Власти Норвегии предъявили обвинения Андерсу Берингу Брейвику, подозреваемому в осуществлении террористических актов в правительственном квартале в Осло и летнем лагере социал-демократической молодёжи на острове Утойя, в результате которых погиб, по последним данным, 91 человек.
Заместитель начальника норвежской полиции Роджер Андресен заявил:
– 32-летнему этническому норвежцу, арестованному в связи со взрывом бомбы в Осло и вооруженным нападением на молодежный лагерь в Утойе, предъявлены обвинения по статье "терроризм и
террористическая деятельность". Согласно норвежскому Уголовному законодательству, этот вид преступления предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 21 года.
Взрыв в Осло произошел 22 июля в 17:30 по московскому времени. Сначала появилась информация о двух погибших, потом их число увеличилось до семи человек. Точно число раненых не сообщается.
Спустя некоторое время после взрыва человек, одетый в полицейскую форму, открыл стрельбу из автоматического оружия на территории молодежного лагеря на острове Утойя в 50 километрах от норвежской столицы. В лагере, организованном Рабочей партией Норвегии, находилось около 700 человек, на месте стрельбы должен был проходить митинг с участием премьер-министра Норвегии Йенса Столтенберга. В лагерь были срочно направлены бойцы антитеррористического подразделения, которым удалось задержать нападавшего. Данные о жертвах стрельбы разнятся. По последним сообщениям, погибло более 80 человек.
Задержанный, Андерс Брейвик, до сих пор не дал никаких объяснений мотивам своих действий. Однако известно, что он был связан с норвежскими правоэкстремистскими организациями и принимал активное участие в дискуссиях на ряде антиисламских сайтов, демонстрируя националистические взгляды и выступая против идеи мультикультурализма.
Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг назвал случившееся национальной трагедией. "Это кошмар за гранью понимания", - заявил глава норвежского правительства.
Эксперт по странам Северной Европы, философ Николай Мейнерт рассматривает две версии произошедшего: политический теракт или же крайнее экстремистское проявление интернет-пропаганды.
О том, как Норвегия переживает трагедию в Осло, Радио Свобода рассказала член русско-норвежского общества Екатерина Рейерсен, работающая переводчиком и юристом в правительственном квартале, где произошел теракт:
– И норвежцев, и русских, проживающих в Норвегии, случившееся потрясло. Для нас это большой шок именно потому, что все произошло в нашей маленькой, стабильной Норвегии, в мирной стране. И сейчас выясняется, что, скорее всего, это совершил именно норвежский гражданин, этнический норвежец, что вся эта акция имеет политическую подоплеку и, возможно, он совершил это в одиночку. Это словами не описать. Потому что на самом деле понимаешь, что ты нигде не находишься в безопасности.
Остров, где проходил политический форум молодежи, совершенно открытое место. Там наверняка были лучшие ученики, дети известных политиков, какие-то очень активные ребята – это будущая элита страны. И то, что нападение произошло именно там, конечно, не случайно.
– Вам приходилось работать в правительственном квартале, где произошел взрыв. Вы знаете, как устроена система безопасности?
– Если вы посмотрите на карту, правительственный квартал – это несколько зданий. Доступ именно в этот район совершенно свободный. Там, кстати, ходит автобус, на котором я часто приезжаю на работу. Там можно совершенно свободно припарковать свою машину. Я
предполагаю, что машину преступник припарковал именно на этой улице. Там постоянно припаркованы какие-то машины.
А остров, где произошла стрельба – это база отдыха, доступная всем желающим. Там нет никакой системы безопасности. Да ее вообще в принципе нигде в Норвегии практически нет. То есть может кто-то сидеть на первом этаже на вахте и спрашивать, к кому вы направляетесь, но чтобы как-то очень строго проверяли и не допускали - такого практически нигде нет.
– По вашим ощущениям, власти Норвегии не были готовы к подобным терактам? Никто не ожидал, что такое в принципе может произойти в тихой Норвегии?
– Я думаю, что никто не был готов к такому теракту. Власти, возможно, прорабатывали альтернативы другого порядка – например, "Аль-Каида" или ливийское направление. Но что такое может совершить какой-то правый экстремист-одиночка или, может быть, с каким-то напарником – это самый худший сценарий из всех, которые можно себе представить. Именно поэтому служба безопасности, возможно, ничего даже об этом не знала. Как об этом можно было знать?
– Правые радикалы как-то в Норвегии проявляли себя до этого момента?
– Да, об этом периодически пишут в печати. У нас недавно прогремело дело Дацика. Естественно, это все освещалось в газетах. Такая тема существует.
– Если сейчас смотреть информационные сайты, выпуски новостей, какое у вас складывается впечатление: сейчас все это списывается на выходку некоего полусумасшедшего человека или власти признают, что есть глубинная, нерешенная проблема и надо что-то с этим делать?
