ПРАГА---Гости «Некруглого стола» - известная в Грузии и за ее пределами певица и музыковед Ирма Сохадзе, и грузинский певец Темур Татарашвили, который в последнее время живет и продолжает свою музыкальную карьеру в России.
Кети Бочоришвили: В Тбилиси в последние дни усиленно муссировались слухи о том, что в Грузии в общественных местах, в частности, в ресторанах, на транспорте и FM-радио, запрещено играть русские песни. Правда, очень скоро выяснилось, что никаких официальных запретов со стороны власти не было и нет. Ирма, заметили ли вы в действительности какие-либо перемены в этой связи? Правда, что русскую музыку уже нельзя нигде услышать, или это касается только той, которую принято называть дешевой попсой?
Ирма Сохадзе: Кети, вы знаете, я надеюсь, что это касается только той самой дешевой попсы, которой нам своей хватает, честное слово. В Грузии с эстрадной музыкой тоже не очень сладко в последнее время, так что не обязательно, я думаю, русские песни петь. Но давайте будем говорить напрямую – тут замешана политика, а не только наши пристрастия и наши вкусовые ощущения. К сожалению, политика очень часто диктует людям искусства и культуры, как нам жить или не жить. А вот наоборот, чтобы культура очень сильно влияла на какие-то неразумные, я сразу скажу, шаги политиков, вот таких случаев припоминаю все меньше и меньше, к сожалению. Поэтому нам приходиться считаться с той конъюнктурой, которая на данный момент существует в нашей стране. Это даже не конъюнктура - это можно сказать политическая реальность. А реальность такая, хотим мы или не хотим, но в последнее время у нас страшно испортились отношения с Россией. Не народ, конечно, виноват, но, тоже скажем напрямую, может быть, виновато правительство. Я не знаю кто, но Россия у нас отнимает земли, объявляет независимыми наши какие-то части. Понимаете? И после этого нам распевать еще «День Победы» или «Катюшу», или какие-то хотя бы современные песни, мне кажется, немного, знаете, не совсем правильно, даже аморально. Каждый из нас должен решать про себя: петь это или не петь. Что касается запретов, я таких случаев не знаю. Не видела и не слышала, хотя говорят много. Но я в рестораны вообще не хожу, никогда даже раньше русские песни не заказывала, и сама тоже редко пела, в кругу друзей. А кто это делает или не делает, давайте у них спросим, что происходит на самом деле.
Кети Бочоришвили: Я хочу вас спросить, а что тогда это такое – это негласный запрет или это какие-то личные инициативы, скажем, тех же владельцев ресторанов или музыкальных редакторов радио FM?
Ирма Сохадзе: Я думаю, что все-таки это из низов какие-то директивы пошли, я не думаю, что на правительственном уровне. Но во всяком случае, давайте говорить правду, тенденции такие есть. Что не надо слушать современную русскую музыку. Я очень далека от мысли, что кому-нибудь придет когда-нибудь в голову в Грузии запретить Чайковского или Рахманинова. Или на счет романса - я очень много в последние дни почему-то даю интервью по этому поводу и говорю, что романс - это не чисто русское явление. Это с юмором, но если вдуматься, то если бы не грузины, не цыгане, русский романс был бы совсем другим жанром. Не случайно грузины лучше поют русские романсы.
Кети Бочоришвили: Как раз в связи с этим я хотела обратиться теперь к Темуру Татарашвили. Если я не ошибаюсь, это тоже ваш любимый жанр – романсы. Темур, вы один из тех грузинских певцов, который часто исполнял в Грузии песни на русском языке, и я знаю, что многие из них были настолько популярны, что их можно было слышать повсюду, и в дорогих ресторанах, где собиралась публика со вкусом, и на улице из динамиков торговцев. Вы сталкивались когда-либо с упреками в свой адрес, почему вы исполняете песни на русском языке?
Темур Татарашвили: Я с этим не сталкивался. Даже когда в Грузии какие-то фестивали или конкурсы проводили, мне несколько раз давали призы как лучшему исполнителю русского романса. Так что я никогда не сталкивался с такими вещами. Но вот в последние дни я услышал по телевизору, что запретили, я и этому не очень-то верю, потому что я не там, и я не знаю, так это или не так.
