ПРАГА---В цикле "Де-юре о де-факто" мы предлагаем мнения экспертов о позиции властей стран-членов СНГ в отношении проблемы признания Абхазии и Южной Осетии. О том, почему власти Туркменистана не намерены признавать эти две де-факто республики, размышляет эксперт Российского института стратегических исследований Ашдар Курдов.
Олег Кусов: Почти два года признанию независимости Абхазии и Южной Осетии Москвой. Теперь, что касается Туркмении. За два года была вообще какая-нибудь реакция на это, и поступала ли просьба из Москвы о признании?
Ашдар Курдов: Россия на официальном уровне не обращается с просьбами к какому-либо государству о признании. По крайней мере, об этом заявляется официальным Кремлем. Конечно же, последняя перепалка с президентом Белоруссии показывает, что из этого правила существуют исключения. Но, что касается Туркменистана, Россия прекрасно понимает, с кем она имеет дело. Туркменистан является такой кошкой, которая гуляет, как выражался Киплинг, сама по себе. Среди всех бывших союзных республик это государство обладает четко выраженным нейтральным статусом, даже комментировать для своего населения какие-то важные внешнеполитические события, власти в Ашхабаде не считают нужным. Если просмотреть туркменскую прессу, то никаких рассказов о том, что происходит за пределами государственных границ, если это только непосредственно не касается Туркменистана, то никакой информации об этом мы в газетах не найдем. В этих условиях туркменское руководство не считает нужным рассматривать тематику признания или непризнания Южной Осетии и Абхазии. К слову сказать, у Туркменистана особенных каких-то отношений с государствами Южного Кавказа, за исключением, может быть, Азербайджана, не существует. Есть связи с Арменией, есть связи с Грузией, но они незначительны.
Олег Кусов: Есть ли в Туркменистане какие-то сепаратистские проблемы или там этот вопрос полностью снят?
Ашдар Курдов: Ряд экспертов по Туркменистану считают, что эти проблемы, якобы, существуют. В силу того, что, с их точки зрения, туркмены не представляют собой нации, в современном смысле этого слова. А представляют собой конгломерат из различных родов и племен. И естественно, что это наследие прошлого, с точки зрения этих экспертов, должно толкать к сепаратизму. Поскольку есть представители различных племен и между ними действительно существуют реальные, определенные трения, в частности, кто из представителей этих родов больше допущен к распределению национального богатства, тех же доходов от природного газа. В основе этой теоретической посылки, несколько лет назад, когда была кончина Ниязова, многие высказывались о том, что будет чуть ли не восстание племен, несогласных с властью текинцев. И Ниязов и нынешний президент – это выходцы из крупнейшего туркменского племени текке. Но ничего подобного не произошло. Никто пожара этих сепаратистских войн раздувать не пытался. Сейчас, по сути дела, проявления сепаратизма, в обычном понимании, в Туркменистане не встретишь.
Олег Кусов: Создается впечатление, что Туркменистан из всех центальноазиатских государств менее всего связан с Россией. На самом деле это так?
Ашдар Курдов: Если убрать, скажем, торговый оборот, то у Туркменистана с Россией торговый оборот, по крайней мере, выше, чем, скажем, между Россией и Таджикистаном. Но, впрочем, нынешний год, и даже прошлый год, не показатель, поскольку, после форс-мажорных обстоятельств, связанных со взрывом в начале апреля прошлого года на магистральном газопроводе, реально поставки туркменского газа в Россию сократились в несколько раз. А именно газ, давал тот объем товарооборота, который позволял говорить о достаточно устойчивых контактах в торговой области. Но кроме газа, существует торговля и другими товарами, и она по-прежнему развивается. Что же касается политических контактов, или же котактов в гуманитарной сфере, то да, здесь можно считать, что контакты Ашхабада уступают контактам, скажем, Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Контакты в военной области обычно не афишируются, но они существуют. Россия поставляет вооружение Туркменистану. В этом смысле сравнивать достаточно сложно, поскольку Туркменистан не является членом ОДКБ. И кроме того, это государство способно оплачивать вооружение звонкой монетой, чего, к сожалению, неспособны делать некоторые бедные страны региона, такие как Киргизия и Таджикистан.
