ВЗГЛЯД ИЗ МОСКВЫ -- В 2009 году в истории Южного Кавказа не было столь громких событий, как «пятидневная война». Однако уходящий год запомнится многими значимыми фактами, которые уже оказали и еще окажут серьезное воздействие на формирование нового геополитического ландшафта региона.
В этом же году были сделаны попытки фундаментального осмысления причин и последствий «пятидневной войны». В итоге появился трехтомный доклад международной комиссии под эгидой ЕС во главе с Хайди Тальявини. Он разрушил черно-белую картинку в оценке событий августа 2008 года. Отныне не один эксперт или политик, занимающийся Кавказским регионом, не сможет обойтись в своей работе без этого солидного труда. Однако значение доклада комиссии не ограничивается одной лишь познавательной ценностью. Этот документ- свидетельство усиления позиций ЕС на Южном Кавказе. И эти позиции многое усложняют. ЕС в отличие от США делают ставку в первую очередь на «мягкую силу», для Европы Кавказ- это не далекая геополитическая площадка, это- часть европейского пространства безопасности и культуры в широком смысле этого слова.
В 2009 году помимо ЕС существенно возросла роль Турции в регионе. В уходящем году Анкара впервые вышла на подписание юридически обязывающих документов с Ереваном. Два протокола о нормализации отношений стали не просто гигантским шагом двух соседних стран. Они создали предпосылки для серьезных трансформаций во всем регионе. Среди них лишение Грузии статуса страны эксклюзивного транзита, ослабление стратегической оси Баку-Анкара, изменение роли Турции в регионе (ее уход от роли младшего брата США и старшего брата Азербайджана, становление ее в качестве самостоятельной региональной кавказской державы). И хотя ратификация протоколов затянулась, а перспективы их окончательного прохождения через парламент не очевидны, уже сегодня эти два юридически обязывающих документа вызвали значительные сдвиги на Южном Кавказе. Армяно-турецкое примирение сдвинуло с мертвой точки карабахский мирный процесс.
В итоге в июле 2009 года появился документ, имеющий для всего Южного Кавказа значение, не меньшее, чем два армяно-турецких протокола. Речь идет о так называемых «Обновленных Мадридских принципах» (названных так в честь мадридского саммита ОБСЕ 2007 года). В отличие от «старых принципов» «обновленный» вариант подписали не три дипломата, выступающие в роли сопредседателей Минской группы ОБСЕ, а три президента, стоящие во главе стран-посредников.
В 2009 году Грузия сделала еще один шаг навстречу США. Свидетельством тому - заключение Хартии о стратегическом партнерстве с Вашингтоном в январе 2009 года. Данный шаг фиксирует то промежуточное состояние, в котором оказалась Грузия в процессе североатлантической интеграции. После «пятидневной войны» вопрос о вступлении этой республики в Североатлантический Альянс был не снят с повестки дня НАТО окончательно. Но он был основательно «подморожен». В этой ситуации наращивание партнерства с США стало определенным компенсаторным механизмом. В свою очередь Вашингтон, предпринимающий более активные усилия в Афганистане, получил новые военные ресурсы (грузинские военные будут с начала будущего года принимать активное участие в натовской операции, где главная роль принадлежит Штатам).
И, наконец, в 2009 году сформировалась модель взаимоотношений Москвы с Абхазией и Южной Осетией. Ее можно определить лермонтовской формулой- независимость «за гранью дружеских штыков, при которой геополитические правила игры определяются Кремлем. Однако внутри двух бывших автономий Грузии есть определенная свобода для местных элит. Другой вопрос, что понимание приоритетов внутренней политики в Сухуми и в Цхинвали различно. И 2009 год закрепил эти различия. Между тем, эти внутренние различия отражают внешнеполитические установки абхазской и югоосетинской власти. Для первой приоритетом является становление своей государственности (со всеми поправками на влияние Москвы), а для второй важно слияние с большой Россией.