Кети Бочоришвили: Несмотря на то, что вы не в Грузии, все-таки, если это имеет место, как вы думаете с чем это могло бы быть связано?
Темур Татарашвили: Я просто слышал, как мои коллеги выступали по телевизору и говорили, что мы пришли в ресторан и хотели петь русскую песню и нам отказали. И когда они спросили, что кто-то это официально уже запретил, они, говорят, все сказали, что нет, неофициально. Так что, когда мне позвонили сегодня, и сказали, что я должен включиться у вас в эфир, я даже не знал, что ответить, потому что я же не там, понимаете.
Кети Бочоришвили: Скажите, а вот вы сами как оцениваете сегодняшний уровень русской эстрады? Вы не думаете, что то, что предлагают сегодня на этом рынке, на самом деле порой не выдерживает никакой критики?
Темур Татарашвили: Ну, я сейчас могу сказать, что на русской эстраде плохого очень много, но и хорошего тоже. Я обожаю Пугачеву, для меня она бог.
Кети Бочоришвили: Но, к сожалению, Пугачеву как раз сейчас меньше всего слушают. Сейчас какие-то сомнительные, будем говорить прямо, коллективы слушают больше.
Темур Татарашвили: Я такие коллективы не слушаю. Я не знаю хорошо это или плохо, я все не слушаю. Я слушаю то, что мне нравится. Очень многое есть, что можно слушать.
Кети Бочоришвили: Ирма, естественно, что у каждого человека есть свой вкус и что-то навязывать ему бесполезно, но разве нельзя без запретов, просто воспитать в грузинском обществе, в частности у молодежи, вкус к хорошей музыке? Вы сами сказали, что в грузинской эстраде тоже дешевой музыки хватает, но не хочется верить, что грузинская молодежь настолько непривередлива, что слушает все подряд.
Ирма Сохадзе: Кети, вы знаете, вообще вкус надо воспитывать, вкус, по-моему, это не то качество, которое от рождения у человека. А развивать надо в любом случае, даже то качество, которое нам дано от рождения. А вот в этом, видимо, уже мы где-то согрешили, наше поколение, что нашим детям не привили тот вкус, который надо было.
Кети Бочоришвили: В Тбилиси в последние дни усиленно муссировались слухи о том, что в Грузии в общественных местах, в частности, в ресторанах, на транспорте и FM-радио, запрещено играть русские песни. Правда, очень скоро выяснилось, что никаких официальных запретов со стороны власти не было и нет. Ирма, заметили ли вы в действительности какие-либо перемены в этой связи? Правда, что русскую музыку уже нельзя нигде услышать, или это касается только той, которую принято называть дешевой попсой?
Ирма Сохадзе: Кети, вы знаете, я надеюсь, что это касается только той самой дешевой попсы, которой нам своей хватает, честное слово. В Грузии с эстрадной музыкой тоже не очень сладко в последнее время, так что не обязательно, я думаю, русские песни петь. Но давайте будем говорить напрямую – тут замешана политика, а не только наши пристрастия и наши вкусовые ощущения. К сожалению, политика очень часто диктует людям искусства и культуры, как нам жить или не жить. А вот наоборот, чтобы культура очень сильно влияла на какие-то неразумные, я сразу скажу, шаги политиков, вот таких случаев припоминаю все меньше и меньше, к сожалению. Поэтому нам приходиться считаться с той конъюнктурой, которая на данный момент существует в нашей стране. Это даже не конъюнктура - это можно сказать политическая реальность. А реальность такая, хотим мы или не хотим, но в последнее время у нас страшно испортились отношения с Россией. Не народ, конечно, виноват, но, тоже скажем напрямую, может быть, виновато правительство. Я не знаю кто, но Россия у нас отнимает земли, объявляет независимыми наши какие-то части. Понимаете? И после этого нам распевать еще «День Победы» или «Катюшу», или какие-то хотя бы современные песни, мне кажется, немного, знаете, не совсем правильно, даже аморально. Каждый из нас должен решать про себя: петь это или не петь. Что касается запретов, я таких случаев не знаю. Не видела и не слышала, хотя говорят много. Но я в рестораны вообще не хожу, никогда даже раньше русские песни не заказывала, и сама тоже редко пела, в кругу друзей. А кто это делает или не делает, давайте у них спросим, что происходит на самом деле.
