Грузинские воры, будучи изгнанными нынешней властью из Грузии, осели большей частью в России. Небольшое их количество перебралось в Европу.
Моя юность пришлась на криминальные 90-е годы. Помню, как в школе мы зачитывали до дыр дешевые книжонки с незатейливыми, но пропитанными уголовной романтикой названиями: «Обожженные зоной», «Бандитский Петербург» или «Воровской общак». Однажды отец даже сказал мне, что если я окажусь за решеткой, он заплатит судье, чтобы я мог лицезреть оборотную сторону блатной жизни как можно дольше. Сейчас я могу лишь тихо радоваться, что не свернул на кривую дорожку и не увидел небо « в клетку».
Прошли долгие годы, и уже здесь в Европе я вновь столкнулся с криминальным миром, вернее, с его уже почти безобидными осколками. В моей памяти тут же ожили благородные разбойники с их непреложным кодексом чести из наивных юношеских грез. После развала СССР в Европу хлынул огромный поток мигрантов, среди которых было немало и представителей грузинского криминалитета. Грузинские воры до сих пор с грустью вспоминают о тех золотых временах. Запад, мало что знавший о способностях представителей советского уголовного мира, широко распахнул перед ними двери магазинов, ювелирных в том числе. Благородные разбойники гребли с прилавков все, что радует глаз и душу. Это продолжалось много лет. К сегодняшнему дню наученные горьким опытом полиция и системы наблюдения свели этот криминальный промысел почти на «нет».
В Европе продолжают «работать» лишь немногие профессионалы экстра-класса, против которых бессильны полиция и технический прогресс. Грузинская пресса пишет о своих криминальных соотечественниках в Европе как об отбросах общества. Нынешнее грузинское руководство и дома изводит на корню уголовную субкультуру, и за пределами страны старается уничтожить грузинский криминалитет. Оно подписало соглашение о реадмиссии, согласно которому европейские власти возвращают всех преступников-граждан Грузии из Европы на историческую родину. Мое первое знакомство с грузинскими ворами произошло в лагере беженцев.Туда привезли чеченскую семью с детьми, Из вещей у них осталась только сумочка с мылом и зубной пастой. Все остальное было потеряно во время нелегального перехода немецкой границы.
Услышав это, грузины взялись решить проблему чеченцев за пару дней. Самый старший «на глазок» прикинул размеры одежды и обуви взрослых, поинтересовавшись на всякий случай размерами детей. Через два-три дня семью одели и обули в вещи, украденные из лучших магазинов города. Деньги робингуды взять отказались, сказав родителям с непередаваемой интонацией: «Купите детям мороженое». Грузины относились к своему ремеслу с каким-то особым почтением. Они никогда не торговались, продавая ворованное, – считали это ниже своего достоинства. Один украинец из беженцев попросил воров украсть для него дорогое нижнее белье. Славившийся своей невозмутимостью, Леван неожиданно взорвался.
Мешая от волнения русский, грузинский и немецкий языки (в основном нецензурные выражения) он возопил: «Ты хочиш, чтобы я варавал труси? Я кто тебе - вор или сволач? Я вор и труси не варую - с трусами паймают, как я мами в глаза сматрет буду?» По завершении речи украинец был отправлен собеседником в нокаут. Однажды тяга к прекрасному грузинских воров подвела под монастырь.
В Вене группа воров, освобождая квартиру австрийского музыканта Кристиана Альтенбургера от имущества, на всякий случай прихватила пару скрипок. Одна из них оказалась работы мастера Антонио Страдивари стоимостью 2,5 миллиона евро. Австрийская полиция не верила в свою удачу, когда на почте при просвечивании среди вещей, отправляемых в Грузию, они обнаружили нежный силуэт инструмента. Шутники утверждали, что полицейские «хватанули» дозу радиации, когда, не веря собственным глазам, прогоняли посылку через рентген раз за разом. Отпечатки пальцев на скрипке позволили быстро вычислить преступников, указавших на посылке обратный адрес. Но к чести воров надо отметить, что вторая скрипка (стоимостью более ста тысяч евро) так и не была найдена.
Гостеприимство грузинских воров не знало предела: многие кавказцы-нелегалы «вписывались» к ним надолго в ожидании лучшей доли. И грузины вели себя как добрые самаритяне, протянувшие руку попавшим в беду братьям. Нельзя не вспомнить об их трепетном патриотизме, по большей части выражавшемся в том, что они любили помянуть тихим, незлобивым словом двух руководителей грузинского государства. Мишико и Вано в одночасье лишили «козырных» возможности гнуть пальцы на родине.
Но у любого рыцаря имеется «ахиллесова пята». Слабым местом грузинских воров была и остается наркомания. Наркозависимость - более опасный враг для них, нежели полиция, системы безопасности и охрана в магазинах. «Севший на иглу» грузинский вор терял осторожность и профессиональные навыки – он становился легкой добычей для служителей правопорядка. В поисках дозы многие могли пойти на разбой – попадаясь, получали огромные сроки. Но бесшабашность, дружелюбие, широта и какое-то детское простодушие помогали гиоргиям и леванам легко находить себе верных друзей среди европейцев. Жители Европы, в большинстве своем настороженно относящиеся к мигрантам, открывали им свои сердца и двери. Какой-нибудь Ганс или Петер нет-нет, да и вспоминал с ностальгией депортированных на родину «чертовой полицией» Гочу или Дато, удивлявших своей щедростью, застольями и непонятными, но очень душевными тостами.
