2 апреля в Болгарии выбирали депутатов парламента, а в Черногории – президента. Те и другие выборы принесли относительно нестандартные результаты, но одно осталось неизменным: Балканы – по-прежнему поле политической битвы прозападных и прокремлевских сил.
Мёртвые петли болгарского электората
2 апреля болгарские избиратели в пятый раз за последние два года пришли на выборы. Им предстояло заполнить 240 кресел Народного собрания депутатами, способными сформировать коалиционное правительство. На первый взгляд, в этот раз произошло нечто позитивное. Эффектное возвращение в качестве первой силы партии экс-премьера Бойко Борисова "Граждане за европейское развитие Болгарии" (ГЕРБ), получившей 69 мест в парламенте, уравновесилось вторым местом проатлантической партии другого бывшего главы кабинета – Кирила Петкова "Продолжаем перемены" (ПП), выступавшей в альянсе с "Демократической Болгарией" (ДБ) – 64 кресла. Однако сложение этих цифр большинства в 121 голос, необходимого для сформирования правительства, не даёт, поскольку перед политикой арифметика бессильна.
Атака ПП на системную коррупцию прошлым летом захлебнулась, когда с подачи именно ГЕРБа правительству Петкова был объявлен вотум недоверия и ему пришлось расстаться с премьерским постом. Союз двух лидеров электоральной гонки сегодня сомнителен, хотя какие-то перспективы парламентского сотрудничества остаются открытыми. Дело не только в тактике: из разногласий между двумя ведущими политическими силами вытекают отношения Болгарии с Евросоюзом. "На взгляд ГЕРБа, Болгария не может сделать больше, чем делала до сих пор, и обречена оставаться самой бедной и коррумпированной страной ЕС, цепляющейся за прошлое, идущей по протоптанной дорожке слабейшего члена ЕС и самого нерешительного партнера в НАТО, – сказала агентству AP политолог из софийского Центра либеральных стратегий Ружа Смилова. – А другая сторона видит Болгарию быстрее интегрирующейся в ЕС и предлагающей своим гражданам перспективу поскорее достичь среднеевропейского уровня жизни".
Скомпрометированная системной коррупцией партия ГЕРБ вызывает отторжение и других политических сил. Сейчас начинается процесс консультаций по созданию небывалых для Болгарии форм правления: кабинет меньшинства (а это – огромные риски вотумов недоверия) или правительство экспертов, не связанных политическими обязательствами. Последнее – старая идея Борисова, стремящегося казаться реформатором политической системы.
На этом фоне не скрывает радости обладатель третьего места – прокремлёвская националистическая партия "Возрождение", созданная вскоре после аннексии Крыма Россией. Впервые она попала в парламент на антиваксерской волне в 2021 году и с тех пор увеличила число своих депутатов почти втрое – с 13 до 37. "Пророссийская партия всколыхнула болгарскую политику", – пишет в корреспонденции из Софии Financial Times, что отражает растущее разочарование избирателей коррупционными скандалами и политическими спорами. Эта партия нашла отклик у болгарского электората после того, как заняла радикальную позицию, постоянно повторяя кремлевские пропагандистские нарративы и критикуя поддержку болгарским правительством Украины. "Как и в других местах, – говорит Весела Чернева, научный сотрудник Европейского совета по международным отношениям и бывший советник правительства по иностранным делам, – Кремль сеет смятение, неверие, повторяет мантру о гибели Запада – вне зависимости от реального состояния дел".
Кремль сеет смятение, неверие, повторяет мантру о гибели Запада – вне зависимости от реального состояния дел
Ультранационалисты из "Возрождения" во главе с Костадином Костадиновым, бравирующим прилипшим к нему прозвищем Костя Копейкин, заработали свои почти 15 процентов голосов путём лобового копирования приёмов антиваксерской кампании, основанных на запугивании. Идея проведения референдума за отсрочку вступления Болгарии в зону евро на двадцать лет стала их главным предвыборным лозунгом. Выход Болгарии из НАТО, недопущение поставок оружия Украине, распространение кремлевской пропаганды о том, что помощь Украине втягивает Болгарию в войну, – из того же списка. При этом рост популярности Костадинова происходит несмотря на то (а может, и благодаря тому), что, как замечает Financial Times, избиратели ясно видят в нём политика, действующего в интересах России.
Реальную власть чем дальше, тем уверенней прибирает к рукам главный бенефициар создавшейся обстановки – президент Румен Радев. Он фактически управляет страной через назначаемые им временные или технические кабинеты, действующие вне парламентского контроля. За весь период с 2000 года в Болгарии не было ни одного правительства, которое бы противостояло диктату Кремля с позиций болгарских национальных интересов, пишет политолог, профессор теории международных отношений Софийского университета Огнян Минчев. Главные СМИ страны в подавляющем большинстве контролируются прокремлевскими силами. В Болгарии уже два года нет ни эффективного парламента, ни стабильного правительства. Она управляется единолично генералом, который с момента вступления в должность проводит последовательную прокремлевскую политику. Российские корпоративные интересы также защищаются через группировку болгарских олигархов, связанных с политической верхушкой в Софии, отмечает Минчев.
Русофильство среди политических партий стало эпидемией, которая разрушает иммунитет государства и его суверенитет, заявляет обозреватель Димитар Попов. По его мнению, мотив поведения тех политиков, которые оправдывают свою службу Москве болгарскими национальными интересами, – личная зависимость от Кремля. После выборов 2 апреля евроатлантическое большинство в парламенте должно обсудить и принять закон о люстрации политиков и высших государственных служащих, тайно или открыто работающих на Россию. Согласно российской доктрине безопасности, мы – вражеское государство, призывает Димитров. Это базовый инстинкт государственного самосохранения.
