Грузия не готова к признанию Абхазии и Южной Осетии, она будет развивать с Россией экономические связи, но дипломатические отношения не восстановит, заявил в интервью журналисту «Апсны Хабар» Елене Заводской абхазский политик Леван Микаа.
— Леван, китайские инвесторы строят практически на границе Грузии и Абхазии порт в Анаклии. Недавно появилась информация о том, что Грузия проявляет какие-то инициативы для установления дипломатических отношений с Россией. Как бы вы охарактеризовали эту ситуацию, какой она вам видится?
— Это две информации, не связанные между собой, поэтому давайте разберем их по отдельности. Что касается возобновления дипломатических отношений между Грузией и Россией, официальных данных со стороны Грузии нет. Идут только слухи, разговоры, что они готовятся. Мне кажется, что возобновление не последует в ближайшее время, потому что в Грузии принят закон «Об оккупированных территориях», и никаких предпосылок по отмене этого закона пока мы не наблюдаем. Отмена этого закона и восстановление дипломатических отношений — это фактически признание Абхазии и Южной Осетии, к чему, по моему мнению, Грузия не готова сегодня. Грузинское общество живет в мифах, желаниях по восстановлению целостности территориальной и так далее. Они должны реально смотреть на сегодняшнюю геополитическую ситуацию, которая уже сложилась на Южном Кавказе у нас здесь, но мы не видим этих тенденций. Поэтому никаких дипломатических отношений между Грузией и Россией в ближайшее время не предвидится.
Но это не говорит о том, что не будут развиваться экономические отношения. Грузия стала хабом для России по санкционным товарам. Объем товарооборота очень большой. Туризм развивается в Грузии за счет российского туриста. И IT-сектор очень сильно подтянули российские релоканты. И поэтому экономические отношения, они будут развиваться, но дипломатических, политических отношений, я думаю, не предвидится в ближайшее время.
Грузия ведет политику исключительно в собственных интересах, а не в интересах России
Что касается строительства порта в Анаклии, мне кажется, это вообще другая параллельная вещь. Как известно, идет большой товарооборот между Европой и Китаем. Большая часть этого товарооборота идет через Россию по железной дороге. Но сейчас создан альтернативный маршрут Китай — Казахстан, потом по Каспию на баржах в Баку. Там рассматривается несколько веток по железной дороге через Турцию, так называемый Зангезурский проход. Это одна ветка, которая рассматривается, а вторая ветка — из Баку в Грузию, Тбилиси, и в порт Анаклиа. Оттуда кораблями в Европу будут вывозиться китайские товары. Это путь, который пройдет, минуя Россию.
То есть, с одной стороны, Грузия налаживает экономические отношения [с Россией], а с другой стороны, Грузия прокладывает через свою территорию, в обход России, транспортную артерию, которая, соответственно, невыгодна России, потому что она идет мимо России. Ну вот такая реальность геополитическая. Грузия в этом геополитическом поле определила себе место. Она будет выстраивать равноудаленные взаимоотношения с Россией — экономические, но не дипломатические. С Китаем у них намечаются стратегические союзы, и поэтому Грузия хочет играть роль хаба не только в сторону России, но и в сторону вообще всего Южного Кавказа, Китая.
Грузия ведет политику исключительно в собственных интересах, а не в интересах России. Выгодно им сегодня торговать с Россией, они торгуют. Завтра усилится торговля с Китаем, они будут усиливать торговлю с Китаем.
— Вы не считаете, что Грузия начала разворот в сторону России и уходит от Запада — Европы, Америки?
—Здесь я бы так сказал: не Грузия уходит, а Запад уходит из Южного Кавказа. Влияние Запада уменьшается на Южном Кавказе. И это было видно по Карабахской войне и по общей ситуации вокруг Кавказа. Многое, кстати, зависит от выборов в Соединенных Штатах. Все-таки Трамп — сторонник изоляционной политики Америки, невмешательства в другие дела. То есть он больше озабочен ситуацией в самой Америке. Поэтому такие региональные державы, как Китай и Россия, Турция и Иран, где зона их интересов, там зона интересов США будет уменьшаться. Ни в военно-стратегическом плане, ни в каком-то другом Грузии Запад сегодня не может особо чем-то помочь и не будет вмешиваться в какие-то конфликтные ситуации, если у Грузии возникнут. И вот они таким образом, мне кажется, лавируют. Грузия в культурном отношении хочет себя определять как часть Запада, но что касается именно геостратегии, здесь она будет играть роль посредника между разными влиятельными силами, в первую очередь Россией, Китаем, Турцией и Ираном.
— Вы считаете, что нет такой перспективы, что на каком-то этапе Россия, чтобы выстроить дипломатические отношения с Грузией, может либо отозвать признание Абхазии, либо побуждать Абхазию войти в состав Грузии ради более перспективной цели — установления более тесных отношений с Грузией?
