На днях все внимание политизированной грузинской общественности было приковано к докладу омбудсмена по состоянию прав человека. Казалось бы, скучная тема, только для высоколобых профессоров, садомазохистов из неправительственного сектора и политиков-демагогов, а люди, которых принято называть «простыми», к ней не проявляют никакого интереса.
Однако, на самом деле все несколько иначе, потому что каждый доклад омбудсмена в сегодняшней грузинской реальности - это огромный перечень нарушений прав человека в стране, как реальных, так и слегка притянутых за уши.
Также вышло и на этот раз. Главный слоган 500-страничного отчета – «в Грузии слишком много заключенных». В смысле, не политических, а обычных, уголовных.
По результатам исследования Грузия занимает 6-е место в мире по количеству заключенных на душу населения – 583 на 100 тыс. населения.
Эта тема уже давно является поводом для истошной истерики со стороны садо-мазо-либералов и оппозиционных деятелей, обещающих, в случае прихода к власти, немедленно открыть ворота тюрем и выпустить «невинных жертв кровавого режима».
Однако как обстоят дела на самом деле, и кто эти примерно 23 000 человек, сидящих в грузинских тюрьмах?
Оглядываясь назад, я могу сделать два взаимоисключающих вывода, которые я и до этого делал на «Эхе Кавказа»: либо у всех в Грузии разом отшибло память, либо у меня галлюцинации. В стабильности своей психики я уверен, а, кроме того, зная потрясающую способность нашего народонаселения забывать некоторые вещи, могу уверенно заявить, что я все-таки здоров. И помню совершенно конкретные вещи.
Не будем уходить слишком далеко в 90-е годы. Забудем. Вспомним то, что происходило в Грузии в 21-м веке, до 2004-2005 годов.
В тот период Тбилиси был одним из самых бандитских городов мира. Практически в каждом дворе сидел свой криминальный авторитет, который пребывал в постоянном состоянии героинового кайфа и облагал рэкетом местный мелкий бизнес. Каждую ночь в городе были перестрелки: то по пьяни, то в криминальных «разборках». Воровство машин достигло размеров национального бедствия. Украденные машины при помощи полицейских доставляли в Южную Осетию, которая таким образом стала почти замиренной, и продавались там, и целиком, и по частям.
А как наши ни в чем не повинные овечки любили развлекаться похищениями людей - словами не передать! В какой-то момент уже стало опасно быть богатым, примерно как в гангстерских фильмах о бандитской жизни в Мексике.
А уж на улицах что творилось! Одно из самых популярных преступлений того незабываемого времени: подстеречь кого-либо в подъезде, стукнуть арматуриной по башке, а уж затем, когда человек без сознания валяется в луже собственной крови, посмотреть, что у него в бумажнике. Рекорд был побит в один из летних дней, когда полиция зафиксировала 10 подобных нападений, а среди пострадавших был отец вице-спикера парламента Гиги Церетели.
Имея в виду этот богатый бэкграунд, я и хотел бы спросить у садо-мазо-либералов: куда вся эта мразь подевалась? Что с ними стало в сегодняшней Грузии, где преступность минимальная по любым, самым взыскательным параметрам?
Скажите мне кто-нибудь: где вся эта публика, где твари, готовые убить человека, чтоб порыться в бумажнике, притом, очень вероятно, что там нет ничего интересного?
О, да, я знаю, что вы скажете: они все исправились! Пошли в церковь, бились в состоянии слезного покаяния головой об стенку и обрели Бога.
Могу предложить вам еще одну версию, более пафосную: «Они все сегодня служат в зондеркомандах правящего кровавого режима». Вот так вот!
Только эту сказку вы рассказывайте таким же полудуркам, как и вы сами. А я вам скажу откровенно: 23 000 «ни в чем не повинные жертвы кровавого режима» и есть то самое преступное сообщество. Преступность уменьшилась ровно настолько, насколько увеличилось число заключенных.
Что ж, я понимаю, для садо-мазо-либералов государство – априори враг, а человек, сидящий в тюрьме – априори несчастный страдалец, по большей части невинный. Поэтому соотношение числа зеков с уровнем преступности на них вряд ли окажет неизгладимое впечатление.
Пару слов о наших активистах НПО. Громче всех из них за свободу жертв тоталитаризма борются две персоны: Нана Какабадзе и Гела Николайшвили, создавшие НПО «Бывшие политзаключенные за права человека». По всей видимости, у них особенное понятие о том, кто есть «человек», права которого они соизволят защитить. К примеру, в 90-е годы в течение 2 лет они обивали пороги всех правозащитных организаций, требуя освобожденного политзаключенного Джабы Иоселиани.
Догадываюсь, что сегодняшнее грузинское сообщество благополучно забыло, кто такой Джаба Иоселиани, а я помню прекрасно. Это был заклятый бандит, растливший, посадивший на иглу и сделавший преступниками целое поколение молодежи. И вот он, по мнению наших либералов, – политзаключенный. Это вполне наглядно свидетельствует о моральном облике сегодняшних грузинских защитников прав человека.
