Ожидание Пасхи в Абхазии предварялось не только Великим постом, но и великим кризисом. Все началось с появления в Ново-Афонском монастыре нового служителя - привезенного из Адлера главой Абхазской Церкви иереем Виссарионом игумена Ефрема (Виноградова).
Служба о.Ефрема в монастыре стала наглядной иллюстрацией поговорки о вреде привнесения в чужой монастырь своего устава. Активность прибывшего вместе со своими сподвижниками монаха, затронула почти все стороны монастырской жизни, от хозяйственных до богослужебных, и вызвала возмущение насельников монастыря. Особенное неприятие со стороны монахов и прихожан монастырской церкви вызвало так называемое "изъятие византийского" элемента из богослужения. Усмотрев в церковных песнопениях на абхазском языке "византийский" след, о. Ефрем просто запретил их исполнять, сославшись на свое незнание языка. В качестве альтернативы он повелел исполнять те же самые песнопения на церковнославянском. Это привело к полной славянизации богослужения, язык которого совершенно незнаком прихожанам.
Насельники монастыря поначалу было пригорюнились,но чуть собравшись с силами, обратились к собственному уставу и избрали эконома о. Андрея (Ампара) своим настоятелем. Одновременно, Церковное Собрание во главе с иереем Виссарионом назначило настоятелем монастыря о. Ефрема. Диссонирующие практики избрания "снизу" и назначения "сверху" схлестнули абхазское духовенство в жестком клинче, который нынешняя братия монастыря предполагает разомкнуть в середине мая, на всеобщем собрании мирян и клириков.
Кроме того, Церковное Собрание сделало очень эффектный ход. Иерей Виссарион, в окружении членов Церковного Собрания, выступил по государственному телевидению, со словами о необходимости «уврачевания» конфликта. Проще говоря, призвал мятежников сдаться на милость победителя. Чтобы слова об «уврачевании» прозвучали серьезно и солидно, были зачитаны кое-какие документы и письма, в которых, по замыслу выступавших, содержались сведения, компрометирующие монахов. Пламенная речь Виссариона по качеству и режиссуре мало чем отличалась от иных телешоу на абхазском государственном телевидении. Так, совсем недавно, именно госканал стал организатором травли оппозиционного политика Якуба Лакобы. Его обвиняли и осуждали денно и нощно, но самому Лакобе не дали права сказать хоть что-нибудь в свою защиту. Необъективность, тенденциозность и работа исключительно в интересах власть предержащих лиц, давно стало визитной карточкой единственного республиканского телеканала. Ожидать на нем аутентичного сюжета о позиции новоафонских монахов, к сожалению, не приходится.
В то же время, в поддержку единоначального решения иерея Виссариона выступил протодиакон РПЦ Андрей Кураев, репутация которого отнюдь небезупречна - его подозревают в разжигании межэтнических и межрелигиозных конфликтов. Нисколько не озаботившись «уврачеванием» возникшего конфликта, Кураев охарактеризовал новоафонский монастырь, как "странное общежитие холостяков", добавив, что "там вообще не пахнет монастырем".
Логика этого заявления ясна. «Сообщество холостяков» не может иметь статус монашеской общины, а соответственно, монастырь должен быть распущен. Уже давно проживая в Абхазии и находясь в тесном общении с Виссарионом, Кураев прямо говорит о необходимости установления патронажа со стороны Русской Православной Церкви над Абхазской. "Если бы Католикос всея Грузии обратился к Московскому патриарху с тем, чтобы тот стал наместником, временно управляющим Абхазской и Южноосетинской епархиями, то в этом случае были бы сохранены общеправославные каноны", - делится своими мыслями протодиакон. "Кроме того, реализация такой модели дала бы возможность совершать литургию для абхазов и югоосетин каноническими священниками <...> Это была бы обычная епархия в составе Русской Православной Церкви". Поделившись этими соображениями с публикой более двух лет назад, Кураев переселился в Абхазию, приступив, таким образом, к формированию новой абхазской церковной традиции. Осталось только дождаться соответствующего предложения от грузинского Католикоса, но прежде необходимо избавиться от абхазского священства, "странного общежития холостяков", что, собственно говоря, и происходит.
