СУХУМИ--Побудительным мотивом для написания этих заметок послужила одна из шуток во время полуфинальной встречи Абхазской лиги КВН в театре Абхазгосфилармонии. Она уже прозвучала вчера в репортаже на «Эхе Кавказа» моей сухумской коллеги Марианны Котовой, но я повторю ее в своем пересказе, тем более что часть реплик в диалоге кавээнщиков, игравших роли отца и сына, была на русском языке, а часть на абхазском, и в текстовом варианте репортажа на сайте радио диалог не был приведен… Отец спрашивает у сына имя девушки, на которой тот собрался жениться. «Гаянэ», – отвечает тот. «Что? А фамилия?». «Габриелян». «Что? Она что, не абхазка?». «Нет». «Ну, я не знаю… А что мама скажет?». «Только маме, умоляю, не говори». Но отец уже повернулся в другую сторону и громко зовет жену: «Сирануш!».
Сценка эта едва ли не один в один напомнила мне историю более чем двадцатилетней давности. В соседнем с моим доме жила семья. Муж-абхаз привез когда-то свою русскую жену из Ленинграда, где учился в вузе. Подросли дети. И вот когда сын вознамерился жениться на русской девушке, сухумчанке, в семье разразился скандал: ни отец, ни мать(!) ни в какую не хотели принимать невестку, причем ни о каких причинах этого неприятия, кроме того, что она русская, мне неведомо. Примирение произошло только спустя годы, уже после войны…
Конфликт между отцами и детьми из-за выбора последними спутника жизни является одним из самых распространенных сюжетов мировой литературы. И нередко эти «расхождения во взглядах» возникают из-за национальности избранника или избранницы дочери или сына. Как и в других подобных случаях, старшие, как правило, основываются на рассудке, на своих собственных представлениях о жизни, а младшие – на том, что им говорит сердце, на чувствах и эмоциях. Старшие тут правы в том смысле, что, как говорится, при прочих равных условиях в смешанных браках может возникнуть гораздо больше проблем, чем в мононациональных, – в плане адаптации супругов к чужим традициям, укладу жизни, культуре. Но тут уже все зависит от того, насколько весомо будет лежащее на другой чаше весов – чувства молодых.
Чаще всего, конечно, такие конфликты характерны для так называемых традиционных обществ.
На эту тему мы беседовали сегодня в Сухумском загсе с ее заведующей Асидой Хутовной Джопуа. «Все так и есть, – говорит она. – Для нашего же малочисленного народа дополнительный довод в пользу мононациональных браков – это то, что в смешанных детям обычно гораздо сложнее бывает овладеть абхазским языком. Но в любом случае практика запрета со стороны родителей на свободный выбор молодых людей ни к чему хорошему привести не может».
Она листает лежащий на столе журнал с записями браков, зарегистрированных за последний месяц. Их около тридцати, и большинство из них мононациональные: абхаз женился на абхазке, армянин – на армянке, русский – на русской… Но есть и межнациональные. Например, грузин женился на русской, абхаз на армянке (помню, несколько лет назад в таком браке в Сухуме родилась тройня, сейчас эти дети уже пошли в школу), армянин на абхазке, абхаз на кабардинке, кабардинец на абхазке... Была и такая пара – узбек, с высшим образованием, юрист, заключил брак с абхазкой. Мы с Асидой Хутовной подробнее остановились на этом случае, потому что это новое для Абхазии явление – наплыв гастарбайтеров, в основном, строителей – узбеков, таджиков, молдаван. И, в основном, это люди молодые…
Я рассказал ей о таком случае. У моих соседей по дому занимался ремонтом квартиры молодой узбек по имени Батыр. А потом я услышал о том, что на него и его товарищей, приехавших из Узбекистана, напали и жестоко их избили местные ребята, абхазы. Причина – родственница одного из них влюбилась в одного из этих гастарбайтеров (но не Батыра), и они собирались пожениться… А Асида Хутовна, в свою очередь, рассказала мне другую историю, о которой слышала: один таджик повез недавно невесту-абхазку представлять родителям к себе домой, а те воспротивились, что ты, мол, привез нам какую-то «чурку»?
В таком многонациональном краю, как Абхазия, межнациональные браки давно имели распространение. Раньше чаще всего это были браки грузино-абхазские. И это даже при том, что трения между представителями двух народов в последние десятилетия возникали все чаще. Однако считалось, что наши традиции, быт наиболее схожи.
Случаи же абхазо-армянских браков были чрезвычайно редки. Помню давнишний рассказ знакомой абхазки. Еще студенткой ее украл парень, с которым они общались на абхазском языке. Утром после первой брачной ночи она, по традиции, встав ни свет ни заря, начала убирать дом и наткнулась на паспорт теперь уже мужа. Там он был записан как армянин (его мать была абхазкой). Проплакала, рассказывая, целый день… Сегодня такие случаи, такое отношение ушли в прошлое. Абхазо-армянских браков стало гораздо больше.
А вот абхазо-грузинских гораздо меньше, их почти нет. (Хотя год назад я был гостем на такой свадьбе). Просто подавляющее большинство грузин (мегрелов) живет компактно в Гальском районе в старых границах.
