Мне кажется совсем не лишним выразить благодарность моим читателям, которые, сами того не ведая, распахивают передо мной двери в необъятную сокровищницу духа, чье богатство соткано из миллионов тем и сюжетов. Поэтому на сей раз я решил не утруждать себя поиском оригинального предмета для обсуждения, а просто перелистал страницы нашего неумного форума, чтобы выбрать что-нибудь подходящее.
Это тема особая… Оппонирующие мне читатели, как правило из Грузии, уверены, что она не требует последующего обсуждения. Для них, это скорее последний гвоздь в крышку нашего гроба, аргумент, призванный расставить все точки над «И». Осетины же, напротив, стараются эту дискуссию осторожно блокировать еще на самых дальних подходах. Но отнюдь не потому, что считают позицию противоположной стороны неопровержимой. Совсем наоборот. Просто сама тема все еще не легализована для открытого обсуждения вне осетинского общества. В общем, тема чувствительная.
Я говорю об оси «Север-Юг», осетино-осетинских отношениях, которые после 2008-го года перестали быть узко внутриэтническими, а приобрели еще и межгосударственный характер.
Грузинская трактовка этой проблемы непритязательна, как куриное яйцо. Дескать, осетины в советские времена прекрасно жили в Грузии, благодаря умению грузин дружить и с ними, и со всеми остальными народами. Но после того, как у «южан» появилась возможность явить миру свой скверный характер и криминальные наклонности, благоденствию пришел конец. Неуживчивость южных осетин - это то самое их, едва ли не генетическое, свойство, которое не позволяет им жить в мире не только с грузинами, но и со своими северными единоплеменниками. «Да вас же не выносят «северяне»!», - восклицают грузины, как бы недоумевая, что, мол, за пассаж?!
Нежелание осетин отвечать на подобные обвинения, породило иллюзию, что им нечего сказать и что дела обстоят именно таким образом.
На мой взгляд, в реальности - все с точностью до наоборот.
Моя убежденность возникла не на пустом месте, в ее основе – опыт несистематизированного анализа ситуации с беженцами в Северной Осетии. По обычной схеме, любой народ воспринимает нашествие беженцев или даже просто переселенцев как бедствие, а то и катастрофу.
Обсутройство беженцев из Грузии в Северной Осетии можно назвать уникальным феноменом. (Я отношу к беженцам и тех, кто вынужденно покинул свои дома в самой Грузии и выходцев из Южной Осетии). Я консультировался по этому вопросу на Кафедре постконфликтной реабилитации Йоркского Университета. Так вот, по законам современной конфликтологии, массовый исход осетин из Грузии (первая, самая массовая волна пришлась на начало 90-х, но и в последующие годы, вплоть до 2008-го, процесс шел, не останавливаясь) имел такие параметры, что они должны были неизбежно породить жесткое социальное противостояние. Но произошло нечто совершенно противоположное.
Являясь этнически одним народом, осетины - беженцы из Грузии - кардинально отличались от своих северных единоплеменников. Северяне в течение 70 лет подвергались русификации, тогда как осетины, проживавшие на территориии ГССР, вынуждены были перенимать грузинскую культуру и язык. Векторы ассимиляции были совершенно различными. Разными были и социальные условия, в которых последние десятилетия находились две разделившиеся ветви одного народа. Автономная Советская Социалистическая Республика Северная Осетия – это своего рода плацдарм большевизма, некое Красное Северокавказье, тогда как Грузия с её рекордным числом коммунистов, легко соседствовавших с таким же рекордным числом подпольных цеховиков, воров в законе и поклонников «Роллинг Стоунз» - это, можно сказать, умножая рискованные сравнения, что-то вроде Закавказской Эстонии.
И вот одномоментно, по различным данным, от 40 до 140 тысяч беженцев вдруг наводнили центральные площади Владикавказа и равнинные села районов Северной Осетии. Следует также учитывать тот фактор, что у осетин из Южной Осетии уже было на руках оружие, которым им пришлось обзавестись для защиты. И что? Никакого социального взрыва, стычек, если не считать нескольких драк, одна или две пьяных перестрелки. В начале 90-х это было естественным явлением и без всяких беженцев.
Без многомиллионных программ УВКБ ООН по интеграции беженцев, выходцы из Грузии адаптировались к новым условиям, а потом и органично интегрировались в североосетинское общество. И «северяне» восприняли своих собратьев из Грузии как естественную и неотьемлимую часть своей социальной, культурной и этнической среды, что, конечно же, свидетельствует об их высокой культуре и толерантности!
Я часто в шутку спрашиваю своих друзей во Владикавказе: «Где бы найти настоящего северянина? Куда ни глянешь, всюду мои бывшие земляки из ГССР». И понимаю, что мои слова их не обидят. Боль и трагедию беженцев из Грузии 20 лет назад они пережили, как собственную и сейчас уже не отличают себя от нас.
Сегодня, на мой взгляд, отношения Южной и Северной части Осетии проходят куда более сложные испытания, чем в начале 90-х - в период притока беженцев и переселенцев. Это связано и с упомянутым изменением статуса отношений, ставших межгосударственными, и с общекавказскими региональными процессами.
