ТБИЛИСИ---По словам главы временной администрации Южной Осетии Дмитрия Санакоева, заместитель министра иностранных дел Российской Федерации Григорий Карасин сделал на переговорах в Женеве очень важное заявление для грузинской стороны о том, что российские пограничные войска, расположенные в селе Переви Сачхерского района, отодвинутся вглубь. Это единственное место, где блокпост российских сил расположен за пределами административной линии.
Кроме того, глава временной администрации Южной Осетии Дмитрий Санакоев отметил, что сопредседатели приветствовали и заявление осетинской стороны о возобновлении встреч рабочих групп по предотвращению инцидентов и механизмам реагирования на инциденты в зоне грузино-осетинского конфликта. Они проходят в приграничном селе Эргнети.
Грузинская сторона на сегодняшней встрече предложила два вопроса: новую концепцию безопасности и возвращение беженцев.
Основным разногласием на переговорах остается Соглашение о неприменении силы, заключения которого требуют российская сторона, представители Сухуми и Цхинвали. Грузинская сторона считает, что Соглашение о прекращении огня от 12 августа 2008 года
(так называемый договор «Медведев-Саркози») включает в себя и положение о неприменении силы. Официальный Тбилиси подчеркивает, что если будет идти речь о подписании какого-либо нового документа, под ним должна стоять подпись России как стороны конфликта.
Следующая встреча в Женеве состоится в середине декабря.
....................................................................................................................................................................................................................................
У нас на прямой связи из Москвы замдиректора аналитического центра при МГУ Алексей Власов, а из Цхинвали - наш обозреватель Алан Парастаев.
Александр Касаткин: Алексей, это первый за два года серьезный результат Женевских переговоров. Является ли это свидетельством изменения концепции в отношениях с Грузией? Можно ли решение об отводе войск считать не только выполнением требований Запада, но и дружеским шагом в направлении Грузии, или же здесь есть сугубо внутренние мотивы?
Алексей Власов: Пока можно говорить о тактических изменениях, а не о перемене стратегии отношения Кремля к проблеме Южной Осетии и шире - отношений России и Грузии по всей зоне конфликта. Несомненно, что этот шаг показывает готовность Кремля при определенных условиях перевести формат переговорного процесса из тупикового, в коем он находился на протяжении всех Женевских консультаций с момента первой встречи за круглым столом, к более приемлемому формату, в рамках которого можно будет продвигаться к решению хотя бы по тем вопросам, которые назрели. Это и проблема беженцев, и проблема международного мониторинга в зоне конфликта. Есть жест доброй воли. Но в какой степени он отражает стратегию, а не тактику - это прояснится в ближайшем месяце.
Александр Касаткин: А не думаете ли вы, что в Сухуми и Цхинвали могут воспринять отвод войск как первый шаг на пути предательства их интересов? Есть опасения, что Москва, в поисках политической выгоды, может фактически отозвать признание независимости. Эти опасения высказываются абхазами и осетинами уже давно.
Алексей Власов: Такие настроения возможны. Но я думаю, что Москва заранее разъяснила истинный смысл и назначение этого шага тем, с кем они коммуницируют из высшего руководства этих двух государств. Тем более в отношении Южной Осетии, которая находится целиком в дотационном режиме по отношению к России. Я думаю, что паники или настроения, что Россия нас сдала, не произойдет.
Александр Касаткин: Алан, сегодняшнее решение - это неприятный сюрприз для Осетии, или что-то подобное уже ожидалось?
Алан Парастаев: Оно, в принципе, никакого отношения не имеет к вопросу о предательстве интересов Южной Осетии со стороны России. Это чисто техническая мера, потому что пограничный пункт стоял на грузинской территории. И это признавали все. Единственной причиной, почему он там стоял, было то, что проезд в анклавное осетинское село Казман проходило через грузинское де-юре село Перев. Для того, чтобы обеспечить безопасность проезда жителей села Казман, был выставлен пост. Сейчас оценили ситуацию, отношения между местными жителями с грузинским и осетинским гражданством нормализируются, и проезд нормальный. И пограничники встали на посты на границе Южной Осетии.
Александр Касаткин: То есть, практически ничего не изменилось? И решились только технические вопросы? Алексей Власов сказал, что назрела проблема возвращения беженцев. Действительно ли назрела эта проблема?