Двойственный Милатович победил однозначного Джукановича
В один день с болгарскими выборами интересные для Кремля перемены произошли в другой балканской стране – Черногории. Её президентом стал 36-летний Яков Милатович, один из лидеров нового политического движения "Европа сейчас" и бывший министр экономики с минимальным опытом в большой политике. Впервые он занялся ею в 2020 году, когда очередные парламентские выборы вывели на сцену новых деятелей.
Поверженный им Мило Джуканович – фигура несомненно историческая. Четырежды глава кабинета и дважды президент, он занял первый государственный пост в день своего 29-летия – в ту пору Милатович ходил в детский сад. Некогда сподвижник сербского авторитарного правителя Слободана Милошевича, Джуканович вывел Черногорию из конфедерации с Сербией (2006) и привел в НАТО (2017). Путь от социалистической эпохи к постсоветской форме капитализма был вымощен для него многими соблазнами. Согласно справке Центра по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP) со штаб-квартирой в Сараеве, глава черногорского государства совмещал руководство страной с участием в контрабандных схемах, покровительствовал преступным группировкам, отмывающим деньги, санкционировал незаконную продажу больших кусков морского побережья зарубежным олигархам, в том числе российским и азербайджанским. Он раздавал госкредиты нужным людям, не требуя их возвращения – одним из них был российский алюминиевый магнат Олег Дерипаска. И всё-таки, устраивая и Европу, и местных националистов, Джуканович оставался у кормила власти в течение тридцати с лишним лет. Подломила его и возглавляемую им Демократическую партию социалистов проигранная битва за земли и собственность Сербской православной церкви на территории Черногории, а в целом – курс на разделение, а не сплочение разных сегментов общества. Чтобы победить с 60% голосов, Милатовичу не надо было предлагать ничего экзотического. Его лозунгами стали борьба с коррупцией, рост уровня жизни и курс на вступление Черногории в ЕС.
Кое-кто называет Якова Милатовича "воплощением балканской мечты": обучение в университете штата Иллинойс, Венском экономическом университете, римском университете La Sapienza, степень магистра экономики в Оксфорде; участие в программах ООН в Нью-Йорке, немецкого Фонда Конрада Аденауэра, Международного валютного фонда в Лондоне, Лондонской школы экономики и политических наук; работа главным экономическим аналитиком в Европейском банке реконструкции и развития (ЕБРР) по странам Западных Балкан – и это не весь перечень профессиональных достижений Милатовича. А политическую неопытность ему легко прощают. Эта неопытность не помешала ему щадить чувства сербского "старшего брата" (практически треть 620-тысячной Черногории – этнические сербы), в то время как Джуканович со всей энергией разоблачал постулаты нового "сербского мира". В итоге новый президент получил не только искренние поздравления по поводу избрания от западных посольств, но и вполне сердечное – от президента Сербии Александра Вучича. Джуканович не раз обвинял Россию в том, что в союзе с Сербией она подрывает государственность Черногории, рассчитывая столкнуть ее с европейского пути развития. Милатович же за всю предвыборную кампанию предпочёл вовсе не поднимать вопрос об антироссийских санкциях – и его поддержали партии, близкие к Сербии, России и православной церкви.
Отношения между Сербией и Черногорией похожи на отношения между Россией и Украиной
Чего может ожидать от обновлённой Черногории путинский режим? Соображения на сей счёт обобщил вашингтонский Фонд защиты демократий (FDD). Москва, пишет Синиша Вукович, профессор управления конфликтами и директор программы глобальной политики в Университете Джонса Хопкинса, рассматривает Черногорию как "мягкое подбрюшье" НАТО, поскольку страна имеет выход к Адриатическому морю, стратегически важному месту для военных операций Запада. Путину неудавшийся переворот 2016 года показал, что жесткая сила и средства принуждения имеют очень ограниченное воздействие, а поэтапный постепенный процесс разрушения западной повестки дня в регионе гораздо более эффективен. Кремль сосредоточился на Черногории, поскольку у нее есть значительные институциональные проблемы, которые делают ее слабым звеном в цепи прозападных стран на Западных Балканах.
Россия исторически вмешивалась в дела Черногории через своего союзника, Сербию, замечает Якуб Янда, директор Центра европейских ценностей по политике безопасности в Праге, используя для этого разведывательные сети, схемы финансирования, православную церковь или ультраправые группы. По словам Януша Бугайского, старшего научного сотрудника Джеймстаунского фонда, "отношения между Сербией и Черногорией похожи на отношения между Россией и Украиной, в которых националистически настроенные сербы отрицают самобытность и историю черногорской нации и стремятся присвоить ее наследие и контролировать ее институты".
Так что, с одной стороны, приход Милатовича указывает на благоприятную перспективу для развития описанных процессов, однако могут взять верх и европейские тенденции. В самом конце марта в Скопье было объявлено о создании платформы "Западнобалканский QUOD – стопроцентное соответствие Общей политике внешней безопасности ЕС". QUOD означает "четырёхсторонний диалог по вопросам безопасности", и одно такое объединение уже существует (США, Индия, Австралия и Япония). Так вот, в схожий западнобалканский формат Черногория, наряду с Албанией, Северной Македонией и Косовом, вошла, а Сербия – нет. В Белграде этот шаг расценили как содействие вступлению Косова в НАТО, но сами участники считают его реакцией на "новую геополитическую реальность, гибридные угрозы, энергетический и экономический кризис – последствия, вызванные российским вторжением в Украину".