Сейчас двум осетинским обществам стоит быть особо чувствительными к различным политическим веяниям и попыткам столкнуть их лбами, которые предпринимаются не слишком ответственными и разумными силами, считающими, что обострение ситуации сыграет им на руку. Хаос, если его спровоцировать, накроет всех. Так что будем толерантными и бдительными!
Это тема особая… Оппонирующие мне читатели, как правило из Грузии, уверены, что она не требует последующего обсуждения. Для них, это скорее последний гвоздь в крышку нашего гроба, аргумент, призванный расставить все точки над «И». Осетины же, напротив, стараются эту дискуссию осторожно блокировать еще на самых дальних подходах. Но отнюдь не потому, что считают позицию противоположной стороны неопровержимой. Совсем наоборот. Просто сама тема все еще не легализована для открытого обсуждения вне осетинского общества. В общем, тема чувствительная.
Я говорю об оси «Север-Юг», осетино-осетинских отношениях, которые после 2008-го года перестали быть узко внутриэтническими, а приобрели еще и межгосударственный характер.
Грузинская трактовка этой проблемы непритязательна, как куриное яйцо. Дескать, осетины в советские времена прекрасно жили в Грузии, благодаря умению грузин дружить и с ними, и со всеми остальными народами. Но после того, как у «южан» появилась возможность явить миру свой скверный характер и криминальные наклонности, благоденствию пришел конец. Неуживчивость южных осетин - это то самое их, едва ли не генетическое, свойство, которое не позволяет им жить в мире не только с грузинами, но и со своими северными единоплеменниками. «Да вас же не выносят «северяне»!», - восклицают грузины, как бы недоумевая, что, мол, за пассаж?!
Нежелание осетин отвечать на подобные обвинения, породило иллюзию, что им нечего сказать и что дела обстоят именно таким образом.
На мой взгляд, в реальности - все с точностью до наоборот.
Моя убежденность возникла не на пустом месте, в ее основе – опыт несистематизированного анализа ситуации с беженцами в Северной Осетии. По обычной схеме, любой народ воспринимает нашествие беженцев или даже просто переселенцев как бедствие, а то и катастрофу.
Обсутройство беженцев из Грузии в Северной Осетии можно назвать уникальным феноменом. (Я отношу к беженцам и тех, кто вынужденно покинул свои дома в самой Грузии и выходцев из Южной Осетии). Я консультировался по этому вопросу на Кафедре постконфликтной реабилитации Йоркского Университета. Так вот, по законам современной конфликтологии, массовый исход осетин из Грузии (первая, самая массовая волна пришлась на начало 90-х, но и в последующие годы, вплоть до 2008-го, процесс шел, не останавливаясь) имел такие параметры, что они должны были неизбежно породить жесткое социальное противостояние. Но произошло нечто совершенно противоположное.
Являясь этнически одним народом, осетины - беженцы из Грузии - кардинально отличались от своих северных единоплеменников. Северяне в течение 70 лет подвергались русификации, тогда как осетины, проживавшие на территориии ГССР, вынуждены были перенимать грузинскую культуру и язык. Векторы ассимиляции были совершенно различными. Разными были и социальные условия, в которых последние десятилетия находились две разделившиеся ветви одного народа. Автономная Советская Социалистическая Республика Северная Осетия – это своего рода плацдарм большевизма, некое Красное Северокавказье, тогда как Грузия с её рекордным числом коммунистов, легко соседствовавших с таким же рекордным числом подпольных цеховиков, воров в законе и поклонников «Роллинг Стоунз» - это, можно сказать, умножая рискованные сравнения, что-то вроде Закавказской Эстонии.
И вот одномоментно, по различным данным, от 40 до 140 тысяч беженцев вдруг наводнили центральные площади Владикавказа и равнинные села районов Северной Осетии. Следует также учитывать тот фактор, что у осетин из Южной Осетии уже было на руках оружие, которым им пришлось обзавестись для защиты. И что? Никакого социального взрыва, стычек, если не считать нескольких драк, одна или две пьяных перестрелки. В начале 90-х это было естественным явлением и без всяких беженцев.
Без многомиллионных программ УВКБ ООН по интеграции беженцев, выходцы из Грузии адаптировались к новым условиям, а потом и органично интегрировались в североосетинское общество. И «северяне» восприняли своих собратьев из Грузии как естественную и неотьемлимую часть своей социальной, культурной и этнической среды, что, конечно же, свидетельствует об их высокой культуре и толерантности!
Я часто в шутку спрашиваю своих друзей во Владикавказе: «Где бы найти настоящего северянина? Куда ни глянешь, всюду мои бывшие земляки из ГССР». И понимаю, что мои слова их не обидят. Боль и трагедию беженцев из Грузии 20 лет назад они пережили, как собственную и сейчас уже не отличают себя от нас.
Сегодня, на мой взгляд, отношения Южной и Северной части Осетии проходят куда более сложные испытания, чем в начале 90-х - в период притока беженцев и переселенцев. Это связано и с упомянутым изменением статуса отношений, ставших межгосударственными, и с общекавказскими региональными процессами.
Сейчас двум осетинским обществам стоит быть особо чувствительными к различным политическим веяниям и попыткам столкнуть их лбами, которые предпринимаются не слишком ответственными и разумными силами, считающими, что обострение ситуации сыграет им на руку. Хаос, если его спровоцировать, накроет всех. Так что будем толерантными и бдительными!