– Норвежские власти в данной ситуации не спешат с какими-либо выводами. Сейчас в средствах массовой информации появляются только конкретные данные о погибших, установленные факты. Выводов нет. Ведется следствие. Сейчас, по данным из норвежских СМИ, подозреваемого допрашивают. Только что я прочитала о том, что оперативный отдел выехал на этот остров для проведения опознания. Те ребята, которым удалось с острова уплыть или сбежать, уже вернулись домой. Но очень многие домой не вернулись, и родители этих детей еще вообще не получили никакой информации. Сейчас проводится опознание. Поэтому говорить о каких-то выводах невозможно.
– Люди запуганы? Боятся выходить на улицу?
– Нет, я не думаю, что люди боятся выходить на улицу. Я сейчас слежу
за форумом на Facebook. Люди наоборот говорят о том, что никоим образом нельзя позволить этой ситуации как-то отразиться на нашей сплоченности, нельзя, чтобы это отражалось на нашем отношении к другим людям, к стране. Потому что изначально думали, что, возможно, теракт совершили иностранцы – говорили об "Аль-Каиде", ливийском следе – и это могло вызвать волну негодования в отношении эмигрантов. Но сейчас, когда ситуация совершенно обратная, этого не возникнет. Но, естественно, родители и все люди в шоке, возникают определенные мысли… Я как мать (у меня двое детей) думаю о том, как в будущем отпускать от себя детей в какой-нибудь лагерь, даже в Норвегии, казалось бы, в безопасной, спокойной Норвегии.
– Вам повезло, вы сейчас находитесь в отпуске, не в Осло. Но вы вернетесь, вам придется выходить на работу в правительственный квартал. Вы готовы к этому морально?
– Волков бояться – в лес не ходить. Что делать? Конечно, такое может повториться, но может и не повториться. Я не собираюсь бояться всю оставшуюся жизнь. Только что мы здесь обсуждали этот вопрос. Эффект может быть совершенно противоположным тому, на который, возможно, рассчитывал преступник. Потому что сейчас, после происшедшего, я думаю, гораздо большее количество населения будут голосовать именно за правящую Рабочую партию. Я никогда участия в выборах не принимала, но в этом году я это обязательно сделаю. Первые выборы у нас будут этой осенью – в сентябре или октябре. Я непременно проголосую за Рабочую партию.
Заместитель начальника норвежской полиции Роджер Андресен заявил:
– 32-летнему этническому норвежцу, арестованному в связи со взрывом бомбы в Осло и вооруженным нападением на молодежный лагерь в Утойе, предъявлены обвинения по статье "терроризм и
"Это кошмар за гранью понимания", - заявил глава норвежского правительства.
террористическая деятельность". Согласно норвежскому Уголовному законодательству, этот вид преступления предусматривает наказание в виде лишения свободы сроком до 21 года.
Взрыв в Осло произошел 22 июля в 17:30 по московскому времени. Сначала появилась информация о двух погибших, потом их число увеличилось до семи человек. Точно число раненых не сообщается.
Спустя некоторое время после взрыва человек, одетый в полицейскую форму, открыл стрельбу из автоматического оружия на территории молодежного лагеря на острове Утойя в 50 километрах от норвежской столицы. В лагере, организованном Рабочей партией Норвегии, находилось около 700 человек, на месте стрельбы должен был проходить митинг с участием премьер-министра Норвегии Йенса Столтенберга. В лагерь были срочно направлены бойцы антитеррористического подразделения, которым удалось задержать нападавшего. Данные о жертвах стрельбы разнятся. По последним сообщениям, погибло более 80 человек.
Задержанный, Андерс Брейвик, до сих пор не дал никаких объяснений мотивам своих действий. Однако известно, что он был связан с норвежскими правоэкстремистскими организациями и принимал активное участие в дискуссиях на ряде антиисламских сайтов, демонстрируя националистические взгляды и выступая против идеи мультикультурализма.
Премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг назвал случившееся национальной трагедией. "Это кошмар за гранью понимания", - заявил глава норвежского правительства.
Эксперт по странам Северной Европы, философ Николай Мейнерт рассматривает две версии произошедшего: политический теракт или же крайнее экстремистское проявление интернет-пропаганды.
О том, как Норвегия переживает трагедию в Осло, Радио Свобода рассказала член русско-норвежского общества Екатерина Рейерсен, работающая переводчиком и юристом в правительственном квартале, где произошел теракт:
– И норвежцев, и русских, проживающих в Норвегии, случившееся потрясло. Для нас это большой шок именно потому, что все произошло в нашей маленькой, стабильной Норвегии, в мирной стране. И сейчас выясняется, что, скорее всего, это совершил именно норвежский гражданин, этнический норвежец, что вся эта акция имеет политическую подоплеку и, возможно, он совершил это в одиночку. Это словами не описать. Потому что на самом деле понимаешь, что ты нигде не находишься в безопасности.