— Сегодня геополитическая реальность такова, что Абхазия как независимое государство, как государство, которое уже заняло в нашем регионе свое место — это уже свершившийся факт. Потому что 30 лет — это тоже определенный срок существования независимого государства, которое прошло и блокаду, и много сложностей в ближайшей истории. Я думаю, что это исключено. Все понимают, что выросло новое поколение в свободной стране. Здесь народ воспитан уже в духе независимости. Поэтому я думаю, что с политической точки зрения это невозможно.
Какие я вижу опасности и сложности? Абхазия вступает в новый мир, где международный капитал, олигархический капитал стал заинтересовываться Абхазией. И здесь самый главный вопрос в удержании ресурсов под контролем абхазского государства. В последнее время я очень нервничаю, потому что слышу все время, что там или здесь продаются участки земли, [создается] ажиотаж вокруг продажи родины. Меня это очень сильно беспокоит. Если прибрежную полосу, самую, так сказать, перспективную для будущего Абхазии, разделят и продадут... Мы даже не знаем, кто стоит за тем или иным коммерческим проектом. Это настолько скрыто: какие-то офшоры, за офшорами офшоры, ты конечного бенефициара и не найдешь. К сожалению, наша власть, она всем видом демонстрирует и пропагандирует такую распродажу Абхазии. Вот здесь, я думаю, самая большая опасность для нас, потому что, если брать 10–15–20 лет назад, такого интереса к Абхазии не было. Инвесторы хотят скупить все и вся, для того чтобы в дальнейшем использовать это в своих целях.
— В той ситуации, которая складывается здесь, имея в виду и порт Анаклии, и взаимоотношения Грузии с Китаем, и роль России, как должна вести себя Абхазия, руководство Абхазии, какое место может занять Абхазия?
— Мы уже заняли исторически это место. Мы с оружием в руках защитили свою родину, и за это мы заплатили очень большую цену. Пересмотр этого места уже невозможен. Мне кажется, здесь самое главное — укреплять наши завоевания, наш суверенитет.
Даже если взять пример России. Владимир Владимирович Путин, каким образом он защищает свои национальные интересы в экономическом плане, в политическом плане. Это разве не пример?
Например, много соблазнов переложить ответственность на каких-то инвесторов. Сейчас у нас популярно, давайте позовем инвесторов, и они нас и защитят, и накормят, и напоят. Я хочу предупредить всех, что бесплатно сыр бывает только в мышеловке. Мы не должны отказываться от этих фундаментальных вещей, как независимость, свобода. Ради каких-то целей привлекательных, так скажем, мы можем потерять все. Надо стремиться к укреплению государства, его суверенитета, демократических свобод, где есть понимание между народом и руководством, где есть общие цели. К сожалению, сейчас я этого не вижу. И я вижу полный раздрай. Частно-собственнические интересы превалируют, становятся во главе государственных интересов. Все это не может не беспокоить нас. И первым долгом надо развивать экономику, малый и средний бизнес, внутреннего инвестора. А все остальное, я думаю, это уже на втором плане.
— Как Абхазия может быть вписана в этот внешнеполитический контур? Понятно, что экономика должна развиваться, но в тех условиях, в тех рамках, которые вокруг нас сегодня существуют, Абхазия же не может развиваться сама по себе в отрыве от внешнеполитической ситуации?
Если транзит пойдет по территории Абхазии через Грузию и так далее, это фактически косвенное признание Абхазии. Грузия сегодня не готова к тому, чтобы признавать Абхазию
— Я бы здесь не привязывал напрямую транзитные вещи и развитие. Потому что транзит у нас может развиваться через порты и на Северный Кавказ. Это транзитный коридор, который с древнейших времен существовал, но, к сожалению, он сегодня не работает, нет дороги, нет инфраструктуры.
Что касается транзита в сторону Грузии, то это уже исключительно политический вопрос. Если транзит пойдет по территории Абхазии через Грузию и так далее, это фактически косвенное признание Абхазии. Грузия сегодня не готова к тому, чтобы признавать Абхазию. И поэтому они будут максимально стремиться блокировать этот транзит. Поэтому, мне кажется, это направление сегодня не будет развиваться в силу вот этих политических причин. Что касается развития, сегодня глобализация другими путями идет. Она идет через информацию, через интернет, через образование. В это направление надо и вкладываться, и развиваться. Нам нужно IT-направление развивать в Абхазии. Вот здесь, мне кажется, нет никаких преград, чтобы развиваться.
Здесь тоже есть два направления, о которых я думал. Первое — отказываясь от собственных корней, интегрироваться в это пространство, ассимилируясь. И второе — не отказываясь от собственных корней, на базе своей традиционной культуры развивать эти направления. Я сторонник, чтобы на базе собственной культуры, собственных нравственных ценностей, собственного видения. Кстати, и азиатские страны пошли по этому пути. Китай, Япония, Корея Южная, они развиваются именно на базе собственных ценностей. Им это удалось, и надо воспользоваться этими примерами и двигаться в этом направлении.
Форум