Моя юность пришлась на криминальные 90-е годы. Помню, как в школе мы зачитывали до дыр дешевые книжонки с незатейливыми, но пропитанными уголовной романтикой названиями: «Обожженные зоной», «Бандитский Петербург» или «Воровской общак». Однажды отец даже сказал мне, что если я окажусь за решеткой, он заплатит судье, чтобы я мог лицезреть оборотную сторону блатной жизни как можно дольше. Сейчас я могу лишь тихо радоваться, что не свернул на кривую дорожку и не увидел небо « в клетку».
Прошли долгие годы, и уже здесь в Европе я вновь столкнулся с криминальным миром, вернее, с его уже почти безобидными осколками. В моей памяти тут же ожили благородные разбойники с их непреложным кодексом чести из наивных юношеских грез. После развала СССР в Европу хлынул огромный поток мигрантов, среди которых было немало и представителей грузинского криминалитета. Грузинские воры до сих пор с грустью вспоминают о тех золотых временах. Запад, мало что знавший о способностях представителей советского уголовного мира, широко распахнул перед ними двери магазинов, ювелирных в том числе. Благородные разбойники гребли с прилавков все, что радует глаз и душу. Это продолжалось много лет. К сегодняшнему дню наученные горьким опытом полиция и системы наблюдения свели этот криминальный промысел почти на «нет».
В Европе продолжают «работать» лишь немногие профессионалы экстра-класса, против которых бессильны полиция и технический прогресс. Грузинская пресса пишет о своих криминальных соотечественниках в Европе как об отбросах общества. Нынешнее грузинское руководство и дома изводит на корню уголовную субкультуру, и за пределами страны старается уничтожить грузинский криминалитет. Оно подписало соглашение о реадмиссии, согласно которому европейские власти возвращают всех преступников-граждан Грузии из Европы на историческую родину. Мое первое знакомство с грузинскими ворами произошло в лагере беженцев.Туда привезли чеченскую семью с детьми, Из вещей у них осталась только сумочка с мылом и зубной пастой. Все остальное было потеряно во время нелегального перехода немецкой границы.
Слушать
Услышав это, грузины взялись решить проблему чеченцев за пару дней. Самый старший «на глазок» прикинул размеры одежды и обуви взрослых, поинтересовавшись на всякий случай размерами детей. Через два-три дня семью одели и обули в вещи, украденные из лучших магазинов города. Деньги робингуды взять отказались, сказав родителям с непередаваемой интонацией: «Купите детям мороженое». Грузины относились к своему ремеслу с каким-то особым почтением. Они никогда не торговались, продавая ворованное, – считали это ниже своего достоинства. Один украинец из беженцев попросил воров украсть для него дорогое нижнее белье. Славившийся своей невозмутимостью, Леван неожиданно взорвался.
Мешая от волнения русский, грузинский и немецкий языки (в основном нецензурные выражения) он возопил: «Ты хочиш, чтобы я варавал труси? Я кто тебе - вор или сволач? Я вор и труси не варую - с трусами паймают, как я мами в глаза сматрет буду?» По завершении речи украинец был отправлен собеседником в нокаут. Однажды тяга к прекрасному грузинских воров подвела под монастырь.
В Вене группа воров, освобождая квартиру австрийского музыканта Кристиана Альтенбургера от имущества, на всякий случай прихватила пару скрипок. Одна из них оказалась работы мастера Антонио Страдивари стоимостью 2,5 миллиона евро. Австрийская полиция не верила в свою удачу, когда на почте при просвечивании среди вещей, отправляемых в Грузию, они обнаружили нежный силуэт инструмента. Шутники утверждали, что полицейские «хватанули» дозу радиации, когда, не веря собственным глазам, прогоняли посылку через рентген раз за разом. Отпечатки пальцев на скрипке позволили быстро вычислить преступников, указавших на посылке обратный адрес. Но к чести воров надо отметить, что вторая скрипка (стоимостью более ста тысяч евро) так и не была найдена.
Гостеприимство грузинских воров не знало предела: многие кавказцы-нелегалы «вписывались» к ним надолго в ожидании лучшей доли. И грузины вели себя как добрые самаритяне, протянувшие руку попавшим в беду братьям. Нельзя не вспомнить об их трепетном патриотизме, по большей части выражавшемся в том, что они любили помянуть тихим, незлобивым словом двух руководителей грузинского государства. Мишико и Вано в одночасье лишили «козырных» возможности гнуть пальцы на родине.
Но у любого рыцаря имеется «ахиллесова пята». Слабым местом грузинских воров была и остается наркомания. Наркозависимость - более опасный враг для них, нежели полиция, системы безопасности и охрана в магазинах. «Севший на иглу» грузинский вор терял осторожность и профессиональные навыки – он становился легкой добычей для служителей правопорядка. В поисках дозы многие могли пойти на разбой – попадаясь, получали огромные сроки. Но бесшабашность, дружелюбие, широта и какое-то детское простодушие помогали гиоргиям и леванам легко находить себе верных друзей среди европейцев. Жители Европы, в большинстве своем настороженно относящиеся к мигрантам, открывали им свои сердца и двери. Какой-нибудь Ганс или Петер нет-нет, да и вспоминал с ностальгией депортированных на родину «чертовой полицией» Гочу или Дато, удивлявших своей щедростью, застольями и непонятными, но очень душевными тостами.
