ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---Сергей Багапш - политик и человек, о котором сложно говорить отстраненно и беспристрастно. Просто потому, что значение его деятельности выходит далеко за географические границы Абхазии. Он оказался одной из центральных фигур в формировании нового статус-кво на Большом Кавказе. Как бы кто ни относился к признанию абхазской государственности Россией и еще тремя государствами-членами ООН, сегодня - это политический прецедент, к которому апеллируют как сторонники Кремля, так и его стратегические оппоненты. И это событие будет неразрывно связано с именем второго президента Абхазии.
Однако было бы неверно ограничивать роль этой фигуры одними лишь геополитическими сюжетами. Багапш не был просто вторым (по порядку) главой республики с оспоренным статусом. Он закрыл одну главу новейшей истории Абхазии и открыл другую. И хотя Багапш по праву принадлежит к тому поколению политиков, которых можно считать «отцами-основателями» постсоветской Абхазии, трудно найти столь непохожие карьеры, как у него и у его предшественника. Владислав Ардзинба - пример интеллектуала, националиста-романтика, совершившего «хождение во власть» в период «перестройки». Долгие годы Сергей Багапш (типичный комсомольский и партийный функционер национальной автономии 70-80-х годов) находился в тени Владислава Ардзинбы. Однако медленно, но верно, он набирал политический капитал. Будучи премьер-министром республики в 1997-1999 гг., Багапш искал способы минимизации издержек Абхазии от режима санкций, вел интенсивные переговоры с Тбилиси, испытывая в то время давление не только грузинской, но и российской стороны. Когда надежд на признание не было даже в теории.
По-настоящему «звездным часом» Сергея Васильевича стала его избирательная кампания 2004 года. Тогда команда будущего президента Абхазии фактически впервые после завершения войны с Грузией в качестве главного вопроса поставила не независимость как таковую, а качество этой независимости. Победа, одержанная им в суровых условиях конкуренции с главным держателем административного ресурса, официальным преемником первого президента Абхазии и креатурой Кремля, показала несколько важных качеств Багапша - политика. Во-первых, его умение договариваться и находить компромиссы ради недопущения гражданского противостояния и ради мирной передачи власти от одного президента другому. Во-вторых, отсутствие мстительности в отношении к оппонентам. Став президентом, Багапш не стал сокрушать оппозицию и строить свою легитимность путем отрицания предшественника.
В Абхазии в отличие от РФ не появилось своих «проклятых 90-х» (которые при желании можно было бы сконструировать). Что же касается оппозиции, то она, несмотря на все свое недовольство, остается важным фактором общественно-политической жизни. То же самое касается и абхазских СМИ. Идеализировать их отношения с властями было бы неверно. Однако наличие публичных площадок, с которых ведется критика власти - это важный шаг вперед, достигнутый в период двух неполных легислатур второго президента Абхазии. Как бы то ни было, а абхазская политика при Багапше стала в гораздо меньшей степени зависеть от динамики настроений первого лица. Гораздо большее значение приобрели согласование интересов различных групп влияния.
Наверное, вторым политическим пиком для Багапша стал август 2008 года, когда непризнанная республика добилась того, за что боролась в течение двух десятков лет. Однако это важное в истории Абхазии событие актуализировало другой набор проблем. На первое место вышел не «грузинской фактор», а проблема российского вмешательства в абхазские дела. Здесь, что называется, от нефти до церкви. И в отличие от первого лидера республики Сергей Багапш гораздо в большей степени был послушен воле «старшего брата», то есть Кремля. И не потому, что был слабохарактерным, а в силу того, что в отличие от «романтика» Ардзинбы был более рациональным и попросту осторожным, не желал создавать конфликты с Москвой. Однако «цена» российского патроната сегодня является главным предметом внутриабхазской дискуссии.
Таким образом, на «российском направлении» роль второго президента Абхазии парадоксальна и противоречива. С одной стороны, он максимально приблизил республику к России. Но с другой создал немало оснований для недовольства всесилием и всевластием Москвы. Теперь этой политической диалектикой будет заниматься третий президент частично признанной республики, основываясь на опыте Сергея Багапша.
Однако было бы неверно ограничивать роль этой фигуры одними лишь геополитическими сюжетами. Багапш не был просто вторым (по порядку) главой республики с оспоренным статусом. Он закрыл одну главу новейшей истории Абхазии и открыл другую. И хотя Багапш по праву принадлежит к тому поколению политиков, которых можно считать «отцами-основателями» постсоветской Абхазии, трудно найти столь непохожие карьеры, как у него и у его предшественника. Владислав Ардзинба - пример интеллектуала, националиста-романтика, совершившего «хождение во власть» в период «перестройки». Долгие годы Сергей Багапш (типичный комсомольский и партийный функционер национальной автономии 70-80-х годов) находился в тени Владислава Ардзинбы. Однако медленно, но верно, он набирал политический капитал. Будучи премьер-министром республики в 1997-1999 гг., Багапш искал способы минимизации издержек Абхазии от режима санкций, вел интенсивные переговоры с Тбилиси, испытывая в то время давление не только грузинской, но и российской стороны. Когда надежд на признание не было даже в теории.
По-настоящему «звездным часом» Сергея Васильевича стала его избирательная кампания 2004 года. Тогда команда будущего президента Абхазии фактически впервые после завершения войны с Грузией в качестве главного вопроса поставила не независимость как таковую, а качество этой независимости. Победа, одержанная им в суровых условиях конкуренции с главным держателем административного ресурса, официальным преемником первого президента Абхазии и креатурой Кремля, показала несколько важных качеств Багапша - политика. Во-первых, его умение договариваться и находить компромиссы ради недопущения гражданского противостояния и ради мирной передачи власти от одного президента другому. Во-вторых, отсутствие мстительности в отношении к оппонентам. Став президентом, Багапш не стал сокрушать оппозицию и строить свою легитимность путем отрицания предшественника.
В Абхазии в отличие от РФ не появилось своих «проклятых 90-х» (которые при желании можно было бы сконструировать). Что же касается оппозиции, то она, несмотря на все свое недовольство, остается важным фактором общественно-политической жизни. То же самое касается и абхазских СМИ. Идеализировать их отношения с властями было бы неверно. Однако наличие публичных площадок, с которых ведется критика власти - это важный шаг вперед, достигнутый в период двух неполных легислатур второго президента Абхазии. Как бы то ни было, а абхазская политика при Багапше стала в гораздо меньшей степени зависеть от динамики настроений первого лица. Гораздо большее значение приобрели согласование интересов различных групп влияния.
Наверное, вторым политическим пиком для Багапша стал август 2008 года, когда непризнанная республика добилась того, за что боролась в течение двух десятков лет. Однако это важное в истории Абхазии событие актуализировало другой набор проблем. На первое место вышел не «грузинской фактор», а проблема российского вмешательства в абхазские дела. Здесь, что называется, от нефти до церкви. И в отличие от первого лидера республики Сергей Багапш гораздо в большей степени был послушен воле «старшего брата», то есть Кремля. И не потому, что был слабохарактерным, а в силу того, что в отличие от «романтика» Ардзинбы был более рациональным и попросту осторожным, не желал создавать конфликты с Москвой. Однако «цена» российского патроната сегодня является главным предметом внутриабхазской дискуссии.
Таким образом, на «российском направлении» роль второго президента Абхазии парадоксальна и противоречива. С одной стороны, он максимально приблизил республику к России. Но с другой создал немало оснований для недовольства всесилием и всевластием Москвы. Теперь этой политической диалектикой будет заниматься третий президент частично признанной республики, основываясь на опыте Сергея Багапша.