СУХУМИ---Это семейное предание я впервые услышал в детстве. Услышал от отца, уроженца села Тамыш Очамчырского района, участника Великой Отечественной войны, дошедшего до Берлина, Валериана Шария, который в последние годы жизни работал инструктором президиума Верховного Совета Абхазии.
История такая. В давние времена – лет двести, может, больше, может, меньше назад – в селе Лыхны, в Бзыбской Абхазии, жили пятеро братьев по фамилии Шакрыл. Один из них убил оскорбившего его местного жителя. Спасаясь от кровной мести, братья оставили родное село и, взяв самое необходимое из имущества и скот, двинулись на юго-восток, в Абжуйскую Абхазию. Остановились в селе Тамыш, но спустя некоторое время решили, что тут все же небезопасно, что кровники могут прознать о их новом месте жительства (или уже прознали).
Продолжив путь, окончательно осели в Самурзаканской Абхазии, в селе Таглан (Тагилони), что на самом берегу реки Ингур, и из соображений предосторожности сменили фамилию Шакрыл на Шария. Но младший из братьев вернулся в Тамыш, к молодой вдове, в которую успел влюбиться. Старшие братья отнеслись к этому неодобрительно и, приехав, увезли его с собой. Но после того, как он вторично сбежал к ней, примирились с его выбором. От старших братьев произошла сравнительно многочисленная мегрельская ветвь фамилии Шария, от младшего – куда более малочисленная абхазская, представителем которой являюсь и я.
Позднее из трудов абхазских историков узнал, что подобные описанному случаи вынужденного переселения из одной части Абхазии в другую были в те времена весьма распространены. Кроме того, не раз слышал эту историю, с незначительными ее интерпретациями, и от других близких родственников.
Житель Тамыша, работавший в свое время, лет сорок назад, председателем Очамчырского районного суда, мой дядя Алексей Шария рассказывал, как еще в двадцатые годы прошлого века тагилонские Шария ездили на традиционные ежегодные моления мужчин рода Шакрыл в Лыхны, и по дороге к ним присоединялись тамышские; ездил туда мальчонкой вместе со старшими и он. Рассказывал эту историю и представитель мегрельской ветви нашей фамилии, работавший преподавателем Абхазского госуниверситета Серго Шария. Кстати, в 80-е годы я часто общался со многими представителями этой ветви, жившими в Сухуме, Гальском районе, бывал у них на свадьбах.
А вот в селе Таглан (как, в соответствии с абхазской традицией, оно стало официально называться с середины 90-х), так уж получилось, впервые побывал только на днях, во время командировки в Гальский район. Хотя с главой администрации этого села Гией Шария познакомился еще четыре года назад, 8 декабря 2006 года, когда в просторном зале заседаний Гальской районной администрации около двухсот жителей района собралось на презентацию книги доктора исторических наук Теймураза Ачугба «О проблемах национального самосознания населения юго-восточной Абхазии». Кстати, в этой книге помещена сделанная в 1948 году фотография старца с окладистой седой бородой – 118-летнего жителя Тагилони Зураба Шария, потомка одного из переселившихся в это село из Лыхны братьев.
И вот нынче мы с Гией Родионовичем очень тепло встретились в администрации села. Первым делом я передал ему и другим тагилонцам, носящим нашу фамилию, приглашение от старейшин рода Шакрыл, приехать на будущую Пасху на традиционную встречу-моление в селе Лыхны. Традиция этих молений была прервана во времена воинствующего атеизма в СССР, когда местные комсомольцы разбили закопанный в землю рядом с тысячелетним Лыхненским храмом кувшин рода, каждую осень заполнявшийся вином для этих встреч, проходивших в день православной Пасхи. Восстановлена традиция была только в начале 90-х годов, и я тоже с 93-го принимаю участие в этих встречах.
А вот тагилонские Шария по вполне понятным причинам (война, пролегшая между нами, отсутствие возможностей для общения) в них участия не принимали. Гия принял это приглашение и пообещал, что приедет с двумя-тремя представителями нашей фамилии. Есть, например, здесь такой «грамотный, аккуратный» человек, как бывший директор школы Илья Варденович Шария. Сейчас в селе проживает около тысячи двухсот жителей, и наша фамилия самая распространенная. И вообще, по словам Гии, «шариевцы и основали это село».
Вспомнили мы также таких известных выходцев из села, как секретарь ЦК КП Грузии Петре Шария, известный актер Нугзар Шария («Встреча в горах» и другие кинофильмы), который в 70-е годы стал невозвращенцем в СССР и работал в Мюнхене на радиостанции «Свобода»). Гия (в документах он записан как «Гиви») уверял также меня, что все наши однофамильцы в селе живут минимум до восьмидесяти лет. А потом мы разговорились о буднях села, администрацией которого он руководит уже больше шести лет. Сейчас здесь, конечно, нет существовавшего в советское время чаеводческого колхоза, а население уменьшилось примерно на треть.
«– До войны было 600 дворов. А сейчас около 400 дворов. Так, может быть, 380-370. Знаешь, многие приходят, уходят, кто-то снова уходит, не хочет оставаться…
– То есть они ушли в Зугдидский район и не вернулись? Ну а почему одни вернулись, а другие нет? От чего это зависит?
– Ну, наверное, есть, которые там устроились более-менее. Есть такие, которые там жили плохо, а там – перешли и устроили свою жизнь нормально. Сейчас кто имеет желание, любой может зайти в Гальский район и жить.
– По сравнению с тем временем, довоенным, как люди живут, как они себя обеспечивают? Ну, едут, наверное, на рынок в райцентр, что-то там продают?
– Да, ходят на рынок. У нас цитрусов, Виталик, мало, в Тагилони. Винограда почти что нету. Кукуруза, орех, что дома у себя имеют… Вот крутятся на этом орехе. Знаешь, вот человек имеет пятьсот килограммов или одну тонну ореха – это семья как план для себя создала, и, в основном, на этом живут. И домашние животные – корова, буйвол, что-то еще имеют», – говорит Гия Шария.
В селе сейчас работают средняя и неполная средняя школы, где учатся соответственно 115 и 45 детей. Есть предметы абхазского и русского языка, но в целом преподавание идет на грузинском, и потому выпускники средней школы учиться дальше уезжают в Грузию. (Хотя небольшое количество молодежи из Гальского района ежегодно поступает учиться и в Абхазский университет в Сухуме).
Русским языком, говорит он, здесь вообще владеют далеко не все, некоторые представители старшего поколения и по-грузински «знают очень плохо», говорят только по-мегрельски. Документы па получение паспортов Республики Абхазия сдали уже около двухсот жителей села, получили паспорта около пятидесяти.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
