ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---В Южной Осетии завязывается новая политическая интрига. В непризнанной республике инициирована кампания по организации и проведению референдума о продлении президентских полномочий Эдуарда Кокойты. Сможет ли действующий югоосетинский лидер найти политический путь между Сциллой «третьего срока» и Харибдой ухода от власти? Об этом размышляет политолог Сергей Маркедонов.
Когда в канун нового года Эдуард Кокойты заявил о том, что в предстоящей президентской избирательной кампании он принимать участие не будет и на третий срок не пойдет, было ясно, что главным вопросом для главы Южной Осетии станет формат его ухода от дел.
Напомним, что впервые Кокойты стал президентом непризнанной республики в 2001 году, вопреки позиции тогдашнего кремлевского руководства и мнению властей Северной Осетии и лично Александра Дзасохова, которые делали ставку на его предшественника Людвига Чибирова. Однако за прошедшие десять лет много воды утекло, и человек, которого Кремль не видел в роли югоосетинского лидера, по степени лояльности Москве обогнал даже многие национальные республики в составе РФ. Не счесть его заявлений, в которых озвучивалась стратегическая цель присоединения к России.
Однако какие бы заявления не делались, в Южной Осетии существует такая формальность, как Конституция, на которую и сам Кокойты неоднократно ссылался. Основной закон республики в его нынешней редакции запрещает выдвижение в президенты одного человека на три легислатуры подряд. Интересная деталь. Даже после того, как главный застрельщик идеи всенародного референдума, заместитель министра обороны Ибрагим Гассеев, публично озвучил инициативу голосования о продлении президентских полномочий, сам Кокойты не стал выражать свою солидарность с ней. «Я остаюсь верен своему слову и не намерен баллотироваться на третий срок», — заявил журналистам лидер Южной Осетии. Однако в то же самое время он и не отверг с гневом саму идею, которая находится в противоречии с Конституцией. Более того, Кокойты косвенно защитил инициаторов волеизъявления, говоря, что это ответ людей на некие действия деструктивных сил, под которыми он понимает разномастных оппозиционеров.
По словам генерала Гассеева, «Эдуард Кокойты привел нашу республику к победам, с его именем связано признание независимости, под его руководством началось возрождение нашего государства». Отсюда вывод: правление именно этого президента должно быть продолжено. Как говорится, ничто не ново под луной. Схожие инициативы и заявления делались в 2007 году вторым российским президентом Владимиром Путиным, который, уходя, остался, не устояв перед широким общественным давлением. Нечто схожее (с поправкой на масштабы страны, геополитическое влияние) пытается реализовать Михаил Саакашвили. Только в отличие от Путина, грузинский президент пытается формализовать свой возможный переход на работу главы правительства.
Не исключено, что для Эдуарда Кокойты готовится похожий сценарий. В строгом соответствии с Конституцией он покинет пост главы республики. Чтобы затем, используя прорехи в законодательстве, занять достойное место во властной иерархии. Тем паче, что Основной закон не запрещает трудоустройство на посту главы правительства. Не будем забывать и такой фактор, как «историческая память». Эдуард Джабеевич сам пережил процесс смены власти (правда, с другой стороны). И прекрасно знает, чем чревата ее потеря. В пользу этой «премьерской» версии свидетельствует и своеобразное подведение итогов президентства, которое Кокойты провел в российской столице вполне в путинской стилистике. То есть о своей деятельности разговор велся в рамках теории конфликта хорошего с прекрасным. Но пресс-конференция в Москве - это не только демонстрация своей лояльности и своеобразного политического ученичества.
Диалектическая задача сохранения власти при формальном уходе с высшего республиканского поста не так проста, как в России или в Грузии. Южная Осетия - непризнанная республика, зависящая от финансовой помощи Москвы, и не член ООН, которой было бы позволено намного больше. При этом, начиная с 2008 года, в Южной Осетии посты президента и премьера не были простыми должностями. За ними были закреплены принципиальные функциональные нагрузки. Премьер был поставщиком услуг, а президент их потребителем и дистрибьютором. Готов ли Кокойты к переходу на позиции поставщика? Или теперь пост главы республиканского правительства будет неформально отвечать за потребление? Пока ответы на эти вопросы со стопроцентной точностью не даны. И пока идет поиск ответов на них в Цхинвали и в Москве, Эдуард Кокойты пытается повысить свою «капитализацию». С трудом верится, что инициатива с референдумом была просто «гласом народа». В любом случае за полгода до выборов президенту Южной Осетии нужно найти непростую форму сохранения власти при внешнем уходе от нее.
Для Москвы же югоосетинская головоломка также важна. Имея непростые отношения с Западом, российскому руководству необходимо показывать, что в патронируемых ею республиках есть хотя бы элементы демократических процедур. В этом плане «третий срок» для Кокойты - не лучшая опция для России. Иное дело - смена управленческого кресла. К этим практикам на постсоветском пространстве, похоже, начинают привыкать.