Что касается браков с русскими… В прежние времена абхазы часто женились на русских женщинах, никак не реже, думаю, чем на грузинках, а вот чтобы наоборот, абхазки выходили за русских мужчин, такого почти не встречалось. Одна из причин – довлел предрассудок, сразу, мол, могла пойти молва: выходит за русского – значит, не девушка, русским, мол, это все равно. Сейчас этот предрассудок, подтвердила заведующая загсом, тоже ушел или, по крайней мере, уходит в прошлое.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Сценка эта едва ли не один в один напомнила мне историю более чем двадцатилетней давности. В соседнем с моим доме жила семья. Муж-абхаз привез когда-то свою русскую жену из Ленинграда, где учился в вузе. Подросли дети. И вот когда сын вознамерился жениться на русской девушке, сухумчанке, в семье разразился скандал: ни отец, ни мать(!) ни в какую не хотели принимать невестку, причем ни о каких причинах этого неприятия, кроме того, что она русская, мне неведомо. Примирение произошло только спустя годы, уже после войны…
Конфликт между отцами и детьми из-за выбора последними спутника жизни является одним из самых распространенных сюжетов мировой литературы. И нередко эти «расхождения во взглядах» возникают из-за национальности избранника или избранницы дочери или сына. Как и в других подобных случаях, старшие, как правило, основываются на рассудке, на своих собственных представлениях о жизни, а младшие – на том, что им говорит сердце, на чувствах и эмоциях. Старшие тут правы в том смысле, что, как говорится, при прочих равных условиях в смешанных браках может возникнуть гораздо больше проблем, чем в мононациональных, – в плане адаптации супругов к чужим традициям, укладу жизни, культуре. Но тут уже все зависит от того, насколько весомо будет лежащее на другой чаше весов – чувства молодых.
Чаще всего, конечно, такие конфликты характерны для так называемых традиционных обществ.
На эту тему мы беседовали сегодня в Сухумском загсе с ее заведующей Асидой Хутовной Джопуа. «Все так и есть, – говорит она. – Для нашего же малочисленного народа дополнительный довод в пользу мононациональных браков – это то, что в смешанных детям обычно гораздо сложнее бывает овладеть абхазским языком. Но в любом случае практика запрета со стороны родителей на свободный выбор молодых людей ни к чему хорошему привести не может».
Она листает лежащий на столе журнал с записями браков, зарегистрированных за последний месяц. Их около тридцати, и большинство из них мононациональные: абхаз женился на абхазке, армянин – на армянке, русский – на русской… Но есть и межнациональные. Например, грузин женился на русской, абхаз на армянке (помню, несколько лет назад в таком браке в Сухуме родилась тройня, сейчас эти дети уже пошли в школу), армянин на абхазке, абхаз на кабардинке, кабардинец на абхазке... Была и такая пара – узбек, с высшим образованием, юрист, заключил брак с абхазкой. Мы с Асидой Хутовной подробнее остановились на этом случае, потому что это новое для Абхазии явление – наплыв гастарбайтеров, в основном, строителей – узбеков, таджиков, молдаван. И, в основном, это люди молодые…
Я рассказал ей о таком случае. У моих соседей по дому занимался ремонтом квартиры молодой узбек по имени Батыр. А потом я услышал о том, что на него и его товарищей, приехавших из Узбекистана, напали и жестоко их избили местные ребята, абхазы. Причина – родственница одного из них влюбилась в одного из этих гастарбайтеров (но не Батыра), и они собирались пожениться… А Асида Хутовна, в свою очередь, рассказала мне другую историю, о которой слышала: один таджик повез недавно невесту-абхазку представлять родителям к себе домой, а те воспротивились, что ты, мол, привез нам какую-то «чурку»?
В таком многонациональном краю, как Абхазия, межнациональные браки давно имели распространение. Раньше чаще всего это были браки грузино-абхазские. И это даже при том, что трения между представителями двух народов в последние десятилетия возникали все чаще. Однако считалось, что наши традиции, быт наиболее схожи.
Случаи же абхазо-армянских браков были чрезвычайно редки. Помню давнишний рассказ знакомой абхазки. Еще студенткой ее украл парень, с которым они общались на абхазском языке. Утром после первой брачной ночи она, по традиции, встав ни свет ни заря, начала убирать дом и наткнулась на паспорт теперь уже мужа. Там он был записан как армянин (его мать была абхазкой). Проплакала, рассказывая, целый день… Сегодня такие случаи, такое отношение ушли в прошлое. Абхазо-армянских браков стало гораздо больше.
А вот абхазо-грузинских гораздо меньше, их почти нет. (Хотя год назад я был гостем на такой свадьбе). Просто подавляющее большинство грузин (мегрелов) живет компактно в Гальском районе в старых границах.
Что касается браков с русскими… В прежние времена абхазы часто женились на русских женщинах, никак не реже, думаю, чем на грузинках, а вот чтобы наоборот, абхазки выходили за русских мужчин, такого почти не встречалось. Одна из причин – довлел предрассудок, сразу, мол, могла пойти молва: выходит за русского – значит, не девушка, русским, мол, это все равно. Сейчас этот предрассудок, подтвердила заведующая загсом, тоже ушел или, по крайней мере, уходит в прошлое.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия