Борьба за моральную власть

ВЗГЛЯД ИЗ ТБИЛИСИ---Грузия известна особым конфронтационным стилем в борьбе за власть. Противники критикуют друг друга в основном за личные качества, а не потому, что исповедуют различные взгляды не будущее Грузии. В последнее время ориентация радикальных партий на Россию (что бы это не значило на практике) стала более прозрачной, что, в принципе, делает возможным противостояние на идеологической основе. Но поскольку открытое декларирование пророссийской ориентации непопулярно, содержание политических дискуссий все равно сбивается «на личности».

На этом фоне особенно важна борьба за моральную власть – она протекает параллельно политическим схваткам, но имеет собственную логику и часто иных действующих лиц.

Крах радикальной оппозиции после акций 21-26 мая был неизбежен, прежде всего, потому, что она давно растеряла ресурсы моральной власти. После разгона демонстрации в ночь на 26-е союзников у нее почти не осталось. Даже те, кто определил действия полиции как «кровавое побоище», старались полностью отмежеваться от радикалов. Похоже, последние просто вышли из моды.

В борьбе за моральную власть правительству Саакашвили главный вызов бросило неоформленное движение, которое условно можно назвать «антиполитиками». Оно провело митинг на проспекте Руставели через день после разгона, который по количеству участников намного превосходил акцию радикалов и всецело был организован через социальные сети в Интернете. Здесь клеймили действия правительства, но принципиально не разрешили выступить ни одному политику.

Вряд ли новым «антиполитикам» удастся оформиться в более или менее устойчивую силу – по крайней мере, пока этого не видно. Но само это явление обозначает относительно новую тенденцию в грузинской политической жизни.

Направление «антиполитики» оказалось доминирующим и в прессе. В различных ток-шоу модно стало говорить, что морально неприемлемы как правительство, так и оппозиция. Носителями вечных ценностей или «совестью нации» являются лишь интеллектуалы, хотя неясно, как, сообразно с этими ценностями, сделать лучше реальную жизнь рядовых граждан или установить более демократические порядки.

Слушать

Борьба за моральную власть

Со своей стороны, правительство Саакашвили тоже не оставляет претензий на моральное лидерство. Их основа – ставка на патриотизм и антикоррупцию, что, на уровне ценностей, примерно одно и то же. Пока у правительства преимущество и на этом фронте: оно может показать вполне осязаемые результаты в борьбе за свои принципы, тогда как «антиполитики» ничего конкретного не предлагают. Но в последнем эпизоде борьбы с радикалами власть понесла моральные потери, хотя, по-видимому, этого не осознает.

Дело касается не столько превышения силы в процессе разгона демонстрации: почти никто не спорит, что таковое имело место, но подобные обвинения высказываются и тогда, когда полиция избивает демонстрантов во вполне демократических странах. Обвинения серьезны, но правомерность самого решения о разгоне трудно подвергать сомнению. Разговоры о том, что люди погибли от руки полиции, похоже, не подтверждаются, тогда как организаторы митинга, судя по всему, виновны в смерти двух человек.

Но как критики, так и сторонники правительства никак не понимают действий властей в отношении организаторов митинга – семейства Бурджанадзе. С одной стороны, проправительственные каналы распространяют тайные записи, согласно которым они планировали насильственные акции и вели дело к гражданской войне – впрочем, то, что они хотели именно этого, ясно и без записей. За сопротивление полиции десятки людей были осуждены на срок до двух месяцев тюрьмы. Но саму Бурджанадзе никто не трогает, она каждый день выступает в прессе и вполне резонно вопрошает, почему, если выдвинутые против нее обвинения правильны, ее не арестовывают. Следовательно, встает вопрос о правомерности самих обвинений.

Против ее мужа Бадри Бицадзе уголовное дело возбуждено, но прокуратура требует не ареста, а лишь денежного залога. Это никак не вяжется с практикой, когда в обычных коррупционных делах прокуратура настаивает на предварительном заключении. Более того – Бицадзе удалось «улизнуть» за границу. Имея в виду достаточно эффективную работу грузинских правоохранительных органов, многие предполагают, что власти «улизнули» его сознательно.

Все это прямо бьет по моральным претензиям «антикоррупционного» правительства. Последнее обычно весьма гневно отметает обвинения в элитной коррупции, справедливо ссылаясь на то, что у обвинителей нет доказательств. Но в данном случае прецедент создан им самим: что есть неарест Бурджанадзе, как не проявление элитной коррупции? Почему рядовых участников митинга судят намного строже, чем ее организатора – бывшего близкого соратника Саакашвили? Ответа на этот вопрос никто еще не слышал.