В 1981 году Анкваб переехал в Тбилиси. Два года он проработал в нескольких отделах главного партийного ведомства республики. В грузинских архивах сохранилось его личное дело
ТБИЛИСИ---Стоял жаркий субботний день. Неподалеку от Сухуми около верхнего Очадарского моста, соединяющего два берега реки Гумиста, собрались люди. С одной стороны стояли грузинские военные, с другой - представители абхазских властей.
Ровно две недели назад началась война. Грузинские подразделения уже взяли под свой контроль Сухуми, и абхазское правительство перебралось в Гудауту.
28 августа 1992 года в праздничный день Успения Пресвятой Богородицы между противниками должен был состояться первый после начала этой войны обмен военнопленными: двое абхазов на двоих грузин.
В назначенный час пленных с обеих сторон вытолкнули на мост. Но не успели они добраться до противоположного берега, как в воздухе засвистели пули. Началась стрельба с обеих сторон.
Свидетелем этого события стал Паата Закареишвили. Он тогда работал в парламентском комитете по правам человека, и это был его первый день на фронте.
«Когда стрельба прекратилась, люди стали кричать, что кого-то убили. Поднялся шум-гам, была паника. Я высунулся из своего укрытия и услышал крики, что двоих наших военнопленных убили», - вспоминает Паата Закареишвили.
В воздухе все еще стоял запах пороха, когда с абхазской стороны на мост зашел мужчина средних лет и двинулся в направлении грузинского берега.
«Это был Анкваб. Он руководил с абхазской стороны обменом военнопленных. Я в тот момент впервые увидел этого человека. Он тогда сам сдался грузинским властям, потому что не сумел обеспечить безопасность грузинских военнопленных», - рассказывает Паата Закареишвили.
Анкваб в то время возглавлял Министерство внутренних дел в правительстве Владислава Ардзинба. Его тут же усадили в машину и повезли в грузинский военный штаб в Сухуми. Анкваба отвели к главнокомандующему грузинской армией в Абхазии Гии Каркарашвили, разговор шел в отдельном, запертом на ключ кабинете. Паата Закареишвили стоял в коридоре, когда там, узнав об аресте Анкваба, стали собираться возбужденные люди с оружием. Грузинские военнослужащие требовали немедленно расстрелять «предателя». Но к их разочарованию Каркарашвили принял иное решение. Анкваба тихо вывели через заднюю дверь и отвезли обратно к мосту, где освободили.
Слушать
Your browser doesn’t support HTML5
Олеся Вартанян
Поступок Анкваба, не побоявшегося встретиться лицом к лицу с противником, в грузинских подразделениях обсуждался еще долго.
В грузинской правящей верхушке Александра Анкваба хорошо знали еще
до войны. Почти десять лет, с начала 80-х годов, он работал на разных постах в Тбилиси. Бывший министр внутренних дел Грузинской ССР Шота Горгодзе утверждает, что по его рекомендации Анкваб был переведен из Абхазской автономии в Тбилиси.
«Мне сказали, что в Гудаутском районе есть молодой человек, начальник милиции, бывший комсомольский работник, - рассказывает Шота Горгодзе, - в то время мы как раз искали абхазца по национальности, которого следовало перевести в Тбилиси и дать дорогу в будущее. Так было принято при ЦК, при коммунистической власти. Я поехал туда, побеседовал с ним, посмотрел на его работу. Мне очень понравилась дисциплина, которую он навел в милиции в Гудаутском районе. Главное, что он был очень строгим в отношении криминальных элементов. В то время было обычным делом, что работники милиции укрывали преступников, а он, наоборот, не давал своим подчиненным возможности допускать такие вещи».
Шота Горгодзе вспоминает, что особое впечатление на него произвело то, как Анкваб отремонтировал обветшалые здания гудаутских милицейских участков. Все щели были аккуратно зашпаклеваны, а стены выкрашены в голубой цвет.
