ПРАГА -- В рубрике “Некруглый стол” главный редактор радио “Эхо Кавказа” Андрей Бабицкий беседует с политологом из Москвы Станиславом Белковским и главным редактором газеты “Чегемская правда” Иналом Хашигом.
Андрей Бабицкий: У меня вопрос к Станиславу Белковскому. Сейчас Сергей Багапш находится в Москве. После инаугурации его принимают по высокому межгосударственному регламенту. И все же не оставляет ощущение, что это бутафория. У СССР мы помним тоже были страны вроде Монголии или государств Восточного блока, которые формально являлись независимыми, но на деле управлялись из Москвы. По некоторым ощущениям и Абхазия, и Южная Осетия с разной степенью готовности, на разных скоростях, но встают в режим абсолютного управления со стороны. Действительно ли это так?
Станислав Белковский: Сегодня у Абхазии нет альтернативного военно-политического и экономического партнера, кроме России. Однако стратегическое стремления Абхазии- это независимость. И Абхазия будет стремиться к признанию со стороны других стран, других центров влияния. В частности, Турции, где сильна абхазская диаспора. России же надо взять под контроль свой собственный Северный Кавказ, который все более идет как конгломерат независимых…
Бабицкий: Что у нас случилось со связью. Но Станислав Белковский успел сказать, что Москва не в состоянии управиться с Абхазией. А вот у меня есть информация о том, что на прошлой неделе абхазские власти потребовали от миссии ООН заключить с ними соглашение на межгосударственной основе. Миссия ООН не может на это пойти, исходя из собственного статуса и тех законов, которыми она управляется. Это означает, что ей придется уйти из Абхазии. Инал, раньше у абхазских властей не было таких проблем с международными организациями и таких претензий к ним. Это, на ваш взгляд, не есть ли прямое влияние Москвы, ее вмешательства во внешнюю политику абхазских властей.
Инал Хашиг: Я не думаю, что Москва вот так напрямую категорично ставит, чтобы абхазы выступили по этому вопросу именно так. Данная проблематика возникла сразу же после признания Абхазии со стороны России. И тогда еще ставились вопрос об аккредитации всех этих международных организаций в Абхазии. Кстати вопрос миссии ООН в зоне грузино-абхазского конфликта, которая находилась здесь с 1994 года. Она практически прекратила свое существование из-за того, что абхазы поставили еще полтора года назад вопрос о том, что эта миссия должна называться не Миссия ООН в Грузии, а миссия ООН в Абхазии. Это продолжение этой линии. Сейчас речь идет об офисе ООН, с ограниченным количеством людей, небольшой штат в 4-5 человек. Я думаю, миссия ООН согласится в какой-то мере пойти навстречу абхазскому руководству.
Бабицкий: У нас снова в эфире Станислав Белковский. Станислав, а есть ли какой-то способ, которым частично признанные республики могут продвигаться к независимости, а не к увеличению зависимости от Москвы.
Белковский: Разумеется, с помощью других партнеров, альтернативных центров влияния в современном мире, которые могли бы со временем поддержать их фактическую независимость. И Абхазия, и Южная Осетии будут идти таким путем, особенно Абхазия, для которой таким органичным партнером является в обозримом будущем Турция.
Бабицкий: А куда конкретно может пойти Абхазия, вы сейчас назвали Турцию, и Южная Осетия?
Белковский: Ситуция Абхазии и Южной Осетии неодинакова, потому что легче представить себе представить объединение Южной и Северной Осетии в единый субъект федерации в некотором будущем. В случае Абхазии, курс независимости гораздо более предопределен самой историей этого государства. Но элиты и Абхазии и Южной Осетии прекрасно понимают, что у современной российской элиты нет стратегического геополитического мышления. И для того, чтобы выстраивать прочные государства, нужно многие проблемы решать самим. Хотя сегодня альтернативы России в качестве старшего партнера нет.
Бабицкий: Инал, хорошо, Бог с ней с Москвой. Вы говорите, что это решение Сухуми относительно аккредитации на межгосударственной основе международных организаций. Но не ведет ли этот путь к изоляции Абхазии? И достижение гражданского общества Абхазии не ставится таким образом под угрозу?
Хашиг: Я не думаю, что политика по аккредитации в Абхазии, она приведет к сильному оттоку международных неправительственных организаций. Большинство игроков на этом рынке уже согласилось с этими правилами. И другие оставшиеся, те которые еще не согласны, они не говорят ни да, ни нет. Скорее они склонны остаться здесь. Может быть две-три неправительственных организации уйдут с этого рынка. Сами абхазские власти сильно благоволят неправительственным организациям, как и сотрудничеству международных организаций с местными НПО. Здесь не видно каких-то тенденций к тому, чтобы этот рынок по крайней мере претерпел какие-то изменения.
Бабицкий: Благодарю Вас. Хотя насколько я понимаю, речь идет об ультиматуме, который выдвинули абхазские власти. Но у нас, к сожалению, не осталось времени, чтобы это обсудить.
Андрей Бабицкий: У меня вопрос к Станиславу Белковскому. Сейчас Сергей Багапш находится в Москве. После инаугурации его принимают по высокому межгосударственному регламенту. И все же не оставляет ощущение, что это бутафория. У СССР мы помним тоже были страны вроде Монголии или государств Восточного блока, которые формально являлись независимыми, но на деле управлялись из Москвы. По некоторым ощущениям и Абхазия, и Южная Осетия с разной степенью готовности, на разных скоростях, но встают в режим абсолютного управления со стороны. Действительно ли это так?
Станислав Белковский: Сегодня у Абхазии нет альтернативного военно-политического и экономического партнера, кроме России. Однако стратегическое стремления Абхазии- это независимость. И Абхазия будет стремиться к признанию со стороны других стран, других центров влияния. В частности, Турции, где сильна абхазская диаспора. России же надо взять под контроль свой собственный Северный Кавказ, который все более идет как конгломерат независимых…
Бабицкий: Что у нас случилось со связью. Но Станислав Белковский успел сказать, что Москва не в состоянии управиться с Абхазией. А вот у меня есть информация о том, что на прошлой неделе абхазские власти потребовали от миссии ООН заключить с ними соглашение на межгосударственной основе. Миссия ООН не может на это пойти, исходя из собственного статуса и тех законов, которыми она управляется. Это означает, что ей придется уйти из Абхазии. Инал, раньше у абхазских властей не было таких проблем с международными организациями и таких претензий к ним. Это, на ваш взгляд, не есть ли прямое влияние Москвы, ее вмешательства во внешнюю политику абхазских властей.
Инал Хашиг: Я не думаю, что Москва вот так напрямую категорично ставит, чтобы абхазы выступили по этому вопросу именно так. Данная проблематика возникла сразу же после признания Абхазии со стороны России. И тогда еще ставились вопрос об аккредитации всех этих международных организаций в Абхазии. Кстати вопрос миссии ООН в зоне грузино-абхазского конфликта, которая находилась здесь с 1994 года. Она практически прекратила свое существование из-за того, что абхазы поставили еще полтора года назад вопрос о том, что эта миссия должна называться не Миссия ООН в Грузии, а миссия ООН в Абхазии. Это продолжение этой линии. Сейчас речь идет об офисе ООН, с ограниченным количеством людей, небольшой штат в 4-5 человек. Я думаю, миссия ООН согласится в какой-то мере пойти навстречу абхазскому руководству.
Бабицкий: У нас снова в эфире Станислав Белковский. Станислав, а есть ли какой-то способ, которым частично признанные республики могут продвигаться к независимости, а не к увеличению зависимости от Москвы.
Белковский: Разумеется, с помощью других партнеров, альтернативных центров влияния в современном мире, которые могли бы со временем поддержать их фактическую независимость. И Абхазия, и Южная Осетии будут идти таким путем, особенно Абхазия, для которой таким органичным партнером является в обозримом будущем Турция.
Бабицкий: А куда конкретно может пойти Абхазия, вы сейчас назвали Турцию, и Южная Осетия?
Белковский: Ситуция Абхазии и Южной Осетии неодинакова, потому что легче представить себе представить объединение Южной и Северной Осетии в единый субъект федерации в некотором будущем. В случае Абхазии, курс независимости гораздо более предопределен самой историей этого государства. Но элиты и Абхазии и Южной Осетии прекрасно понимают, что у современной российской элиты нет стратегического геополитического мышления. И для того, чтобы выстраивать прочные государства, нужно многие проблемы решать самим. Хотя сегодня альтернативы России в качестве старшего партнера нет.
Бабицкий: Инал, хорошо, Бог с ней с Москвой. Вы говорите, что это решение Сухуми относительно аккредитации на межгосударственной основе международных организаций. Но не ведет ли этот путь к изоляции Абхазии? И достижение гражданского общества Абхазии не ставится таким образом под угрозу?
Хашиг: Я не думаю, что политика по аккредитации в Абхазии, она приведет к сильному оттоку международных неправительственных организаций. Большинство игроков на этом рынке уже согласилось с этими правилами. И другие оставшиеся, те которые еще не согласны, они не говорят ни да, ни нет. Скорее они склонны остаться здесь. Может быть две-три неправительственных организации уйдут с этого рынка. Сами абхазские власти сильно благоволят неправительственным организациям, как и сотрудничеству международных организаций с местными НПО. Здесь не видно каких-то тенденций к тому, чтобы этот рынок по крайней мере претерпел какие-то изменения.
Бабицкий: Благодарю Вас. Хотя насколько я понимаю, речь идет об ультиматуме, который выдвинули абхазские власти. Но у нас, к сожалению, не осталось времени, чтобы это обсудить.