Синдром взрывающейся головы. Двадцать три фильма 2021 года

2021-й войдет в историю кино как год закрытых кинотеатров, онлайн-фестивалей, непредсказуемых решений жюри (награждение "Титана" в Канне и "События" в Венеции многих озадачило), но, несмотря на локдауны и падение сборов, появилось на удивление много примечательных фильмов.

1. "Вихрь" (реж. Гаспар Ноэ)

Российские прокатчики назвали фильм "Вихрем", но этот Vortex скорее "Омут". Драму о старости и ее разрушительных наркотиках можно назвать второй частью дилогии, посвященной власти эроса и танатоса (первая, "Любовь", 2015, так возмутила тогдашнего министра культуры Мединского, что прокат в России запретили). Ставлю этот фильм на первое место в своем списке, потому что в нем отразились кошмары пандемической эпохи. Ковид нападает на людей XX века, последних могикан "безмолвного поколения", опустошает их дома с книгами, газетами и пишущими машинками, сводит стариков с ума, швыряет во мглу деменции, соблазняет фальшивыми пилюлями и, наигравшись, отправляет на тот свет. Гаспар Ноэ – один из тех, кому удалось выбраться из омута: он задумал этот фильм после того, как пережил кровоизлияние в мозг. Воронка болезни затягивает пожилых парижских интеллектуалов – режиссер Дарио Ардженто, неожиданно избранный на главную роль, оказался великолепным драматическим актером. Пандемии в фильме нет, но мы смотрим его в респираторах: время диктует контекст, формирует метафоры и корректирует знаки.

2. "Память" (реж. Апичатпонг Вирасетакул)

Апичатпонг Вирасетакул исследует онейрическую природу кинематографа и на одном из фестивалей открыл на несколько дней "Отель снов", постояльцам которого, отдыхавшим в комнатах без стен, беспрерывно показывали причудливо перемешанные сцены из фильмов. Сон в тропическом лесу тревожен и полон звуков, и не так уж важно, где этот лес находится – в Таиланде или в Колумбии, где снималась "Память". Джессика, героиня Тильды Суинтон, пытается разгадать природу звука, доносящегося неизвестно откуда и лишающего ее покоя. Ее недуг очень похож на "синдром взрывающейся головы", которым страдает Апичатпонг. Искать источник звука Джессике помогут и реальные, и воображаемые знакомые, но ответ на мучающий ее вопрос так же зыбок, как и всё во сне. Возможно, таинственный звук приходит из прошлого, а, может быть, он доносится из внеземных миров. Память подчиняется законам сна, прихотливого, как орхидея, которые выращивает Джессика. Порой искушенные коллеги Апичатпонга не справляются с иноземными декорациями и иноязычными актерами (печальный пример такой неудачи – последний фильм Сиона Соно с Николасом Кейджем), но в мире сновидений нет государственных границ и все говорят на эсперанто. "Память" (в отличие от фильма Гаспара Ноэ) восторженно встречена кинокритиками и оказалась во главе многих рейтингов.

Бонус: короткометражка Апичатпонга "Ночные колонии". Свет беспощадно сияющих ламп привлекает насекомых и ящерицу, они становятся подлинными хозяевами белоснежной постели, которая ожидает сновидца.

3. "Пафос. Этос. Логос" (реж. Жоаким Пинту и Нуну Леонель)

