Перспективы российских военных баз в Абхазии и Южной Осетии

ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА--Россия продолжает укреплять свое военно-политическое присутствие в Абхазии и в Южной Осетии. В день третьей годовщины августовской войны президент Дмитрий Медведев внес на ратификацию в Госдуму соглашения об объединенных военных базах РФ в двух непризнанных республиках. Насколько этот шаг Кремля способен изменить ситуацию в регионе? Комментарий политолога Сергея Маркедонова.

Августовский шаг Дмитрия Медведева сложно рассматривать как экспромт. Как минимум, этот экспромт был тщательно подготовлен. Соглашение с абхазской стороной было подписано еще в феврале 2010 года, а с Южной Осетией аналогичный документ подписали в апреле того же года. Таким образом, секретом ни для кого действия Москвы не были. Функционирование российских военных баз на территории двух республик, чью независимость Россия признала три года назад, укладывается в логику политики РФ за весь период после окончания августовской войны. Правильная эта логика или нет - отдельный вопрос. Всякий отыщет на него свой ответ, зависящий, как говорил незабвенный Леонид Кучма, «от точки сидения».

Слушать

Перспективы российских военных баз в Абхазии и Южной Осетии

Как бы то ни было, а после того как Москва открыто поддержала две бывшие автономии Грузии, она радикально пересмотрела свой статус по отношению к ним. До «горячего августа-2008» Россия со всеми оговорками выполняла функции миротворца. И эти функции были признаны ООН, ОБСЕ. Даже Комиссия Евросоюза во главе с Хайди Тальявини не нашла оправданий грузинским атакам на российские миротворческие силы в Южной Осетии в августе 2008 года. После пятидневной войны ситуация радикально изменилась. Дагомысские и Московские соглашения, регулирующие ситуацию в двух зонах конфликтов, перестали функционировать. Москва стала военно-политическим патроном двух непризнанных республик, гарантом их самоопределения от Грузии. Эта роль напоминает ситуацию на Кипре, когда Турция в условиях нарушения соглашений 1960 года в одностороннем порядке пошла на признание независимости самопровозглашенной республики своих соплеменников и размещение на ее территории военнослужащих своей армии. Сегодня это - 11-й армейский корпус, насчитывающий порядка 25 тысяч солдат и офицеров. Судя по имеющимся планам Кремля, такое многочисленное присутствие пока не стоит в повестке дня российского руководства. В Абхазии должно разместиться около четырех тысяч солдат и офицеров российской армии.

Эти части будут располагаться на абхазской территории в течение 49 лет. Трудно предполагать, будет ли через полвека задействован механизм продления срока пребывания базы на абхазской территории еще на 15 лет. Но предполагать возможные проблемы, которые могут возникнуть в отношениях между двумя асимметричными партнерами, мы можем. С одной стороны, базы предполагают создание инфраструктуры вокруг них. А это новые рабочие места и социальные возможности. С другой стороны, военное присутствие (тем паче эксклюзивное) создает соблазны для наращивания вмешательства во внутриполитические вопросы и экономическое развитие. Данные темы в последние годы не раз становились предметом дискуссий в абхазских СМИ. Очевидно, что все эти вопросы следует прорабатывать уже сегодня, когда вопрос о базах только переходит из бумажной сферы в практическую плоскость.

Военно-политическое присутствие России в двух республиках имеет несколько причин. Тут нельзя сбрасывать со счетов психологические и символические аспекты. Не зря же внесение документов в российский парламент было приурочено к третьей годовщине августовской войны. Москва хочет продемонстрировать, что, несмотря на резолюцию Сената США, а также другие постановления и заявления, она не будет отказываться от поддержки Абхазии и Южной Осетии. Впрочем, помимо риторики и пиара, есть и прагматические соображения. 200 километров черноморского побережья Абхазии представляют интерес ввиду возможных изменений условий базирования Черноморского флота. Да и присутствие российских военных в двух непризнанных республиках существенно снижает шансы Грузии на прием в НАТО, а также на силовые действия на двух этих направлениях, что могло бы отразиться на общей ситуации внутри Северного Кавказа. Если же военные базы США появятся на грузинской территории (а такая перспектива весьма вероятна), то нынешний статус-кво в регионе будет только укрепляться. Появится «фактор сдерживания» и противовес с другой стороны. Две политические реальности («единая Грузия» и «новые независимые государства») будут продолжать сосуществовать дальше в «параллельном режиме».