Да и вообще, с чего вы решили, что в стране типа Грузии 23 000 зеков – это непростительно много? Речь ведь идет о стране, в которой в 80-90 годы молодежь здоровалась друг с другом словами «Долгой жизни ворам!». Вот так, вместо «привет», «здравствуй», или хотя бы «здорово», именно «Долгой жизни ворам!». Вы эту страну сравниваете с Бельгией и Голландией?
Хуже того, один полудурок-телеведущий как-то сказал по этому поводу: «Вот возьмите Японию, там 120 млн. населения и всего 5 000 заключенных. А в Грузии – 23 000. Разве это нормально?».
Этот пример был приведен примерно за полгода до катастрофы в Японии, которая показала удивительную стойкость и законопослушность японцев: после землетрясения-цунами-Фукусимы преступность в Японии практически сошла на нет. Надеюсь, хоть теперь никто не будет сравнивать грузинское законопослушание и организованность с японским, и в силу самоограничения и скромности ограничатся Бельгией, Голландией, и Швейцарией…
Конечно, не исключено, что в сегодняшних грузинских тюрьмах сидит некоторое количество людей невинных или осужденных за деяния, которые можно считать не слишком тяжелыми – главным образом, речь идет об экономических и налоговых преступлениях. Скорее всего, при нашей несовершенной и репрессивной судебной системе, без этого никак не обходится. Однако, на мой взгляд, речь идет о количестве, которое никак не может повлиять на общую ситуацию. 23 000 или 21 500 заключенных – в любом случае больше, чем в Швеции, и уж тем более в Японии.
Мы должны понять, в целом, глобально - у нас очень простой выбор.
Первый вариант: пожалеть преступников, и массово выпустить их на свободу, как предлагает «революционная оппозиция». Что ж, можно и так, но на взаимность не рассчитывайте. И имейте в виду, когда в лифте к вам подойдет субъект с арматуриной, можете не объяснять ему, что вы защитник прав человека и борец с «кровавым режимом». Не поможет. По башке ломом все равно получите, и пусть мысль о правах человека будет согревать вас во время долгого пребывание на больничной койке.
Вариант второй – вор должен сидеть в тюрьме. Большинство преступников необучаемо и неисправимо. Только разместив их в местах, где они и должны быть, невзирая на количественные показатели, можно сохранить спокойствие и стабильность в обществе.
Иначе садомазо-либералы как-нибудь «отмажутся», а арматурой по голове будут бить нас всех.
Однако, на самом деле все несколько иначе, потому что каждый доклад омбудсмена в сегодняшней грузинской реальности - это огромный перечень нарушений прав человека в стране, как реальных, так и слегка притянутых за уши.
Также вышло и на этот раз. Главный слоган 500-страничного отчета – «в Грузии слишком много заключенных». В смысле, не политических, а обычных, уголовных.
По результатам исследования Грузия занимает 6-е место в мире по количеству заключенных на душу населения – 583 на 100 тыс. населения.
Эта тема уже давно является поводом для истошной истерики со стороны садо-мазо-либералов и оппозиционных деятелей, обещающих, в случае прихода к власти, немедленно открыть ворота тюрем и выпустить «невинных жертв кровавого режима».
Однако как обстоят дела на самом деле, и кто эти примерно 23 000 человек, сидящих в грузинских тюрьмах?
Оглядываясь назад, я могу сделать два взаимоисключающих вывода, которые я и до этого делал на «Эхе Кавказа»: либо у всех в Грузии разом отшибло память, либо у меня галлюцинации. В стабильности своей психики я уверен, а, кроме того, зная потрясающую способность нашего народонаселения забывать некоторые вещи, могу уверенно заявить, что я все-таки здоров. И помню совершенно конкретные вещи.
Не будем уходить слишком далеко в 90-е годы. Забудем. Вспомним то, что происходило в Грузии в 21-м веке, до 2004-2005 годов.
В тот период Тбилиси был одним из самых бандитских городов мира. Практически в каждом дворе сидел свой криминальный авторитет, который пребывал в постоянном состоянии героинового кайфа и облагал рэкетом местный мелкий бизнес. Каждую ночь в городе были перестрелки: то по пьяни, то в криминальных «разборках». Воровство машин достигло размеров национального бедствия. Украденные машины при помощи полицейских доставляли в Южную Осетию, которая таким образом стала почти замиренной, и продавались там, и целиком, и по частям.
А как наши ни в чем не повинные овечки любили развлекаться похищениями людей - словами не передать! В какой-то момент уже стало опасно быть богатым, примерно как в гангстерских фильмах о бандитской жизни в Мексике.
