Кто возьмет ответственность за судьбу беженцев?

ПРАГА---В рубрике «Некруглый стол» мы продолжим обсуждать тему, поднятую нашим корреспондентом в Тбилиси Эдитой Бадасян. Мы пригласили в прямой эфир по телефону наших собеседников из Тбилиси и Сухуми. В Тбилиси – это наш постоянный автор, политолог Сосо Цискаришвили, а в Сухуми – доцент Абхазского государственного университета Ираклия Хинтба.

Олег Кусов: Я думаю, вы знаете итоги этого исследования, и вас наверняка, как и меня, удивила эта цифра: 85% опрошенных ответили, что они не хотят возвращаться в Абхазию, если она не будет частью Грузии. Что вас удивило? И давайте поговорим именно об этой цифре.

Сосо Цискаришвили: Вообще, доверие к любым опросам не слишком велико в Грузии, потому что быть откровенным и выражать собственное мнение вслух незнакомым людям сулит неприятности, такой опыт у нашего населения есть, и тем более у беженцев. Я бы сравнил этот эфир с другим: где-то год назад мне пришлось участвовать в передаче господина Ганапольского, которая шла на Нью-Йорк, и меня удивило, что было очень много звонков оттуда. Когда мы пришли к мнению, что, конечно, не все вернутся в Абхазию, тут же получили шквал напряженных звонков: «Как? Что нам делать в Нью-Йорке, если нам нужно будет вернуться в Абхазию?» И действительно, политическая ситуация заставляет беженцев отказываться от возвращения, потому что ничего позитивного об Абхазии сейчас в эфире или в прессе не говорится. И тем более, когда слушаем наших абхазских коллег, становится ясно абсолютное неприятие абхазской стороной даже идеи о беседах на тему возвращения беженцев. Со стороны грузинского правительства тоже нет никаких шагов в направлении того, чтобы начать абхазско-грузинский диалог хотя бы на социально-экономические темы, не говоря уже о возвращении, о признании и других вещах. Беженцы - самая забытая богом категория людей, которых выселяют из одного города в другой, в зависимости от того, где предполагается увеличение протестного, так сказать, потенциала населения.

Слушать

Кто возьмет ответственность за судьбу беженцев?

Олег Кусов: Да, это уже внутренние проблемы. Сосо, к сожалению, мы никак не можем установить связь с нашим абхазским собеседником Ираклием Хинтба. Хорошо бы и его мнение узнать. Пока мы ему звоним, еще такой вопрос: все-таки 10% опрошенных хотят вернуться в Абхазию, даже согласившись на нынешний статус Абхазии. Что движет этим людьми?

Сосо Цискаришвили: Если определить конкретно людей из этих 10% и начать с ними подготовительную работу о возвращении, нужно договариваться с обеими сторонами. Я думаю, это по силе определенным международным организациям. Если эти люди смогут вернуться, и там к ним будет более или менее нормальное отношение, тогда процесс может пойти дальше. Но не думаю, что абхазская сторона согласится с массовым возвращением, которое может изменить демографическую картину, существующую в республике.

Олег Кусов: Этот и другие опросы помогут беженцем в чем-нибудь? Может быть, на власть повлияют?

Сосо Цискаришвили: Я думаю, представители властей должны относиться самым серьезным образом к этому вопросу.

Олег Кусов: Относятся ли они?

Сосо Цискаришвили: Не уверен, потому что в эти же дни в Грузии происходит обратное: очередные выселения беженцев из временных жилищ в Тбилиси, переселения в деревни, где нет соответствующих условий. Еще выселение большого количества беженцев из курортного городка Цкалтубо, пригорода Кутаиси, куда в будущем году перебирается парламент. И это создаст проблемы, если протестный электорат будет близок от таких зданий, как парламент Грузии. В свое время это и стало причиной решения о переносе парламента. Протестные акции вокруг парламента не давали в позапрошлом году проводить заседания парламента. Беженцы, я бы сказал, устали от такой ненормальной жизни, их поддерживают многие слои грузинского общества. С другой стороны, правительство, вместо того чтобы поддержать людей, которые хотят вернуться в собственные дома, дать им надежду на возвращение, объявляет их чуть ли не врагами родины. Это абсолютно ненормальный подход к проблеме. И когда власти не умеют и не желают вести диалог соседними странами, или с людьми, живущими на оккупированных территориях, не важно, какой будет статус, они не могут брать ответственность за судьбу беженцев. Тем более, когда, находясь на территории, контролируемой грузинским правительством, они себя чувствуют изгоями.