ТБИЛИСИ--Медицинское обслуживание беженцев в поселке Поцхоэцери - одна из тех проблем, о которых люди говорят чаще всего. Беслан Кмузов продолжает серию своих очерков о Поцхоэцери с рассказом о том, как в поселке решаются вопросы здравоохранения.
Вместе с нашим гидом Сергеем Бокучава мы стоим около для беженцев. Сергей указывает на одно из окон:
«Вот здесь бабушка одна умерла. Я не знаю от чего – от голода или от перенесенного стресса, потому что когда она приехала сюда, то чувствовала себя нормально».
Обратиться в «скорую» женщина не могла – телефонов в Поцхоэцери, нет, а сотовым телефоном, скорее всего, она пользоваться попросту не умела.
В самом поселке – один медкабинет, в котором работает один фельдшер. Часы работы – с 10 до 19 часов. Как говорит Сергей, на самом деле, фельдшер – женщина чуткая и отзывчивая, и искренне пытается помочь больным. Но она одна, да и медикаменты у нее – только для оказания первой помощи.
Ближайшая поликлиника находится в поселке Джвари. Чтобы туда добраться, нужно или пройти пять километров, или дождаться маршрутки. Но рейс до Джвари один - в 9 часов утра. Микроавтобус отвозит школьников на учебу и возвращается в 15 часов. Поэтому единственный выход, если скрутило, попросить свои болезни дождаться подходящей оказии.
Впрочем, и в самом Джвари рассчитывать на помощь можно только в случае легких осложнений, не требующих серьезных обследования и лечения:
«Там нет стационара – только амбулатория», - говорит Сергей Бокучава.
Самому Сергею требуется постоянный медицинский уход, хотя, глядя на него, трудно представить, что этот человек серьезно болен. Сергей – из породы тех богатырей, которые, несмотря на свои гигантские габариты, отличаются редкостным миролюбием. И профессию после школы он выбрал мирную – хотел стать детским врачом, для чего поступил в Ставропольский университет на медицинский факультет. Отучившись четыре года, Сергей не смог продолжать обучение – не было денег. Пришлось переводиться на медицинский факультет в Тбилиси. Но в ноябре в институте закрыли русский сектор. Осваивать на грузинском языке патологическую анатомию, цитологию и химию Сергей просто не смог и вернулся в Абхазию, где и оставался до лета 1993 года:
«Во время перемирия мы с мамой выехали в Москву, чтобы что-то продать, так как не было денег. И когда мы собирались возвращаться, позвонил отец и сказал, чтобы мы не возвращались, потому что Сухуми бомбят. И мы все взятие Сухуми видели в Москве по телевизору. Потом наши хорошие друзья устроили меня в институт. После института я нашел хорошую работу, у меня не было никаких проблем, но в сентябре 2003 года в интернет-клубе на меня напали скинхеды. Они были пьяны, но их было много, и я не мог с ними ничего сделать. Я получил черепно-мозговую травму и стал инвалидом».
Четыре последующих года Сергей лечился в Москве. Но в 2007 году ему не дали разрешения на работу – по паспорту он гражданин Грузии, а попытки получить российское гражданство успеха не имели. И обстоятельства вынудили Сергея вновь вернуться в Грузию. Он получил статус беженца и начал лечение уже здесь. К этому времени у Сергея была первая группа инвалидности – он не мог ни говорить, ни самостоятельно передвигаться. В прошлом году врач психоневрологического диспансера Кетеван Нуцубидзе поставила Сергея на ноги: он свободно ходит и разговаривает, осталось лишь легкое, едва заметное заикание. Но по медицинским показаниям ему все равно ежедневно необходимы специальные медицинские препараты и постоянное врачебное наблюдение. Но ни в Поцхо, ни в Джвари нет ни психотерапевта, ни невролога. Уже три месяца Сергей общается со своим врачом по телефону.
Проблемы Сергея, может быть, наиболее трудноразрешимые, но в целом, в подобном положении находятся все беженцы.
«Те проблемы, которые у нас были, ни одна не решена. Какие это проблемы? Прежде всего – среди нас много больных: астматиков, гипертоников, эпилептиков и тех, кому нужна операция», - говорит беженка из Очамчира Нана Квашилава.
Сама Нана – астматик, ей тоже ежедневно нужны дорогостоящие лекарства. Ее мать Клара Квашилава нуждается в операции – ей должны имплантировать искусственную кость в левое плечо. Операция стоит 6 тысяч лари. Но семья не просит денег на лечение! У них есть страховой полис и фирма «Альфа» готова заплатить 15 тысяч лари. Однако для этого нужно сначала попасть в Тбилиси. А денег, чтобы отправить мать в столицу на поезде, у дочки нет, не говоря уже о средствах, которые необходимы для ухода за нею в послеоперационный период.
Нана Квашилава не очень понимает, почему по отношению к переселенцам в Поцхо не соблюдались даже те положения, которые изложены в Стратегии правительства по расселению:
«Согласно плану, при переселении должны учитываться интересы беженцев, чтобы они не пострадали материально, и чтобы не было создано опасностей для нашей жизни и здоровья. Но о чем речь, когда мы не можем получить даже элементарное медицинское обслуживание!»
Сегодня я созвонился с Сергеем Бокучава и спросил, нет ли у него хотя бы минимальной возможности выбраться в Тбилиси, ведь здесь есть врачи, которые обязаны оказать ему помощь. «Нет», - ответил Сергей. И вот почему: его пособия по инвалидности 70 лари (это примерно 40 долларов) впритык хватает на самое необходимое - коммунальные услуги, продукты и лекарства. О поездках куда-либо даже мечтать не приходится. Но есть и другая причина. После поездок на транспорте его скручивает такая боль, что единственный способ от нее избавиться - внутримышечная инъекция сильного обезболивающего препарата.
