ПРАГА---Лидер сталинистов Грузии Григол Ониани заявил, что после ночного демонтажа памятника Сталина в Гори отказывается жить в Грузии. Он не исключил, что поселится в Цхинвали, который раньше назывался Сталинири. Здесь он намерен построить новый памятник Сталину и заниматься политической деятельностью.
Григол Ониани понимает, что в Цхинвали найдёт немало единомышленников. В городе по-прежнему существует улица Сталина, более того югоосетинские коммунисты помогают в поклонении “вождю народов” и другим приверженцам сталинизма на постсоветском пространстве. Например, в апреле цхинвальские сталинисты передали в дар тамбовскому обкому КПРФ гипсовый бюст “вождя народов”. Не менее преданы этим идеям и североосетинские коммунисты. Этой же весной они изготовили памятник своему кумиру по заказу якутских соратников. Изготовление и транспортировка памятника в Якутию обошлась в круглую сумму, но установить его так и не удалось - мэр якутской столицы наотрез отказался выделять землю под почти четырехметровую колонну с бюстом вождя.
Осетинским коммунистам такие проблемы не знакомы. Как в Южной, так и в Северной Осетии с установкой памятника Сталину проблем уже давно не возникает. Они установлены уже почти во всех районных центрах обеих республик. Гораздо больше их всё же в Северной Осетии – около десяти. Одни стоят в самом центре городов, как, например, в Беслане и Дигоре, другие – во дворах школ (например, в городе Ардоне), в парках (как, например, в Моздоке и Алагире), у зданий администраций (в селах Эльхотово, Комгарон, Даргавс).
Появлялись в Осетии и неофициальные пямятники “вождю народов”. Ещё в перестороечные годы, когда советские СМИ были переполнены статьями о преступлениях сталинского режима, жительница одного из домов в самом центре Владикавказа, на проспекте Мира, притащила в свой маленький дворик из какого-то городского сквера бюст генералиссимуса. Она установила его возле своей двери, покрасила золотистой краской, вернула бюсту табличку и чуть ли не каждое утро заботливо стирала с него пыль. На бюст вождя в маленьком городском дворике местные экскурсоводы уже стали обращать внимание иностранных туристов (тогда они ещё приезжали на Кавказ). Когда интуристы спрашивали, почему так ведут себя люди, близкие которых, наверняка, в какой-то форме, но тоже пострадали от сталинизма, экскурсоводы заученно повторяли фразу о том, что и в Италии памятников Мусолини, мол, ещё полно.
Но лично у меня сохранялась надежда, что привязанность осетин к фигуре советского диктатора объясняется не политическими пристрастиями, а этническими чувствами. В Осетии широко распространена версия о том, что отец Сталина – Виссарион Джугашвили – был осетином.
"Не в этом дело, - попытался разубедить меня приятель, отсидевший в СССР полтора года за антисоветскую деятельность. – У коммунистов нет национальности, как у преступников".
Если Григол Ониани не желает оставаться в стране, где демонтируют памятники Сталину, то моему приятелю-бывшему диссиденту уже надоело жить в республике, где эти памятники появляются как грибы после дождя.
Григол Ониани понимает, что в Цхинвали найдёт немало единомышленников. В городе по-прежнему существует улица Сталина, более того югоосетинские коммунисты помогают в поклонении “вождю народов” и другим приверженцам сталинизма на постсоветском пространстве. Например, в апреле цхинвальские сталинисты передали в дар тамбовскому обкому КПРФ гипсовый бюст “вождя народов”. Не менее преданы этим идеям и североосетинские коммунисты. Этой же весной они изготовили памятник своему кумиру по заказу якутских соратников. Изготовление и транспортировка памятника в Якутию обошлась в круглую сумму, но установить его так и не удалось - мэр якутской столицы наотрез отказался выделять землю под почти четырехметровую колонну с бюстом вождя.
Осетинским коммунистам такие проблемы не знакомы. Как в Южной, так и в Северной Осетии с установкой памятника Сталину проблем уже давно не возникает. Они установлены уже почти во всех районных центрах обеих республик. Гораздо больше их всё же в Северной Осетии – около десяти. Одни стоят в самом центре городов, как, например, в Беслане и Дигоре, другие – во дворах школ (например, в городе Ардоне), в парках (как, например, в Моздоке и Алагире), у зданий администраций (в селах Эльхотово, Комгарон, Даргавс).
Появлялись в Осетии и неофициальные пямятники “вождю народов”. Ещё в перестороечные годы, когда советские СМИ были переполнены статьями о преступлениях сталинского режима, жительница одного из домов в самом центре Владикавказа, на проспекте Мира, притащила в свой маленький дворик из какого-то городского сквера бюст генералиссимуса. Она установила его возле своей двери, покрасила золотистой краской, вернула бюсту табличку и чуть ли не каждое утро заботливо стирала с него пыль. На бюст вождя в маленьком городском дворике местные экскурсоводы уже стали обращать внимание иностранных туристов (тогда они ещё приезжали на Кавказ). Когда интуристы спрашивали, почему так ведут себя люди, близкие которых, наверняка, в какой-то форме, но тоже пострадали от сталинизма, экскурсоводы заученно повторяли фразу о том, что и в Италии памятников Мусолини, мол, ещё полно.
Но лично у меня сохранялась надежда, что привязанность осетин к фигуре советского диктатора объясняется не политическими пристрастиями, а этническими чувствами. В Осетии широко распространена версия о том, что отец Сталина – Виссарион Джугашвили – был осетином.
"Не в этом дело, - попытался разубедить меня приятель, отсидевший в СССР полтора года за антисоветскую деятельность. – У коммунистов нет национальности, как у преступников".
Если Григол Ониани не желает оставаться в стране, где демонтируют памятники Сталину, то моему приятелю-бывшему диссиденту уже надоело жить в республике, где эти памятники появляются как грибы после дождя.