Остров, где проходил политический форум молодежи, совершенно открытое место. Там наверняка были лучшие ученики, дети известных политиков, какие-то очень активные ребята – это будущая элита страны. И то, что нападение произошло именно там, конечно, не случайно.
– Вам приходилось работать в правительственном квартале, где произошел взрыв. Вы знаете, как устроена система безопасности?
– Если вы посмотрите на карту, правительственный квартал – это несколько зданий. Доступ именно в этот район совершенно свободный. Там, кстати, ходит автобус, на котором я часто приезжаю на работу. Там можно совершенно свободно припарковать свою машину. Я
Что такое может совершить какой-то правый экстремист-одиночка – это самый худший сценарий из всех, которые можно себе представить.
предполагаю, что машину преступник припарковал именно на этой улице. Там постоянно припаркованы какие-то машины.
А остров, где произошла стрельба – это база отдыха, доступная всем желающим. Там нет никакой системы безопасности. Да ее вообще в принципе нигде в Норвегии практически нет. То есть может кто-то сидеть на первом этаже на вахте и спрашивать, к кому вы направляетесь, но чтобы как-то очень строго проверяли и не допускали - такого практически нигде нет.
– По вашим ощущениям, власти Норвегии не были готовы к подобным терактам? Никто не ожидал, что такое в принципе может произойти в тихой Норвегии?
– Я думаю, что никто не был готов к такому теракту. Власти, возможно, прорабатывали альтернативы другого порядка – например, "Аль-Каида" или ливийское направление. Но что такое может совершить какой-то правый экстремист-одиночка или, может быть, с каким-то напарником – это самый худший сценарий из всех, которые можно себе представить. Именно поэтому служба безопасности, возможно, ничего даже об этом не знала. Как об этом можно было знать?
– Правые радикалы как-то в Норвегии проявляли себя до этого момента?
– Да, об этом периодически пишут в печати. У нас недавно прогремело дело Дацика. Естественно, это все освещалось в газетах. Такая тема существует.
– Если сейчас смотреть информационные сайты, выпуски новостей, какое у вас складывается впечатление: сейчас все это списывается на выходку некоего полусумасшедшего человека или власти признают, что есть глубинная, нерешенная проблема и надо что-то с этим делать?
– Норвежские власти в данной ситуации не спешат с какими-либо выводами. Сейчас в средствах массовой информации появляются только конкретные данные о погибших, установленные факты. Выводов нет. Ведется следствие. Сейчас, по данным из норвежских СМИ, подозреваемого допрашивают. Только что я прочитала о том, что оперативный отдел выехал на этот остров для проведения опознания. Те ребята, которым удалось с острова уплыть или сбежать, уже вернулись домой. Но очень многие домой не вернулись, и родители этих детей еще вообще не получили никакой информации. Сейчас проводится опознание. Поэтому говорить о каких-то выводах невозможно.
– Люди запуганы? Боятся выходить на улицу?
– Нет, я не думаю, что люди боятся выходить на улицу. Я сейчас слежу
Нельзя позволить этой ситуации как-то отразиться на нашей сплоченности, нельзя, чтобы это отражалось на нашем отношении к другим людям, к стране.
за форумом на Facebook. Люди наоборот говорят о том, что никоим образом нельзя позволить этой ситуации как-то отразиться на нашей сплоченности, нельзя, чтобы это отражалось на нашем отношении к другим людям, к стране. Потому что изначально думали, что, возможно, теракт совершили иностранцы – говорили об "Аль-Каиде", ливийском следе – и это могло вызвать волну негодования в отношении эмигрантов. Но сейчас, когда ситуация совершенно обратная, этого не возникнет. Но, естественно, родители и все люди в шоке, возникают определенные мысли… Я как мать (у меня двое детей) думаю о том, как в будущем отпускать от себя детей в какой-нибудь лагерь, даже в Норвегии, казалось бы, в безопасной, спокойной Норвегии.
– Вам повезло, вы сейчас находитесь в отпуске, не в Осло. Но вы вернетесь, вам придется выходить на работу в правительственный квартал. Вы готовы к этому морально?
– Волков бояться – в лес не ходить. Что делать? Конечно, такое может повториться, но может и не повториться. Я не собираюсь бояться всю оставшуюся жизнь. Только что мы здесь обсуждали этот вопрос. Эффект может быть совершенно противоположным тому, на который, возможно, рассчитывал преступник. Потому что сейчас, после происшедшего, я думаю, гораздо большее количество населения будут голосовать именно за правящую Рабочую партию. Я никогда участия в выборах не принимала, но в этом году я это обязательно сделаю. Первые выборы у нас будут этой осенью – в сентябре или октябре. Я непременно проголосую за Рабочую партию.