В 2013 году вышла документальная исповедь Жоакима Пинту "Что теперь? Напомни мне". Рассказ о своих попытках совладать с двумя вирусами – ВИЧ и гепатита С – португальский режиссер запутал в телеграфных лентах воспоминаний и размышлений обо всем на свете. Это было впечатляющее, сверхоткровенное и труднопостижимое кино, адресованное внимательному и всезнающему зрителю. Одиннадцатичасовой "Пафос. Этос. Логос" продолжает битву с жаждущей легких развлечений публикой, и обескураженные простаки бегут из зала. Оставшиеся будут вознаграждены: им предстоит погрузиться в романтическую христианскую повесть, запутанную сразу в нескольких эпохах. Пинту, сотрудничавший с противником "центрального конфликта" Раулем Руисом, смещает внимание с того, что представляется важным, на якобы несущественные детали. Операция на мочевом пузыре собаки, биография Симоны Вейль, бесцельная прогулка в парке или миссия "Врачей без границ" важны примерно так же, как детективная интрига, а, быть может, и существенней ее. Пафос, этос и логос – методы убеждения в риторике – раскрываются в трех сюжетных линиях. "Пафос" – история пенсионерки Анжелы, которая, в соответствии со своим именем, является карающим Ангелом Господним, в "Этосе" мы знакомимся с небинарной веганкой Рафаэлой и ее двойником – святой мученицей Перпетуей Карфагенской, в "Логосе" Рубен, воспитанник Анжелы, смотрит из 2038 года на историю беременности своей матери. Но гораздо важнее судеб этих персонажей история идей, отражающих их пути. Трилогия перенасыщена цитатами; философские труды, стихотворения, исторические исследования сопровождаются тщательно подобранной музыкой – от Сибелиуса до Элиан Радиг, и фильм можно смотреть как бесконечный клип-галлюцинацию.

4-5. "Бабий Яр. Контекст" + "Господин Ландсбергис" (режиссер Сергей Лозница)

Фильм, полностью смонтированный из архивных кадров, представляющих контекст массовых убийств осени 1941 года – оккупация Украины, изгнание немецких войск, судебный процесс и публичная казнь военных преступников в Киеве. Почему человек превращается в чудовище, способное без всяких размышлений истреблять невинных? Сергей Лозница считает, что мизантропический ответ на этот вопрос неверен. "Я разделяю взгляд Хичкока на любой криминал – это определенное состояние. Он его определил в фильме, который так и называется – Psycho. Это состояние, когда человек совершает ужасные вещи: он впадает в это состояние и потом из этого состояния выходит, он уже не тот, который совершал эти кошмарные вещи. Это такая странность человеческого существования". В документальном фильме "Господин Ландсбергис" (главная награда IDFA) рассказана история противостояния Литвы с советским монстром: попытка кремлевских стратегов обновить социализм породила движение против оккупации Балтийских республик, и оно, несмотря на попытку подавить его силой в 1991 году, добилось победы. Поучительный сюжет о силе бессильных и непредсказуемости истории.

6. "Дыра" (реж. Микеланджело Фраммартино)

В 2010 году вышел замечательный фильм Микеланджело Фраммартино "Четырежды" (2010) о круговороте сансары в калабрийской деревне: человек перевоплощался в собачку, собачка в козленка, козленок в дерево. "Дыра" тоже о перевоплощениях, о земном и подспудном, об угасании патриархального мира, о захвате медленного итальянского юга проворным севером, о соблазнах и тщетности поиска. Но можно смотреть "Дыру" и не задумываясь о символизме и метафизике – как простую историю о глубочайшей пещере под названием Бездна Бифурто, в которую спелеологи впервые спустились в 1961 году и оставили во влажной глубине несколько страниц из иллюстрированного журнала с портретом Джона Кеннеди.

7. "Человек смотрящий" (реж. Марк Казинс)

Кинокритик Казинс лежит в постели и смотрит на смартфоне интервью Рэя Чарльза, объясняющего преимущества слепоты: всё лучшее – звездное небо, солнце и свою мать – он уже видел в детстве, а на то, что творится в мире теперь, смотреть не хочется. Казинсу, страдающему заболеванием сетчатки, предстоит операция по замене хрусталика. Таков пролог к его "Человеку смотрящему", фильму о жизни зрения, которая есть у каждого человека, подобно жизни семейной, трудовой или сексуальной. (Его одноименная книга переведена и на русский язык.) Кинокадры для синефила Казинса – параллельная визуальная история, дополняющая и уточняющая то, что видел он сам; его наблюдения сопровождаются сценами из фильмов, в том числе – банальная неизбежность перед офтальмологической операцией – разрезанным бритвой глазом из "Андалузского пса". Знаменитые и приватные образы полноправно соседствуют, порождая парадоксальные сопоставления: Лени Рифеншталь с обнаженным нубийцем напоминает Казинсу византийскую икону. От виртуозного монтажа его исповеди захватывает дух: недаром Казинс демонстрирует татуировку Eisenstein на своем предплечье, а больше всего "История взгляда", особенно размышления о синем цвете, напоминает фильмы Дерека Джармена.