Когда в канун нового года Эдуард Кокойты заявил о том, что в предстоящей президентской избирательной кампании он принимать участие не будет и на третий срок не пойдет, было ясно, что главным вопросом для главы Южной Осетии станет формат его ухода от дел.
Напомним, что впервые Кокойты стал президентом непризнанной республики в 2001 году, вопреки позиции тогдашнего кремлевского руководства и мнению властей Северной Осетии и лично Александра Дзасохова, которые делали ставку на его предшественника Людвига Чибирова. Однако за прошедшие десять лет много воды утекло, и человек, которого Кремль не видел в роли югоосетинского лидера, по степени лояльности Москве обогнал даже многие национальные республики в составе РФ. Не счесть его заявлений, в которых озвучивалась стратегическая цель присоединения к России.
Однако какие бы заявления не делались, в Южной Осетии существует такая формальность, как Конституция, на которую и сам Кокойты неоднократно ссылался. Основной закон республики в его нынешней редакции запрещает выдвижение в президенты одного человека на три легислатуры подряд. Интересная деталь. Даже после того, как главный застрельщик идеи всенародного референдума, заместитель министра обороны Ибрагим Гассеев, публично озвучил инициативу голосования о продлении президентских полномочий, сам Кокойты не стал выражать свою солидарность с ней. «Я остаюсь верен своему слову и не намерен баллотироваться на третий срок», — заявил журналистам лидер Южной Осетии. Однако в то же самое время он и не отверг с гневом саму идею, которая находится в противоречии с Конституцией. Более того, Кокойты косвенно защитил инициаторов волеизъявления, говоря, что это ответ людей на некие действия деструктивных сил, под которыми он понимает разномастных оппозиционеров.
По словам генерала Гассеева, «Эдуард Кокойты привел нашу республику к победам, с его именем связано признание независимости, под его руководством началось возрождение нашего государства». Отсюда вывод: правление именно этого президента должно быть продолжено. Как говорится, ничто не ново под луной. Схожие инициативы и заявления делались в 2007 году вторым российским президентом Владимиром Путиным, который, уходя, остался, не устояв перед широким общественным давлением. Нечто схожее (с поправкой на масштабы страны, геополитическое влияние) пытается реализовать Михаил Саакашвили. Только в отличие от Путина, грузинский президент пытается формализовать свой возможный переход на работу главы правительства.
Не исключено, что для Эдуарда Кокойты готовится похожий сценарий. В строгом соответствии с Конституцией он покинет пост главы республики. Чтобы затем, используя прорехи в законодательстве, занять достойное место во властной иерархии. Тем паче, что Основной закон не запрещает трудоустройство на посту главы правительства. Не будем забывать и такой фактор, как «историческая память». Эдуард Джабеевич сам пережил процесс смены власти (правда, с другой стороны). И прекрасно знает, чем чревата ее потеря. В пользу этой «премьерской» версии свидетельствует и своеобразное подведение итогов президентства, которое Кокойты провел в российской столице вполне в путинской стилистике. То есть о своей деятельности разговор велся в рамках теории конфликта хорошего с прекрасным. Но пресс-конференция в Москве - это не только демонстрация своей лояльности и своеобразного политического ученичества.
Диалектическая задача сохранения власти при формальном уходе с высшего республиканского поста не так проста, как в России или в Грузии. Южная Осетия - непризнанная республика, зависящая от финансовой помощи Москвы, и не член ООН, которой было бы позволено намного больше. При этом, начиная с 2008 года, в Южной Осетии посты президента и премьера не были простыми должностями. За ними были закреплены принципиальные функциональные нагрузки. Премьер был поставщиком услуг, а президент их потребителем и дистрибьютором. Готов ли Кокойты к переходу на позиции поставщика? Или теперь пост главы республиканского правительства будет неформально отвечать за потребление? Пока ответы на эти вопросы со стопроцентной точностью не даны. И пока идет поиск ответов на них в Цхинвали и в Москве, Эдуард Кокойты пытается повысить свою «капитализацию». С трудом верится, что инициатива с референдумом была просто «гласом народа». В любом случае за полгода до выборов президенту Южной Осетии нужно найти непростую форму сохранения власти при внешнем уходе от нее.
Для Москвы же югоосетинская головоломка также важна. Имея непростые отношения с Западом, российскому руководству необходимо показывать, что в патронируемых ею республиках есть хотя бы элементы демократических процедур. В этом плане «третий срок» для Кокойты - не лучшая опция для России. Иное дело - смена управленческого кресла. К этим практикам на постсоветском пространстве, похоже, начинают привыкать.