«Когда я вернулся в Тбилиси, доложил своему руководству, что он очень хороший парень, заслуживает перевода сюда. Они согласились, и его перевели в Тбилиси в Центральный Комитет партии инструктором административного отдела», - рассказывает Шота Горгодзе.
В 1981 году Анкваб переехал в Тбилиси. Два года он проработал в нескольких отделах главного партийного ведомства республики. В грузинских архивах сохранилось его личное дело.
На первой странице черно-белая фотография молодого Анкваба. Его отчество, Золотинскович, по-видимому, поначалу написали с ошибкой. Людей с подобным отчеством в Грузии не так много. Позже слово аккуратно подтерли бритвой и сверху жирным черным шрифтом на печатной машинке впечатали исправленный вариант отчества Александра Анкваба.
В его личном деле нет записей о взысканиях, наградах и поездках за рубеж. В конце 83-го года Анкваб совершает серьезный для того времени карьерный скачок: он становится начальником политотдела МВД Грузинской ССР.
По сегодняшним меркам его должность можно приравнять к заместителю министра. Тогда Анквабу было всего 30 лет, и, как говорят его бывшие сослуживцы, он стал самым молодым замминистра внутренних дел в Советском Союзе.
Но работа у Анкваба была не из легких. Политотделы при милиции стали только внедряться. Разбираться, что входит в его обязанности, Анквабу приходилось уже по ходу дела. Через год после своего назначения он опубликовал статью в грузинском журнале «Советское правосудие», где подробно обрисовал свое видение задач и целей политотдела.
Как тогда писал Анкваб, его департаменту предстоит навести «порядок в рядах милиции». Как вспоминают сослуживцы, он лично регулярно выезжал в районы и разбирал недостатки и нарушения в деятельности своих подчиненных.
Почти каждую неделю Анкваб передавал своему партийному руководству дела провинившихся сотрудников милиции. Частенько настаивал на самых строгих мерах взыскания: не только на увольнении, но и на исключении из партии. Разубедить Анкваба было практически невозможно.
Шота Горгодзе вспоминает, что Анкваба побаивались не только в МВД, но и в высших органах власти. Горгодзе говорит, что во второй половине 80-х годов несколько раз вставал вопрос о переводе Анкваба на руководящую должность в Абхазии.
«Я его представлял на должность министра внутренних дел Абхазии, очень этого хотел. Но меня, к сожалению, тогда не поддержали. Сначала Шеварднадзе не поддержал, сказал, что он еще слишком молодой: «Мы еще не знаем, с какой стороны он пришел, посмотрим на него. Он еще молодой, пусть заслужит доверие...» Потом я пытался это сделать и при Гумбаридзе, но он почему-то тоже не поддержал мое предложение», - рассказывает Шота Горгодзе.
После весны 89-го года перевод в Абхазию стал невозможен. В марте, примерно за месяц до трагических событий 9 апреля, сторонники Звиада Гамсахурдия организовали акцию протеста в районе Сабуртало, в саду Букиа. В соответствии с практикой того времени, милиция оцепила место акции и не подпускала к нему людей. На месте событий присутствовал и Анкваб вместе с другими замами министра внутренних дел.
Один из митингующих его заметил. «Когда увидели там Анкваба, стали возмущаться, что этот абхазец нам мешает быть свободными», - рассказывает Шота Горгодзе.
После этого случая имя Анкваба попало в «черный список» звиадистов, оно стало нарицательным на митингах Гамсахурдия. Вопрос о переводе в Абхазию отпал сам по себе. После 9 апреля Анкваб уволился по собственному желанию. Перед отъездом в Абхазию он пришел попрощаться с Шота Горгодзе.
«Я никогда не забуду нашу последнюю встречу и слова Анкваба. Он тогда мне сказал: “Вы придете ко мне, обязательно придете, но будет уже слишком поздно”. Так оно и случилось, мы опоздали, теперь уже слишком поздно…»