Олег Кусов: Почти два года признанию независимости Абхазии и Южной Осетии Москвой. Теперь, что касается Туркмении. За два года была вообще какая-нибудь реакция на это, и поступала ли просьба из Москвы о признании?
Ашдар Курдов: Россия на официальном уровне не обращается с просьбами к какому-либо государству о признании. По крайней мере, об этом заявляется официальным Кремлем. Конечно же, последняя перепалка с президентом Белоруссии показывает, что из этого правила существуют исключения. Но, что касается Туркменистана, Россия прекрасно понимает, с кем она имеет дело. Туркменистан является такой кошкой, которая гуляет, как выражался Киплинг, сама по себе. Среди всех бывших союзных республик это государство обладает четко выраженным нейтральным статусом, даже комментировать для своего населения какие-то важные внешнеполитические события, власти в Ашхабаде не считают нужным. Если просмотреть туркменскую прессу, то никаких рассказов о том, что происходит за пределами государственных границ, если это только непосредственно не касается Туркменистана, то никакой информации об этом мы в
...у Туркменистана особенных каких-то отношений с государствами Южного Кавказа, за исключением, может быть, Азербайджана, не существует
Олег Кусов: Есть ли в Туркменистане какие-то сепаратистские проблемы или там этот вопрос полностью снят?
Ашдар Курдов: Ряд экспертов по Туркменистану считают, что эти проблемы, якобы, существуют. В силу того, что, с их точки зрения, туркмены не представляют собой нации, в современном смысле этого слова. А представляют собой конгломерат из различных родов и племен. И естественно, что это наследие прошлого, с точки зрения этих экспертов, должно толкать к сепаратизму. Поскольку есть представители различных племен и между ними действительно существуют реальные, определенные трения, в частности, кто из представителей этих родов больше допущен к распределению национального богатства, тех же доходов от природного газа. В основе этой теоретической посылки, несколько лет назад, когда была кончина Ниязова, многие высказывались о том, что будет чуть ли не восстание племен, несогласных с властью текинцев. И Ниязов и нынешний президент – это выходцы из крупнейшего туркменского племени текке. Но ничего подобного не произошло. Никто пожара этих сепаратистских войн раздувать не пытался. Сейчас, по сути дела, проявления сепаратизма, в обычном понимании, в Туркменистане не встретишь.
Олег Кусов: Создается впечатление, что Туркменистан из всех центальноазиатских государств менее всего связан с Россией. На самом деле это так?
Ашдар Курдов: Если убрать, скажем, торговый оборот, то у Туркменистана с Россией торговый оборот, по крайней мере, выше, чем, скажем, между Россией и Таджикистаном. Но, впрочем, нынешний год, и даже прошлый год, не показатель, поскольку, после форс-мажорных обстоятельств, связанных со взрывом в начале апреля прошлого года на магистральном газопроводе, реально поставки туркменского газа в Россию сократились в несколько раз. А именно газ, давал тот объем товарооборота, который позволял говорить о достаточно устойчивых контактах в торговой области. Но кроме газа, существует торговля и другими товарами, и она по-прежнему развивается. Что же касается политических контактов, или же котактов в гуманитарной сфере, то да, здесь можно считать, что контакты Ашхабада уступают контактам, скажем, Казахстана, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. Контакты в военной области обычно не афишируются, но они существуют. Россия поставляет вооружение Туркменистану. В этом смысле сравнивать достаточно сложно, поскольку Туркменистан не является членом ОДКБ. И кроме того, это государство способно оплачивать вооружение звонкой монетой, чего, к сожалению, неспособны делать некоторые бедные страны региона, такие как Киргизия и Таджикистан.