Служба о.Ефрема в монастыре стала наглядной иллюстрацией поговорки о вреде привнесения в чужой монастырь своего устава. Активность прибывшего вместе со своими сподвижниками монаха, затронула почти все стороны монастырской жизни, от хозяйственных до богослужебных, и вызвала возмущение насельников монастыря. Особенное неприятие со стороны монахов и прихожан монастырской церкви вызвало так называемое "изъятие византийского" элемента из богослужения. Усмотрев в церковных песнопениях на абхазском языке "византийский" след, о. Ефрем просто запретил их исполнять, сославшись на свое незнание языка. В качестве альтернативы он повелел исполнять те же самые песнопения на церковнославянском. Это привело к полной славянизации богослужения, язык которого совершенно незнаком прихожанам.
Насельники монастыря поначалу было пригорюнились,но чуть собравшись с силами, обратились к собственному уставу и избрали эконома о. Андрея (Ампара) своим настоятелем. Одновременно, Церковное Собрание во главе с иереем Виссарионом назначило настоятелем монастыря о. Ефрема. Диссонирующие практики избрания "снизу" и назначения "сверху" схлестнули абхазское духовенство в жестком клинче, который нынешняя братия монастыря предполагает разомкнуть в середине мая, на всеобщем собрании мирян и клириков.
Кроме того, Церковное Собрание сделало очень эффектный ход. Иерей Виссарион, в окружении членов Церковного Собрания, выступил по государственному телевидению, со словами о необходимости «уврачевания» конфликта. Проще говоря, призвал мятежников сдаться на милость победителя. Чтобы слова об «уврачевании» прозвучали серьезно и солидно, были зачитаны кое-какие документы и письма, в которых, по замыслу выступавших, содержались сведения, компрометирующие монахов. Пламенная речь Виссариона по качеству и режиссуре мало чем отличалась от иных телешоу на абхазском государственном телевидении. Так, совсем недавно, именно госканал стал организатором травли оппозиционного политика Якуба Лакобы. Его обвиняли и осуждали денно и нощно, но самому Лакобе не дали права сказать хоть что-нибудь в свою защиту. Необъективность, тенденциозность и работа исключительно в интересах власть предержащих лиц, давно стало визитной карточкой единственного республиканского телеканала. Ожидать на нем аутентичного сюжета о позиции новоафонских монахов, к сожалению, не приходится.
В то же время, в поддержку единоначального решения иерея Виссариона выступил протодиакон РПЦ Андрей Кураев, репутация которого отнюдь небезупречна - его подозревают в разжигании межэтнических и межрелигиозных конфликтов. Нисколько не озаботившись «уврачеванием» возникшего конфликта, Кураев охарактеризовал новоафонский монастырь, как "странное общежитие холостяков", добавив, что "там вообще не пахнет монастырем".
Логика этого заявления ясна. «Сообщество холостяков» не может иметь статус монашеской общины, а соответственно, монастырь должен быть распущен. Уже давно проживая в Абхазии и находясь в тесном общении с Виссарионом, Кураев прямо говорит о необходимости установления патронажа со стороны Русской Православной Церкви над Абхазской. "Если бы Католикос всея Грузии обратился к Московскому патриарху с тем, чтобы тот стал наместником, временно управляющим Абхазской и Южноосетинской епархиями, то в этом случае были бы сохранены общеправославные каноны", - делится своими мыслями протодиакон. "Кроме того, реализация такой модели дала бы возможность совершать литургию для абхазов и югоосетин каноническими священниками <...> Это была бы обычная епархия в составе Русской Православной Церкви". Поделившись этими соображениями с публикой более двух лет назад, Кураев переселился в Абхазию, приступив, таким образом, к формированию новой абхазской церковной традиции. Осталось только дождаться соответствующего предложения от грузинского Католикоса, но прежде необходимо избавиться от абхазского священства, "странного общежития холостяков", что, собственно говоря, и происходит.