Кети Бочоришвили: Я хочу вас спросить, а что тогда это такое – это негласный запрет или это какие-то личные инициативы, скажем, тех же владельцев ресторанов или музыкальных редакторов радио FM?
Ирма Сохадзе: Я думаю, что все-таки это из низов какие-то директивы пошли, я не думаю, что на правительственном уровне. Но во всяком случае, давайте говорить правду, тенденции такие есть. Что не надо слушать современную русскую музыку. Я очень далека от мысли, что кому-нибудь придет когда-нибудь в голову в Грузии запретить Чайковского или Рахманинова. Или на счет романса - я очень много в последние дни почему-то даю интервью по этому поводу и говорю, что романс - это не чисто русское явление. Это с юмором, но если вдуматься, то если бы не грузины, не цыгане, русский романс был бы совсем другим жанром. Не случайно грузины лучше поют русские романсы.
Кети Бочоришвили: Как раз в связи с этим я хотела обратиться теперь к Темуру Татарашвили. Если я не ошибаюсь, это тоже ваш любимый жанр – романсы. Темур, вы один из тех грузинских певцов, который часто исполнял в Грузии песни на русском языке, и я знаю, что многие из них были настолько популярны, что их можно было слышать повсюду, и в дорогих ресторанах, где собиралась публика со вкусом, и на улице из динамиков торговцев. Вы сталкивались когда-либо с упреками в свой адрес, почему вы исполняете песни на русском языке?
Темур Татарашвили: Я с этим не сталкивался. Даже когда в Грузии какие-то фестивали или конкурсы проводили, мне несколько раз давали призы как лучшему исполнителю русского романса. Так что я никогда не сталкивался с такими вещами. Но вот в последние дни я услышал по телевизору, что запретили, я и этому не очень-то верю, потому что я не там, и я не знаю, так это или не так.
Слушать
Кети Бочоришвили: Несмотря на то, что вы не в Грузии, все-таки, если это имеет место, как вы думаете с чем это могло бы быть связано?
Темур Татарашвили: Я просто слышал, как мои коллеги выступали по телевизору и говорили, что мы пришли в ресторан и хотели петь русскую песню и нам отказали. И когда они спросили, что кто-то это официально уже запретил, они, говорят, все сказали, что нет, неофициально. Так что, когда мне позвонили сегодня, и сказали, что я должен включиться у вас в эфир, я даже не знал, что ответить, потому что я же не там, понимаете.
Кети Бочоришвили: Скажите, а вот вы сами как оцениваете сегодняшний уровень русской эстрады? Вы не думаете, что то, что предлагают сегодня на этом рынке, на самом деле порой не выдерживает никакой критики?
Темур Татарашвили: Ну, я сейчас могу сказать, что на русской эстраде плохого очень много, но и хорошего тоже. Я обожаю Пугачеву, для меня она бог.
Кети Бочоришвили: Но, к сожалению, Пугачеву как раз сейчас меньше всего слушают. Сейчас какие-то сомнительные, будем говорить прямо, коллективы слушают больше.
Темур Татарашвили: Я такие коллективы не слушаю. Я не знаю хорошо это или плохо, я все не слушаю. Я слушаю то, что мне нравится. Очень многое есть, что можно слушать.
Кети Бочоришвили: Ирма, естественно, что у каждого человека есть свой вкус и что-то навязывать ему бесполезно, но разве нельзя без запретов, просто воспитать в грузинском обществе, в частности у молодежи, вкус к хорошей музыке? Вы сами сказали, что в грузинской эстраде тоже дешевой музыки хватает, но не хочется верить, что грузинская молодежь настолько непривередлива, что слушает все подряд.
Ирма Сохадзе: Кети, вы знаете, вообще вкус надо воспитывать, вкус, по-моему, это не то качество, которое от рождения у человека. А развивать надо в любом случае, даже то качество, которое нам дано от рождения. А вот в этом, видимо, уже мы где-то согрешили, наше поколение, что нашим детям не привили тот вкус, который надо было.