Вместе с нашим гидом Сергеем Бокучава мы стоим около для беженцев. Сергей указывает на одно из окон:
«Вот здесь бабушка одна умерла. Я не знаю от чего – от голода или от перенесенного стресса, потому что когда она приехала сюда, то чувствовала себя нормально».
Обратиться в «скорую» женщина не могла – телефонов в Поцхоэцери, нет, а сотовым телефоном, скорее всего, она пользоваться попросту не умела.
В самом поселке – один медкабинет, в котором работает один фельдшер. Часы работы – с 10 до 19 часов. Как говорит Сергей, на самом деле, фельдшер – женщина чуткая и отзывчивая, и искренне пытается помочь больным. Но она одна, да и медикаменты у нее – только для оказания первой помощи.
Ближайшая поликлиника находится в поселке Джвари. Чтобы туда добраться, нужно или пройти пять километров, или дождаться маршрутки. Но рейс до Джвари один - в 9 часов утра. Микроавтобус отвозит школьников на учебу и возвращается в 15 часов. Поэтому единственный выход, если скрутило, попросить свои болезни дождаться подходящей оказии.
Впрочем, и в самом Джвари рассчитывать на помощь можно только в случае легких осложнений, не требующих серьезных обследования и лечения:
«Там нет стационара – только амбулатория», - говорит Сергей Бокучава.
Самому Сергею требуется постоянный медицинский уход, хотя, глядя на него, трудно представить, что этот человек серьезно болен. Сергей – из породы тех богатырей, которые, несмотря на свои гигантские габариты, отличаются редкостным миролюбием. И профессию после школы он выбрал мирную – хотел стать детским врачом, для чего поступил в Ставропольский университет на медицинский факультет. Отучившись четыре года, Сергей не смог продолжать обучение – не было денег. Пришлось переводиться на медицинский факультет в Тбилиси. Но в ноябре в институте закрыли русский сектор. Осваивать на грузинском языке патологическую анатомию, цитологию и химию Сергей просто не смог и вернулся в Абхазию, где и оставался до лета 1993 года:
«Во время перемирия мы с мамой выехали в Москву, чтобы что-то продать, так как не было денег. И когда мы собирались возвращаться, позвонил отец и сказал, чтобы мы не возвращались, потому что Сухуми бомбят. И мы все взятие Сухуми видели в Москве по телевизору. Потом наши хорошие друзья устроили меня в институт. После института я нашел хорошую работу, у меня не было никаких проблем, но в сентябре 2003 года в интернет-клубе на меня напали скинхеды. Они были пьяны, но их было много, и я не мог с ними ничего сделать. Я получил черепно-мозговую травму и стал инвалидом».
Четыре последующих года Сергей лечился в Москве. Но в 2007 году ему не дали разрешения на работу – по паспорту он гражданин Грузии, а попытки получить российское гражданство успеха не имели. И обстоятельства вынудили Сергея вновь вернуться в Грузию. Он получил статус беженца и начал лечение уже здесь. К этому времени у Сергея была первая группа инвалидности – он не мог ни говорить, ни самостоятельно передвигаться. В прошлом году врач психоневрологического диспансера Кетеван Нуцубидзе поставила Сергея на ноги: он свободно ходит и разговаривает, осталось лишь легкое, едва заметное заикание. Но по медицинским показаниям ему все равно ежедневно необходимы специальные медицинские препараты и постоянное врачебное наблюдение. Но ни в Поцхо, ни в Джвари нет ни психотерапевта, ни невролога. Уже три месяца Сергей общается со своим врачом по телефону.
Проблемы Сергея, может быть, наиболее трудноразрешимые, но в целом, в подобном положении находятся все беженцы.
«Те проблемы, которые у нас были, ни одна не решена. Какие это проблемы? Прежде всего – среди нас много больных: астматиков, гипертоников, эпилептиков и тех, кому нужна операция», - говорит беженка из Очамчира Нана Квашилава.
Сама Нана – астматик, ей тоже ежедневно нужны дорогостоящие лекарства. Ее мать Клара Квашилава нуждается в операции – ей должны имплантировать искусственную кость в левое плечо. Операция стоит 6 тысяч лари. Но семья не просит денег на лечение! У них есть страховой полис и фирма «Альфа» готова заплатить 15 тысяч лари. Однако для этого нужно сначала попасть в Тбилиси. А денег, чтобы отправить мать в столицу на поезде, у дочки нет, не говоря уже о средствах, которые необходимы для ухода за нею в послеоперационный период.
Нана Квашилава не очень понимает, почему по отношению к переселенцам в Поцхо не соблюдались даже те положения, которые изложены в Стратегии правительства по расселению:
«Согласно плану, при переселении должны учитываться интересы беженцев, чтобы они не пострадали материально, и чтобы не было создано опасностей для нашей жизни и здоровья. Но о чем речь, когда мы не можем получить даже элементарное медицинское обслуживание!»
Сегодня я созвонился с Сергеем Бокучава и спросил, нет ли у него хотя бы минимальной возможности выбраться в Тбилиси, ведь здесь есть врачи, которые обязаны оказать ему помощь. «Нет», - ответил Сергей. И вот почему: его пособия по инвалидности 70 лари (это примерно 40 долларов) впритык хватает на самое необходимое - коммунальные услуги, продукты и лекарства. О поездках куда-либо даже мечтать не приходится. Но есть и другая причина. После поездок на транспорте его скручивает такая боль, что единственный способ от нее избавиться - внутримышечная инъекция сильного обезболивающего препарата.