ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---России и Азербайджану удалось найти компромисс по вопросу об определении статуса жителей пограничных сел Храхоба и Урьяноба. 24 августа истек трехмесячный срок, предоставленный Баку для принятия решения либо об их легализации в Азербайджане, либо о переезде в Дагестан. Однако непростую ситуацию выбора удалось не довести до банального выселения и направить ее в конструктивное русло. Большую роль в этом сыграло дагестанское руководство и лично президент республики Магомедсалам Магомедов. Насколько проблема народов, разделенных между российским Дагестаном и Азербайджаном, а также пограничных территорий, актуальна сегодня в повестке дня Баку и Москвы? Способна ли она существенно изменить общую ситуацию на Большом Кавказе? Об этом политолог Сергей Маркедонов.
В сентябре прошлого года российские и азербайджанские дипломаты излучали оптимизм. Им удалось договориться о делимитации и демаркации 390 километров государственной границы. Переговоры об этом велись в течение 14 лет, и успех все время был неочевидным. На первый план выходили то проблема раздела водных ресурсов реки Самур, то обсуждение правового статуса пограничных сел Храхоба и Урьяноба. Эти два села Хачмазского района Азербайджана в 1954 году были временно переданы Дагестанской АССР как пастбищные территории, а через 30 лет Совмин Азербайджанской ССР продлил срок действий предыдущего документа еще на 20 лет (до 2004 года). Распад СССР внес серьезные коррективы в экономические планы «партии и правительства». Остроты ситуации добавлял тот факт, что в них проживали этнические лезгины, имеющие свой ареал также и в Дагестане. К началу 2000-х гг. многие из них обзавелись и российскими паспортами. После августа 2008 года в СМИ было много спекуляций на тему повторения югоосетинского казуса в Азербайджане. В 2010 году, казалось, эта проблема будет сдана в архив и станет интересна только историкам. Россия стала первой после распада Советского Союза страной, которая подписала договор с Азербайджаном о границах. На фоне конфликта с Арменией из-за Нагорного Карабаха и неразрешенного комплекса вопросов по Каспию для Баку это был явный успех. Для Москвы это также было значительным плюсом, поскольку после почти полного разрыва отношений с Тбилиси российская дипломатия доказала, что имеет на Кавказе не одного союзника Армению, а как минимум двух конструктивных партнеров, включая и Азербайджан.
Слушать
Your browser doesn’t support HTML5
Грамотные действия региональных элит
Однако на практике оказалось, что оптимизм по поводу пограничных договоренностей был несколько преждевременным, так как дьявол, как известно, кроется, в деталях. Два села оставались за Азербайджаном, но ведь территории без населения не бывает. А в данном случае население двух сел на азербайджанской земле имели российские паспорта и родственные связи с российским Дагестаном. Требовалось решение их судьбы. Рассматривалось несколько вариантов: и регистрация на территории Азербайджана с сохранением гражданства РФ, и получение азербайджанского гражданства, и переезд в Дагестан. Однако все эти варианты имели свои изъяны. Во-первых, вопросы имущества, поскольку иностранцам по азербайджанскому законодательству не положена земля. Во-вторых, размеры компенсации за переезд. Как обычно бывает, сумма компенсаций не кажется никому адекватной. Таким образом, срок в три месяца, определенный Баку, выглядел как не слишком удачный отрезок времени.
В канун истечения этого дэдлайна свой вклад в разрешение ситуации внесло руководство Дагестана. Именно оно донесло до Баку позицию Москвы по поводу федеральной программы о переселении жителей анклава в Дагестан и приостановке процесса переселения до ее детализации и более качественной проработки. Азербайджанская сторона пошла на то, чтобы не форсировать решение вопроса, который годами не находил своего адекватного понимания. Азербайджан занимает особое место в политике Дагестана, хотя формально эта республика как субъект РФ не проводит особый внешнеполитический курс. Конечно, можно говорить о значительной трансграничной внешнеэкономической деятельности, о деловом сотрудничестве пограничных регионов. Товарооборот между Азербайджаном и Дагестаном недавно составил 186,5 млн. долларов. Однако основанная проблема заключается в том, что на территории Азербайджана (субъекта международного права) и Республики Дагестан (крупнейшего северокавказского субъекта РФ) проживают этнические группы, которые в результате распада Советского Союза оказались «разделенными». В данном случае речь идет о дагестанских народах (лезгинах, аварцах), а также об азербайджанцах (численность последних в общем составе населения Дагестана составляет чуть меньше 5%). Классический для постимперского развития случай несовпадения этнических и государственных границ. Однако в течение последних 20 лет дагестанские власти наработали позитивный опыт урегулирования этих острых вопросов. Тут можно вспомнить и «лезгинскую проблему», и ситуацию с аварцами.
Таким образом, недавняя история дает несколько важных уроков. Непростые пограничные проблемы можно разрешать относительно успешно, если на то имеется воля и готовность к компромиссам. Помимо этого, успех часто зависит от грамотных действий региональных элит, знающих ситуацию на местах часто лучше, чем ее понимают чиновники из столичных властных кабинетов. В этой связи Кремлю стоит задуматься о том, насколько обоснованы страхи и фобии относительно региональной самодеятельности. Опыт Дагестана на азербайджанском направлении говорит как раз о том, что республиканские элиты могут выступать в качестве проводников общенациональных подходов. И их знания и опыт могут быть востребованы в гораздо большей мере, чем сейчас. Однако и стремление молодых постсоветских государств окончательно определить свои границы должно основываться не на отвлеченных схемах, а на реальном понимании проблем и противоречий. В первую очередь того, что территорий без людей не бывает.