Как бы то ни было, события уходящего года сыграли свою роль в формировании нового статус-кво на Кавказе. В 2009 году этот проблемный регион Евразии стал на несколько шагов дальше от того порядка, который сложился здесь после распада СССР.
В этом же году были сделаны попытки фундаментального осмысления причин и последствий «пятидневной войны». В итоге появился трехтомный доклад международной комиссии под эгидой ЕС во главе с Хайди Тальявини. Он разрушил черно-белую картинку в оценке событий августа 2008 года. Отныне не один эксперт или политик, занимающийся Кавказским регионом, не сможет обойтись в своей работе без этого солидного труда. Однако значение доклада комиссии не ограничивается одной лишь познавательной ценностью. Этот документ- свидетельство усиления позиций ЕС на Южном Кавказе. И эти позиции многое усложняют. ЕС в отличие от США делают ставку в первую очередь на «мягкую силу», для Европы Кавказ- это не далекая геополитическая площадка, это- часть европейского пространства безопасности и культуры в широком смысле этого слова.
В 2009 году помимо ЕС существенно возросла роль Турции в регионе. В уходящем году Анкара впервые вышла на подписание юридически обязывающих документов с Ереваном. Два протокола о нормализации отношений стали не просто гигантским шагом двух соседних стран. Они создали предпосылки для серьезных трансформаций во всем регионе. Среди них лишение Грузии статуса страны эксклюзивного транзита, ослабление стратегической оси Баку-Анкара, изменение роли Турции в регионе (ее уход от роли младшего брата США и старшего брата Азербайджана, становление ее в качестве самостоятельной региональной кавказской державы). И хотя ратификация протоколов затянулась, а перспективы их окончательного прохождения через парламент не очевидны, уже сегодня эти два юридически обязывающих документа вызвали значительные сдвиги на Южном Кавказе. Армяно-турецкое примирение сдвинуло с мертвой точки карабахский мирный процесс.
В итоге в июле 2009 года появился документ, имеющий для всего Южного Кавказа значение, не меньшее, чем два армяно-турецких протокола. Речь идет о так называемых «Обновленных Мадридских принципах» (названных так в честь мадридского саммита ОБСЕ 2007 года). В отличие от «старых принципов» «обновленный» вариант подписали не три дипломата, выступающие в роли сопредседателей Минской группы ОБСЕ, а три президента, стоящие во главе стран-посредников.
В 2009 году Грузия сделала еще один шаг навстречу США. Свидетельством тому - заключение Хартии о стратегическом партнерстве с Вашингтоном в январе 2009 года. Данный шаг фиксирует то промежуточное состояние, в котором оказалась Грузия в процессе североатлантической интеграции. После «пятидневной войны» вопрос о вступлении этой республики в Североатлантический Альянс был не снят с повестки дня НАТО окончательно. Но он был основательно «подморожен». В этой ситуации наращивание партнерства с США стало определенным компенсаторным механизмом. В свою очередь Вашингтон, предпринимающий более активные усилия в Афганистане, получил новые военные ресурсы (грузинские военные будут с начала будущего года принимать активное участие в натовской операции, где главная роль принадлежит Штатам).
И, наконец, в 2009 году сформировалась модель взаимоотношений Москвы с Абхазией и Южной Осетией. Ее можно определить лермонтовской формулой- независимость «за гранью дружеских штыков, при которой геополитические правила игры определяются Кремлем. Однако внутри двух бывших автономий Грузии есть определенная свобода для местных элит. Другой вопрос, что понимание приоритетов внутренней политики в Сухуми и в Цхинвали различно. И 2009 год закрепил эти различия. Между тем, эти внутренние различия отражают внешнеполитические установки абхазской и югоосетинской власти. Для первой приоритетом является становление своей государственности (со всеми поправками на влияние Москвы), а для второй важно слияние с большой Россией.
Как бы то ни было, события уходящего года сыграли свою роль в формировании нового статус-кво на Кавказе. В 2009 году этот проблемный регион Евразии стал на несколько шагов дальше от того порядка, который сложился здесь после распада СССР.