В 2021 году вышел еще один фильм Казинса – "Бури Джереми Томаса". Режиссер-синефил знает каждый кадр в спродюсированных Томасом фильмах и по дороге на Каннский фестиваль расспрашивает его об "Эврике", "Маленьком Будде", "Под покровом небес" и "Мечтателях".

8. "Маркс подождет" (реж. Марко Беллоккьо)

Марко Беллоккьо в 1968 году был одним из самых многообещающих итальянских режиссеров и купался в славе. Его брат-близнец чувствовал себя неудачником. Камилло надеялся, что влиятельный Марко поможет ему сделать карьеру в кино, но брат не обратил внимания на робкую просьбу. В 1968 году, неожиданно для близких, Камилло покончил с собой. Что подвигло его свести счеты с жизнью? Прошло 50 лет, и Марко Беллоккьо расспрашивает своих родственников о близнеце и его тайной драме. Разумеется, у всех есть свои версии, а многое за эти годы забылось или преобразилось по воле фантазии. "Маркс подождет" становится путеводителем по фильмам Беллоккьо, в которых зашифрованы намеки на семейную историю и трагедию 1968 года.

9. "Грязный рай" (реж. Бертран Мандико)

На пляже лесбийской планеты деревенские девушки находят закопанную польской милицией троглодитку по имени Кейт Буш. У нее одна волосатая рука и третий глаз в паху. Всех, кто отказался ее откопать, Кейт Буш безжалостно убивает. На ее поиски отправляют блондинку Рокси-Токсик и ее мать-парикмахершу, вооруженных ружьем Гуччи и пистолетом Пол Смит. Если вы хотите узнать, удалось ли застрелить Кейт Буш, посмотрите фильм о населенной женщинами планете, носящей бредовое имя After Blue. На кинофестивале в Локарно в августе показали еще один новый фильм Мандико с непереводимым названием Dead Flash: обезьяна-оператор фиксирует каждое движение обезьяны-актрисы. Ученик Валериана Боровчика, Мандико изобрел эротизированный мир с альтернативной флорой и фауной, грёзами о вычурных божествах и неистовой чувственностью. Будь жива Сьюзен Зонтаг, она включила бы его полнометражный дебют "Дикие мальчишки" (2017) в свой путеводитель по кэмпу, а потом добавила бы туда и эти два несусветных фильма.

10. "Пир" (реж. Тим Лайендеккер)

Не только люди, но и растения подвержены вирусам, и, если болезнью поражен желтый тюльпан, его лепестки могут покраснеть и привлекать насекомых, так что болезнь идет цветку на пользу. Такое суждение высказывает микробиолог в фильме "Пир". Тима Лайендеккера вдохновил проходивший в Гронингене судебный процесс над тремя организаторами гей-оргий. Подсудимые знакомились с будущими жертвами в интернете, приглашали их к себе, подмешивали в вино бутират, насиловали, вкалывали им зараженную ВИЧ кровь, а потом оставляли беспомощных и почти ничего не помнящих мужчин где-нибудь в парке или на пляже. История не такая прямолинейная, как может показаться читателям криминальной хроники. Быть может, обмен кровью – одна из высших форм любви, подобно тому ритуалу, который совершают друзья, делающие надрезы на пальцах и скрепляющие свой союз? И не может ли человек, подобно тюльпану, получив вирус, стать членом прекрасного тайного братства? И еще один опасный вопрос, который "новая этика" произносить не дозволяет: что, если жертва насилия не так уж невинна и сама пожелала кровавых последствий? А если и не желала, то все равно их заслужила? Название фильма отсылает к диалогу Платона, посвященному смыслу любви. Тим Лайендеккер работал над "Пиром" много лет и завершил его весьма удачно, к пандемии, когда вирусы стали вмешиваться в жизнь каждого обывателя и задавать свои бесцеремонные вопросы.

