ТБИЛИСИ---Сегодня Комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хаммарберг опубликовал доклад о ситуации с правосудием в Грузии. В нем детально описаны некоторые проблемы в системе правосудия.
Доклад Хаммарберга вышел пять дней назад, но широкой общественности он был представлен только сегодня. Работа над ним продолжалась три последних месяца.
В документе описаны многие изъяны грузинского правосудия – о них часто говорят зарубежные и местные организации. Но главная ценность доклада, пожалуй, в том, что впервые определены системные проблемы в этой области.
Одной из них авторы считают чрезмерную концентрацию полномочий в руках одного человека – министра юстиции Зураба Адеишвили. С 2008 года, после того, как в состав его министерства вошел аппарат Генпрокуратуры, он получил фактический контроль над всем прокурорским корпусом. Он может, по закону, давать прокурорам личные указания и даже отменять их решения.
Офис прокурора – это отдельная структура в Минюсте. У нее собственный бюджет, а ее глава назначается президентом страны. Но всех заместителей генпрокурора увольняет, а назначает опять же министр юстиции. Кроме того, он является членом Собрания Верховного суда, располагающего значительными полномочиями в области судопроизводства.
В докладе Хаммарберг отмечает, что избыточный объем власти министра уже становился объектом критики со стороны Венецианской комиссии Совета Европы, но это не привело к каким-либо изменениям.
Всевластие чиновника, ставшее следствием объединения несводимых силовых функций, многократно усилено установившейся в последние годы «доминантной» ролью прокуроров в судебной системе Грузии. Со ссылкой на местные правозащитные организации, Хаммарберг пишет, что во время судебных заседаний судьи «с неумеренной готовностью поддерживают аргументы прокуратуры». Свой вывод он подтверждает статистикой: в прошлом году средний показатель оправдательных решений по уголовным делам в Грузии был равен 0,2%. При этом в тбилисском суде первой инстанции прокуратура проиграла лишь 0,04% дел. Глава парламентского комитета по правам человека Лаша Тордия дал этому следующее объяснение:
«Этот показатель означает, что правоохранительная система идет в суд подготовленной. И она не предлагает рассматривать такие дела, в которых нет достаточных доказательств».
В докладе властям предоставлена возможность выступить с аналогичными пояснениями. Но, видимо, этого правительству показалось недостаточным. Комментарий правительства Грузии опубликован в качестве приложения к докладу. В нем скрупулезно разбираются «проколы» в работе Хаммарберга. В общей части комментария сказано:
«Этот доклад упускает из виду то обстоятельство, что до начала реформы правовая система Грузии была подвержена коррупции, в стране был высокий уровень преступности и тотальное ощущение отсутствия безопасности у населения. К тому же грузинским государством управляли местные боссы мафии, так называемые воры в законе. Подобное вступление необходимо, чтобы объяснить неизбежность введения строгой политики уголовного наказания, так называемой нулевой толерантности к преступности.
Публикация таких разъяснений – редкий случай в практике Совета Европы, тем более что по объему правительственный комментарий ничуть не уступает докладу Томаса Хаммарберга.
Доклад Хаммарберга вышел пять дней назад, но широкой общественности он был представлен только сегодня. Работа над ним продолжалась три последних месяца.
В документе описаны многие изъяны грузинского правосудия – о них часто говорят зарубежные и местные организации. Но главная ценность доклада, пожалуй, в том, что впервые определены системные проблемы в этой области.
Одной из них авторы считают чрезмерную концентрацию полномочий в руках одного человека – министра юстиции Зураба Адеишвили. С 2008 года, после того, как в состав его министерства вошел аппарат Генпрокуратуры, он получил фактический контроль над всем прокурорским корпусом. Он может, по закону, давать прокурорам личные указания и даже отменять их решения.
Офис прокурора – это отдельная структура в Минюсте. У нее собственный бюджет, а ее глава назначается президентом страны. Но всех заместителей генпрокурора увольняет, а назначает опять же министр юстиции. Кроме того, он является членом Собрания Верховного суда, располагающего значительными полномочиями в области судопроизводства.
В докладе Хаммарберг отмечает, что избыточный объем власти министра уже становился объектом критики со стороны Венецианской комиссии Совета Европы, но это не привело к каким-либо изменениям.
Слушать
Your browser doesn’t support HTML5
Всевластие чиновника, ставшее следствием объединения несводимых силовых функций, многократно усилено установившейся в последние годы «доминантной» ролью прокуроров в судебной системе Грузии. Со ссылкой на местные правозащитные организации, Хаммарберг пишет, что во время судебных заседаний судьи «с неумеренной готовностью поддерживают аргументы прокуратуры». Свой вывод он подтверждает статистикой: в прошлом году средний показатель оправдательных решений по уголовным делам в Грузии был равен 0,2%. При этом в тбилисском суде первой инстанции прокуратура проиграла лишь 0,04% дел. Глава парламентского комитета по правам человека Лаша Тордия дал этому следующее объяснение:
«Этот показатель означает, что правоохранительная система идет в суд подготовленной. И она не предлагает рассматривать такие дела, в которых нет достаточных доказательств».
В докладе властям предоставлена возможность выступить с аналогичными пояснениями. Но, видимо, этого правительству показалось недостаточным. Комментарий правительства Грузии опубликован в качестве приложения к докладу. В нем скрупулезно разбираются «проколы» в работе Хаммарберга. В общей части комментария сказано:
«Этот доклад упускает из виду то обстоятельство, что до начала реформы правовая система Грузии была подвержена коррупции, в стране был высокий уровень преступности и тотальное ощущение отсутствия безопасности у населения. К тому же грузинским государством управляли местные боссы мафии, так называемые воры в законе. Подобное вступление необходимо, чтобы объяснить неизбежность введения строгой политики уголовного наказания, так называемой нулевой толерантности к преступности.
Публикация таких разъяснений – редкий случай в практике Совета Европы, тем более что по объему правительственный комментарий ничуть не уступает докладу Томаса Хаммарберга.