В Великом Новгороде прошла трехдневная Международная выставка каллиграфии. В ней приняли участие мастера искусства красивого письма из 40 стран мира.
Московский Современный музей каллиграфии готовил выставку целый год. Когда напротив новгородского Кремля на берегу реки Волхов начали возводить павильон, горожане встревожились – разве можно что-нибудь строить в охранной зоне, где так много древних церквей? Страхи оказались напрасными: конструкции белого павильона – легчайшие, разборные.
На открытии выставки архиепископ Новгородский и Старорусский Лев посетовал: каллиграфия перестала быть повсеместным явлением, теперь это удел избранных, художников:
– Мы помним, когда в школах был урок чистописания – учили писать красиво, специальным пером. И мне приходилось сталкиваться с рукописными учебниками, конспектами, исполненными в 19 веке студентами нашей духовной академии в Санкт-Петербурге. Читаемо. И более того, вы получаете наслаждение от этого почерка. Посмотрите старые письма – они читаемы. Но, к сожалению, тот стиль письма, который сегодня распространен в массовом порядке – это поп-письмо. Иногда невозможно разобрать ни конспекты, ни письма; уже не говорю о том, когда пишут врачи или какие-нибудь эксперты...
Работы каллиграфов от штудий по чистописанию все-таки отличаются разительно. Порой текст разборчив. Порой буквы сплетаются в сложный орнамент и наслаиваются друг на друга. Главное здесь – эмоциональная выразительность.
Каллиграф из Уфы Василь Ханнанов, автор цикла графических листов с кораническими текстами, признается: за секунду до того, как примется за перо или кисть, он не знает, как пойдет линия:
– Я создаю вещи, конкретно связанные с каждой сурой Корана. Даже сами названия сур – они настолько вдохновляют! Например, "Перенес ночью"; даже эти два слова могут стать источником для создания полотна. Я пытаюсь проиллюстрировать не Коран, а тот настрой, который мне дает эта сура. У каждой суры есть интонация, которая позволяет мне импровизировать в цвете, дать какую-то новую линию, новое композиционное решение.
Если начертания Василя Ханнанова изысканны и замысловаты, то работы Манохара Дисаи из Индии жизнерадостны, как ситец с национальным орнаментом. На выставке каллиграф рассмешил русских коллег таким заявлением:
– У нас меньше букв, чем у вас, но больше людей.
Поскольку Великий Новгород прославлен древними берестяными грамотами, вполне логично, что те, у кого "больше букв" – то есть, русские каллиграфы – многие работы выполнили на бересте. Вообще на выставке можно было встретить самые разные материалы – бумагу ручного литья или редких сортов, ткани, стекло и даже камень. И очень часто для оформления используется позолота.
– Я 10 лет боролся, чтобы найти замену сусальному золоту, а никак не получается. Поэтому я все-таки остановился на сусальном золоте, – говорит московский мастер багетов и паспарту Армен Задоян. – А с ним очень трудно. Каждая буква – это нота, поверьте мне. У меня всегда звучит дудук, когда я работаю.
Успех новгородской выставки определило не только качество экспозиции, но и серия мастер-классов. Вот несколько тем: "Музыкальность персидской каллиграфии", "Наследие греческой письменности" и даже "Тайнопись души".
Московский Современный музей каллиграфии готовил выставку целый год. Когда напротив новгородского Кремля на берегу реки Волхов начали возводить павильон, горожане встревожились – разве можно что-нибудь строить в охранной зоне, где так много древних церквей? Страхи оказались напрасными: конструкции белого павильона – легчайшие, разборные.
На открытии выставки архиепископ Новгородский и Старорусский Лев посетовал: каллиграфия перестала быть повсеместным явлением, теперь это удел избранных, художников:
– Мы помним, когда в школах был урок чистописания – учили писать красиво, специальным пером. И мне приходилось сталкиваться с рукописными учебниками, конспектами, исполненными в 19 веке студентами нашей духовной академии в Санкт-Петербурге. Читаемо. И более того, вы получаете наслаждение от этого почерка. Посмотрите старые письма – они читаемы. Но, к сожалению, тот стиль письма, который сегодня распространен в массовом порядке – это поп-письмо. Иногда невозможно разобрать ни конспекты, ни письма; уже не говорю о том, когда пишут врачи или какие-нибудь эксперты...
Работы каллиграфов от штудий по чистописанию все-таки отличаются разительно. Порой текст разборчив. Порой буквы сплетаются в сложный орнамент и наслаиваются друг на друга. Главное здесь – эмоциональная выразительность.
Каллиграф из Уфы Василь Ханнанов, автор цикла графических листов с кораническими текстами, признается: за секунду до того, как примется за перо или кисть, он не знает, как пойдет линия:
– Я создаю вещи, конкретно связанные с каждой сурой Корана. Даже сами названия сур – они настолько вдохновляют! Например, "Перенес ночью"; даже эти два слова могут стать источником для создания полотна. Я пытаюсь проиллюстрировать не Коран, а тот настрой, который мне дает эта сура. У каждой суры есть интонация, которая позволяет мне импровизировать в цвете, дать какую-то новую линию, новое композиционное решение.
Если начертания Василя Ханнанова изысканны и замысловаты, то работы Манохара Дисаи из Индии жизнерадостны, как ситец с национальным орнаментом. На выставке каллиграф рассмешил русских коллег таким заявлением:
– У нас меньше букв, чем у вас, но больше людей.
Поскольку Великий Новгород прославлен древними берестяными грамотами, вполне логично, что те, у кого "больше букв" – то есть, русские каллиграфы – многие работы выполнили на бересте. Вообще на выставке можно было встретить самые разные материалы – бумагу ручного литья или редких сортов, ткани, стекло и даже камень. И очень часто для оформления используется позолота.
– Я 10 лет боролся, чтобы найти замену сусальному золоту, а никак не получается. Поэтому я все-таки остановился на сусальном золоте, – говорит московский мастер багетов и паспарту Армен Задоян. – А с ним очень трудно. Каждая буква – это нота, поверьте мне. У меня всегда звучит дудук, когда я работаю.
Успех новгородской выставки определило не только качество экспозиции, но и серия мастер-классов. Вот несколько тем: "Музыкальность персидской каллиграфии", "Наследие греческой письменности" и даже "Тайнопись души".