11. "Камешки" (реж. П. С. Винотрадж)

Главная награда Роттердамского фестиваля, прошедшего в 2021 году в разорванно-неуютном формате, да и в 2022-м вновь выброшенном из офлайна по вине "омикрона". Молодой тамильский режиссер П. С. Винотрадж замечательно ритмизирует бесхитростную историю о семейном тиране шагами босых ног по утоптанному песку. Пейзажи, которые он облюбовал, ошеломительны, а красивые, но неимущие люди грациозно выкуривают из нор, свежуют и поедают крыс: эту сцену вы вряд ли сможете позабыть.

12. "Вкус" (реж. Ле Бао)

Нигериец со сломанной ногой теряет работу в парикмахерской и находит пристанище в трущобах Сайгона в компании четырех немолодых женщин, белого поросенка, велосипеда и гигантской мертвой рыбы. Все ходят нагишом, массируют друг друга, надувают огромные воздушные шары и готовят заманчивые кушанья. Каждая сцена – живая картина, и компетентный зритель найдет отражения работ Аниша Капура, Люсьена Фрейда, Мигеля Барсело, Джоэла-Питера Уиткина, но главным образом – Роберта Мэпплторпа. Фильм из XXI века, видео-арт, с легкостью задушивший постылый нарратив, и о талантливом вьетнамском дебютанте Ле Бао мы еще услышим.

13–14. "Великая пустота" (реж. Себастиан Мец) + "Атлантида" (реж. Юрий Анкарани)

Люди исчезли, словно после взрыва нейтронной бомбы, и остались лишь изящные интерьеры калифорнийских пентхаусов, залитая водой Венеция и безжизненная Александерплац. Красота скрывается где угодно, даже в жирных пятнах на обоях. Пять лет назад Николас Гейрхалтер показал безлюдную планету в фильме Homo Sapiens – развалины Фукусимы, заброшенные военные базы и офисы, храмы и тюрьмы, аттракционы и кунсткамеры, кладбища и корабли. В фильме Себастиана Меца почти нет руин: кажется, что люди покинули землю несколько минут назад, но ясно, что они уже не вернутся. Хотя значительная часть материала была снята до пандемии, получился тревожный фильм о локдауне и гибели цивилизации.

Герои "Атлантиды" – юные шалопаи, гоняющие по Венецианской лагуне на моторных лодках, рискуя жизнью. Юрий Анкарани заворожен Венецией, он говорит, что это отдельная вселенная, где острова играют роль планет. Лодка, на которой плывут любовники, вспарывает воду, и справа всё становится зеленым, а слева – багровым. "Мы отвыкли от красивых вещей, – объясняет режиссер. – В былые годы людям дарили красивые вещи - здания или фонтаны. Но такая красота пугает. Теперь мы окружены супермаркетами. Продукт и реклама заменили красоту. Красота больше не имеет отношения к культуре, поскольку может отвлечь нас от роли бессознательных потребителей. Я хочу побороть эту болезнь, показывая как можно больше красивых вещей".