А уж на улицах что творилось! Одно из самых популярных преступлений того незабываемого времени: подстеречь кого-либо в подъезде, стукнуть арматуриной по башке, а уж затем, когда человек без сознания валяется в луже собственной крови, посмотреть, что у него в бумажнике. Рекорд был побит в один из летних дней, когда полиция зафиксировала 10 подобных нападений, а среди пострадавших был отец вице-спикера парламента Гиги Церетели.
Имея в виду этот богатый бэкграунд, я и хотел бы спросить у садо-мазо-либералов: куда вся эта мразь подевалась? Что с ними стало в сегодняшней Грузии, где преступность минимальная по любым, самым взыскательным параметрам?
Скажите мне кто-нибудь: где вся эта публика, где твари, готовые убить человека, чтоб порыться в бумажнике, притом, очень вероятно, что там нет ничего интересного?
О, да, я знаю, что вы скажете: они все исправились! Пошли в церковь, бились в состоянии слезного покаяния головой об стенку и обрели Бога.
Могу предложить вам еще одну версию, более пафосную: «Они все сегодня служат в зондеркомандах правящего кровавого режима». Вот так вот!
Только эту сказку вы рассказывайте таким же полудуркам, как и вы сами. А я вам скажу откровенно: 23 000 «ни в чем не повинные жертвы кровавого режима» и есть то самое преступное сообщество. Преступность уменьшилась ровно настолько, насколько увеличилось число заключенных.
Что ж, я понимаю, для садо-мазо-либералов государство – априори враг, а человек, сидящий в тюрьме – априори несчастный страдалец, по большей части невинный. Поэтому соотношение числа зеков с уровнем преступности на них вряд ли окажет неизгладимое впечатление.
Пару слов о наших активистах НПО. Громче всех из них за свободу жертв тоталитаризма борются две персоны: Нана Какабадзе и Гела Николайшвили, создавшие НПО «Бывшие политзаключенные за права человека». По всей видимости, у них особенное понятие о том, кто есть «человек», права которого они соизволят защитить. К примеру, в 90-е годы в течение 2 лет они обивали пороги всех правозащитных организаций, требуя освобожденного политзаключенного Джабы Иоселиани.
Догадываюсь, что сегодняшнее грузинское сообщество благополучно забыло, кто такой Джаба Иоселиани, а я помню прекрасно. Это был заклятый бандит, растливший, посадивший на иглу и сделавший преступниками целое поколение молодежи. И вот он, по мнению наших либералов, – политзаключенный. Это вполне наглядно свидетельствует о моральном облике сегодняшних грузинских защитников прав человека.
Да и вообще, с чего вы решили, что в стране типа Грузии 23 000 зеков – это непростительно много? Речь ведь идет о стране, в которой в 80-90 годы молодежь здоровалась друг с другом словами «Долгой жизни ворам!». Вот так, вместо «привет», «здравствуй», или хотя бы «здорово», именно «Долгой жизни ворам!». Вы эту страну сравниваете с Бельгией и Голландией?
Хуже того, один полудурок-телеведущий как-то сказал по этому поводу: «Вот возьмите Японию, там 120 млн. населения и всего 5 000 заключенных. А в Грузии – 23 000. Разве это нормально?».
Этот пример был приведен примерно за полгода до катастрофы в Японии, которая показала удивительную стойкость и законопослушность японцев: после землетрясения-цунами-Фукусимы преступность в Японии практически сошла на нет. Надеюсь, хоть теперь никто не будет сравнивать грузинское законопослушание и организованность с японским, и в силу самоограничения и скромности ограничатся Бельгией, Голландией, и Швейцарией…
Конечно, не исключено, что в сегодняшних грузинских тюрьмах сидит некоторое количество людей невинных или осужденных за деяния, которые можно считать не слишком тяжелыми – главным образом, речь идет об экономических и налоговых преступлениях. Скорее всего, при нашей несовершенной и репрессивной судебной системе, без этого никак не обходится. Однако, на мой взгляд, речь идет о количестве, которое никак не может повлиять на общую ситуацию. 23 000 или 21 500 заключенных – в любом случае больше, чем в Швеции, и уж тем более в Японии.
Мы должны понять, в целом, глобально - у нас очень простой выбор.
Первый вариант: пожалеть преступников, и массово выпустить их на свободу, как предлагает «революционная оппозиция». Что ж, можно и так, но на взаимность не рассчитывайте. И имейте в виду, когда в лифте к вам подойдет субъект с арматуриной, можете не объяснять ему, что вы защитник прав человека и борец с «кровавым режимом». Не поможет. По башке ломом все равно получите, и пусть мысль о правах человека будет согревать вас во время долгого пребывание на больничной койке.
Вариант второй – вор должен сидеть в тюрьме. Большинство преступников необучаемо и неисправимо. Только разместив их в местах, где они и должны быть, невзирая на количественные показатели, можно сохранить спокойствие и стабильность в обществе.
Иначе садомазо-либералы как-нибудь «отмажутся», а арматурой по голове будут бить нас всех.
