ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---Сергей Багапш ушел из жизни в самый разгар своей второй президентской легислатуры. До трагической даты 29 мая 2011 года ничто не предвещало обострения политической борьбы в частично признанной республике. Ближайшие парламентские выборы здесь были намечены на 2012 год. И это при том, что законодательная власть в Абхазии играет важную, но все же подчиненную роль по сравнению с институтом президента. Главу же республики предстояло избрать только в конце 2014 года. Однако, как известно, человек и политик предполагает, а Бог располагает. Уход из жизни второго президента республики практически в одночасье сформировал новый вопросник для абхазских политиков, а также для российских «кураторов» этого направления.
На носу выборы президента. И в 2011 году кампания в Абхазии ожидается не похожей на все те, которые были раньше. В 1994 и в 1999 году избрание президента было, по сути, референдумом о доверии харизматическому лидеру абхазского национального движения Владиславу Ардзинбе. В 2004 году наблюдатели увидели провал операции «преемник» и сценарий «цветной революции» с поправками на спорный статус Абхазии. Впоследствии именно эта республика подарила постсоветской политике беспрецедентный казус: кандидат, считавшийся «чужаком» для Кремля, сумел наладить с российской властью не просто конструктивные отношения, а получить из ее рук признание государственной независимости. Выборы 2009 года прошли в гораздо более спокойной обстановке по сравнению с «горячей осенью-2004». Однако они продемонстрировали чрезвычайно важную тенденцию: «грузинский фактор» в Абхазии стремительно маргинализировался, и на первое место во внутриполитической дискуссии вышел вопрос о цене российского военно-политического патронажа. Сергей Багапш ушел в то время, когда эта проблема еще не вышла на свой пик.
Слушать
Your browser doesn’t support HTML5
Три кандидата – одна политика
Очевидно, что досрочная избирательная президентская кампания 2011 года поставит эту задачу с новой силой. И интересно то, что ни у одного предполагаемого кандидата нет простого ответа на данный вопрос. Впрочем, дело не только в предполагаемых вариантах ответа. Самих потенциальных кандидатов на президентский пост невозможно раз и навсегда ранжировать, как пророссийских деятелей, националистов или «западников». Сегодня шансы попасть в президентское кресло особенно велики у Александра Анкваба. Он - действующий вице-президент, вчерашний премьер-министр. Его аппаратному опыту могут позавидовать многие постсоветские политики. В советское время он был едва ли не самым молодым полковником в системе МВД, работал в органах союзной Грузии, а после распада СССР стоял у истоков правоохранительной системы Абхазии, имел опыт ведения бизнеса в Москве. На первый взгляд, биография, которая может быть приемлема как для абхазских избирателей, так и для Москвы. Однако на другой чаше весов его неуступчивый характер (Анкваб, как известно, не смог сработаться с Ардзинбой), репутация несговорчивого политика и сторонника жестких методов антикоррупционной борьбы. Непраздный вопрос: «Готова ли Москва сработаться с норовистым силовиком?»
Совсем по-другому выглядит имидж действующего премьер-министра республики Сергея Шамбы. Дипломат, вовлеченный во все значимые переговоры с участием Абхазии. Как говорится, от одной Женевы до другой. Контакты с ООН, представителями Европейского Союза, США, умение маневрировать, скрывать свои мысли. За последний год Шамба сильно преуспел в наращивании своего внутриполитического капитала. И здесь он далеко не всегда соответствовал тому имиджу «демократа», который обычно рисовали те, кто с подозрением или недоверием смотрел на «государственника» Анкваба. Взять хотя бы историю недавнего «церковного раскола»! Как бы то ни было, но и Шамба не выглядит политиком, готовым к беспрекословному подчинению инструкциям из Москвы.
В условиях 2011 года не стоило бы сбрасывать со счетов и оппозиционеров, прежде всего, Рауля Хаджимбу. Да, он оказался несостоявшимся преемником. Но это было во время Сергея Багапша. Уход второго президента в мир иной повышает возможности Хаджимбы. Ведь старые связи по 2004 году у него в Москве остались. Да и опыт службы в КГБ СССР в этом контексте не будет лишним. Равно как и желание достичь высшей цели для абхазского политика. Но сегодня именно Хаджимба последовательно критикует абхазские власти за безоглядное открытие республики для российского бизнеса, равно как и за неготовность обеспечить собственную безопасность без помощи Москвы. В последние годы именно у него и у его сторонников репутация «традиционалистов» и националистов.
Спору нет, у всех потенциальных кандидатов на пост президента есть общие устремления. Это - независимость от Грузии и стратегическое взаимодействие с Россией. А вот дальше начинаются нюансы и детали. Какая степень такого взаимодействия оптимальна? Где помощь переходит в зависимость? И как сохранить внутреннее многообразие, сотрудничая с государством, не слишком благоволящим к «цветущей сложности»? Все эти вопросы в ближайшее время получат свои ответы. И кто бы ни был третий президент Абхазии, он во многом будет сверять свой компас с политическими координатами, установленными предшественником.