15. "Нечаянное роскошество полупрозрачного водянистого ребуса" (реж. Далибор Барич)

Год карантина приостановил крупное кинопроизводство, но труды в домашних алхимических лабораториях не прекращались. Далибор Барич из Загреба в одиночку на своем дадаистском компьютере смастерил грандиозное кино с вычурным названием. Барич настаивает, что в фильме присутствуют герои и детективный сюжет (инспектор Амброз преследует пару бунтарей), но только сверхвнимательный зритель сможет проследить за развитием этой интриги. Если это и детектив, то такой же, как в романах Роб-Грийе, на которого в интервью ссылается режиссер: сыщик и преступник меняются местами, декорации уплывают, преступления клонируются, разгадки никогда не будет. Фильм озаглавлен так, словно это картина Дали, наполненная существами и предметами, не способными встретиться наяву. Мы оказываемся в мире, "разделенном на тех, кто спит, и тех, кто шепчет им в уши". Далибор Барич использует радикально измененные фильтрами фрагменты нуаров, оживляет фотографии из старых журналов и картинки из комиксов, сопровождая причудливый видеоряд голосами персонажей сюрреалистической радиопьесы. Его фильм – внезапное доказательство действенности игры в "изысканный труп" и метода нарезок Гайсина/Берроуза. Истина, таящаяся в подсознании, раскрывается благодаря сочетанию отрывков из газетных статей, надписей на вывесках, цитат из пьес Шекспира и отголосков чужих разговоров. Вызвавшее водоворот в синефильской среде и привлекшее внимание многих кинофестивалей, "Нечаянное роскошество" было номинировано на премию "Оскар" за лучшую анимацию.

16. Обходные пути" (реж. Екатерина Селенкина)

В клумбе, у забора, в палисаднике, под скамейкой, в спальном районе и в московском Сити, а порой и у корней березы на опушке леса спрятаны наркотики. В "Обходных путях" их искусно раскладывает грациозный кладмен. Но это фильм не о его опасных занятиях, а о невинных и невзрачных местах, в которых таится нечто запретное и соблазнительное. В конце концов татуированный закладчик уходит по своим делам, и появляются только городские пейзажи: вроде бы ничего особенного, но в каждом кадре спрятан преступный клад. "Дарквеб существует везде, но системы распространения, дистрибуции и объемы другие. Большинство зрителей [на заграничных показах] вообще в первый раз слышали о российской системе, и многие вообще не понимают, что происходит в фильме. В основном все улавливают, что происходит распространение чего-то нелегального, а странным способом распространения все просто заворожены. Квест, где что-то прячут в ландшафтах, потом анонимно отсылают координаты и фотографии, потом кто-то за биткоины это покупает и идёт в ландшафт это искать – да, все не в России офигевают от этого", – говорит Екатерина Селенкина. Фильм возглавил российский рейтинг 2021 года журнала "Искусство кино".

17–18. "Юзеры" (реж. Наталия Алмада) + "Жизнь начинается, жизнь кончается" (реж. Рафаэль Паласио Иллингворт)

Новая мексиканская волна не спадает. Живущий в Швейцарии Рафаэль Паласио Иллингворт прежде пробовал снимать нечто в голливудском духе, но потом понял, что жанровое кино ему не интересно. "Жизнь начинается, жизнь кончается" – рассказ о его семейном несчастье (жена может умереть от рака), а к документальным кадрам добавлена параллельная придуманная история – о терзаниях аргентинского гаучо, размеренная жизнь которого стремительно летит в тартарары. Развороты двух сюжетов, подлинного и придуманного, иллюстрируют схемы, вдохновленные рисунками Роберто Боланьо. Рафаэль Паласио Иллингворт утверждает, что Карлос Рейгадас на него не повлиял, но зрители вряд ли с этим согласятся.

В фильме "Юзеры" (или, если угодно, "Пользователи") под завораживающую музыку "Кронос-квартета" проплывают неимоверно красивые сцены: глаза совы, операция по пересадке сердца, сортировка пластикового мусора, сотворение паутины, искусственное оплодотворение яйцеклетки, прокладка трансатлантического кабеля, мчащийся в ночи грузовой поезд, абстрактная бесконечность солнечных батарей. Симпатичные сероглазые сыновья режиссерки наблюдают за роскошью и разнообразием нашего мира, вместе с ними улетающего в будущее.