Алан Парастаев: В Южной Осетии она пока не назрела. Пока население Южной Осетии к этой проблеме относится негативно. В том регионе, о котором мы сейчас говорим, вопрос возвращения беженцев не стоит. Там люди как жили на своих местах, так и проживают до сих пор. Это не Ленингорский район, в котором совсем другая ситуация.
Кроме того, глава временной администрации Южной Осетии Дмитрий Санакоев отметил, что сопредседатели приветствовали и заявление осетинской стороны о возобновлении встреч рабочих групп по предотвращению инцидентов и механизмам реагирования на инциденты в зоне грузино-осетинского конфликта. Они проходят в приграничном селе Эргнети.
Грузинская сторона на сегодняшней встрече предложила два вопроса: новую концепцию безопасности и возвращение беженцев.
Основным разногласием на переговорах остается Соглашение о неприменении силы, заключения которого требуют российская сторона, представители Сухуми и Цхинвали. Грузинская сторона считает, что Соглашение о прекращении огня от 12 августа 2008 года
(так называемый договор «Медведев-Саркози») включает в себя и положение о неприменении силы. Официальный Тбилиси подчеркивает, что если будет идти речь о подписании какого-либо нового документа, под ним должна стоять подпись России как стороны конфликта.
Следующая встреча в Женеве состоится в середине декабря.
....................................................................................................................................................................................................................................
У нас на прямой связи из Москвы замдиректора аналитического центра при МГУ Алексей Власов, а из Цхинвали - наш обозреватель Алан Парастаев.
Александр Касаткин: Алексей, это первый за два года серьезный результат Женевских переговоров. Является ли это свидетельством изменения концепции в отношениях с Грузией? Можно ли решение об отводе войск считать не только выполнением требований Запада, но и дружеским шагом в направлении Грузии, или же здесь есть сугубо внутренние мотивы?
Алексей Власов: Пока можно говорить о тактических изменениях, а не о перемене стратегии отношения Кремля к проблеме Южной Осетии и шире - отношений России и Грузии по всей зоне конфликта. Несомненно, что этот шаг показывает готовность Кремля при определенных условиях перевести формат переговорного процесса из тупикового, в коем он находился на протяжении всех Женевских консультаций с момента первой встречи за круглым столом, к более приемлемому формату, в рамках которого можно будет продвигаться к решению хотя бы по тем вопросам, которые назрели. Это и проблема беженцев, и проблема международного мониторинга в зоне конфликта. Есть жест доброй воли. Но в какой степени он отражает стратегию, а не тактику - это прояснится в ближайшем месяце.
Александр Касаткин: А не думаете ли вы, что в Сухуми и Цхинвали могут воспринять отвод войск как первый шаг на пути предательства их интересов? Есть опасения, что Москва, в поисках политической выгоды, может фактически отозвать признание независимости. Эти опасения высказываются абхазами и осетинами уже давно.
Алексей Власов: Такие настроения возможны. Но я думаю, что Москва заранее разъяснила истинный смысл и назначение этого шага тем, с кем они коммуницируют из высшего руководства этих двух государств. Тем более в отношении Южной Осетии, которая находится целиком в дотационном режиме по отношению к России. Я думаю, что паники или настроения, что Россия нас сдала, не произойдет.
Александр Касаткин: Алан, сегодняшнее решение - это неприятный сюрприз для Осетии, или что-то подобное уже ожидалось?
Алан Парастаев: Оно, в принципе, никакого отношения не имеет к вопросу о предательстве интересов Южной Осетии со стороны России. Это чисто техническая мера, потому что пограничный пункт стоял на грузинской территории. И это признавали все. Единственной причиной, почему он там стоял, было то, что проезд в анклавное осетинское село Казман проходило через грузинское де-юре село Перев. Для того, чтобы обеспечить безопасность проезда жителей села Казман, был выставлен пост. Сейчас оценили ситуацию, отношения между местными жителями с грузинским и осетинским гражданством нормализируются, и проезд нормальный. И пограничники встали на посты на границе Южной Осетии.
Александр Касаткин: То есть, практически ничего не изменилось? И решились только технические вопросы? Алексей Власов сказал, что назрела проблема возвращения беженцев. Действительно ли назрела эта проблема?
Алан Парастаев: В Южной Осетии она пока не назрела. Пока население Южной Осетии к этой проблеме относится негативно. В том регионе, о котором мы сейчас говорим, вопрос возвращения беженцев не стоит. Там люди как жили на своих местах, так и проживают до сих пор. Это не Ленингорский район, в котором совсем другая ситуация.