ВС РФ атаковали поселок Белозерка в Херсонской области
По сообщениям Херсонской ОВА, ранены 8 человек, в том числе двое подростков. Они госпитализированы с взрывными травмами и осколочными ранениями.
Сырский: с начала 2024 года Россия потеряла в Украине 421 тысячу военных
"Уничтожаем агрессора всеми возможными средствами. Так, с начала 2024 года общие потери привлеченных в наступлении оккупантов уже превысили 421 тысячу человек убитыми и ранеными", – заявил сообщил главнокомандующий ВСУ Александр Сырский
По словам Сырского, "в этом году россияне заплатили самую высокую цену с начала своего вторжения в Украину. Общие потери врага за все это время составляют примерно 785 тысяч военных".
Глава Пентагона 7 декабря заявил, что Россия потеряла во время широкомасштабной войны против Украины по меньшей мере 700 тысяч военных и потратила на нее более 200 миллиардов долларов.
Общие потери военных России и Украины с 2022 года могли превысить миллион – такую оценку 17 сентября привела газета The Wall Street Journal. Число убитых украинских военных WSJ оценила в 80 тысяч, российских – около 200 тысяч. Ранены около 400 тысяч человек в украинской армии и 400 тысяч – в российской, пишет газета.
Киев, комментируя обнародованные газетой The Wall Street Journal данные о потерях Украины в войне, говорит, что реальная цифра "значительно меньше".
Редактор российского телеканала "Известия" Максим Елисеев погиб 26 декабря после атаки беспилотника
Согласно сообщению телеканала, на войну он отправился осенью 2022 года как доброволец и "служил связистом на Харьковском направлении".
Российские мужчины, которые не хотят воевать. Доклад
Группа российских юристов и правозащитников подготовила доклад на основе бесед с российскими мужчинами, которые против войны с Украиной и не хотят идти воевать, рассказывает Настоящее Время. Основной вывод доклада – антивоенно настроенные мужчины, подпадающие под призыв и мобилизацию, выбирают стратегию пассивного избегания и выжидания: "не делать ничего", "просто никуда не пойду", "ни в коем случае не собираюсь никуда ехать". Одновременно респонденты обдумывают дополнительные способы защиты или сценарии действий (переезд в другой регион, взятка врачам, отправка в тюрьму вместо фронта), однако признаются, что мысли об этом вызывают у них "тревогу и беспомощность".
Вот фрагменты интервью из доклада:
"Не одобряю, так как агрессия была с нашей стороны… Если б с их стороны была агрессия – я б пошел. Война – это ужасно… Но понятно, если б напали, то другой разговор".
"И я не понимаю, зачем мы идем с лопатами на западное вооружение. Все, что делает с человеком армия, – это только портит здоровье. Как служивший человек вам говорю. Там ужасная коррупция. Все украдено…"
"Ну, мои ровесники там, и я прятаться не хочу, не хочу казаться трусом в своих глазах и перед людьми. Заманчиво [уклоняться], но не очень приятно. Мне кажется, я уйду в какую-то серую зону и буду вечно от всего прятаться и чего-то бояться. Меня смущает, что я могу длительное время находиться в состоянии неопределенности, это бьет по нервам… "
"Когда началось все, я с удивлением обнаружил, что мои родители очень даже за. И это не совпадает с моими представлениями. Несколько раз поговорив [с ними], я понял, что бесполезно это обсуждать. Они просто говорят: "Я не понимаю тебя. Я не понимаю, что ты говоришь". И мы обходим эту тему. Это очень влияет на отношения. Я теперь не могу им высказать ничего, поделиться… Мы просто молчим о происходящем и все…"