19. 1970 (реж. Томаш Вольский)

Год назад Томаш Вольский смонтировал из пленок скрытого наблюдения и прослушивания, сохранившихся в архивах польской госбезопасности, впечатляющий фильм "Другая страна". "1970" основан на не менее замечательном архивном материале: записях телефонных переговоров высокопоставленных чиновников, руководивших подавлением народных бунтов в декабре 1970 года. После решения властей резко повысить цены на улицах польских городов, особенно в Гданьске, вспыхнула настоящая гражданская война. На усмирение забастовщиков бросили армию, три тысячи участников акций протеста оказались за решеткой, сотни были ранены и убиты. Сохранились уличные съемки тех дней, и Томаш Вольский наложил на них разговоры варшавских начальников – поначалу растерянных, но вскоре отбросивших всякие сомнения и решивших, ради сохранения власти, убивать своих сограждан. Почти все они дожили до преклонных лет, один жив до сих пор, и почти никто не понес наказания. Для Польши этот сюжет – далекое прошлое, российский зритель увидит в нем свой сегодняшний день.

20. "Корова" (реж. Андреа Арнольд)

Документальная история коровы №29, гигантской пеструшки, которая проводит большую часть жизни в клетках, рожает телят, дает молоко под непрерывно звучащую на ферме поп-музыку, потом стареет и умирает от выстрела в голову. Этот фильм, рассказывающий о человечестве гораздо больше, чем о коровах, лишен активистских комментариев и прямолинейных призывов к веганству, но вряд ли зритель не отметит шокирующего сходства между промышленным животноводством и пенитенциарной системой фашистского толка. За какие преступления коровы отправлены в тюрьму, почему с ними обращаются как с заключенными и за что приговаривают к смертной казни? Не столь безупречный, как "Гунда" Виктора Косаковского, но все же впечатляющий документальный фильм, ставящий главные этические вопросы нашего столетия – о фальши антропоцентризма и правах порабощенных животных.

21. "Великая свобода" (реж. Себастьян Майзе)

Жанровое кино, магнетизирующее просвещенного зрителя (приз жюри "Особого взгляда" на Каннском кинофестивале, шорт-лист "Оскара") и невозможное в российском прокате. Ханса (Франц Роговский, реинкарнация фассбиндеровской звезды Готтфрида Йона) в который уже раз арестовывают по 175-й статье, карающей мужеложцев. Времена меняются, но после поражения нацизма гомосексуалов притесняют точно так же, как при Гитлере. Сокамерник-натурал мало-помалу влюбляется в Ханса как умеет. Знакомый сюжет ("Поцелуй женщины-паука"), но без гомофобных клише былых эпох, когда квир-персонажа непременно надо было символически лишить мужественности и нарядить в розовые перья. В гей-баре после отмены 175-й статьи звучит песня Amour, и даже самый черствый сухарь почувствует, что у него по щекам текут слезы.

22–23. "Номер 10" (реж. Алекс ван Вармердам) + "Сексуальный драйв" (реж. Кота Ёсида)

Напоследок две сумасбродные комедии. Алекс ван Вармердам роскошно дурачит зрителя. История о дрязгах в скромной театральной труппе внезапно превращается в конспирологический боевик о происках внеземной цивилизации и ее агентов. У всего есть двойное дно, и под скромной лесной часовней кроются инопланетные чертоги.

"Секс-драйв" (я бы перевел как "Половое влечение") – необычайный нонсенс о перекошенном эротомане, который не расстается с коробкой китайских каштанов и возбуждает женщин при помощи различных блюд: соевых бобов натто, мапо тофу по-сычуаньски, рамена со свиным салом. Каждое кушанье вызывает экстаз, но не надейтесь увидеть непристойные сцены в старомодном смысле. Это даже не food porn, потому что афродизиакальная еда выглядит самым заурядным образом. Но ее магические свойства неоспоримы.

Отважным зрителям, которым мой выбор покажется неполным, рекомендую исчерпывающий список ста лучших фильмов года, тщательно составленный бразильским кинокритиком Филипе Фуртадо.

Радио Свобода