Магия денег и ее границы

ВЗГЛЯД ИЗ ТБИЛИСИ---Главная интрига наступившего года: сможет ли миллиардер Бидзина Иванишвили изменить политический ландшафт Грузии через участие в октябрьских парламентских выборах? Это пока – сфера прогнозов. Но в одном вопросе его появление уже привело к весьма серьезным изменениям - это отношения между деньгами и политикой.

До Иванишвили тема была не слишком актуальна. До сих пор во власть в Грузии через деньги не приходили. Звиад Гамсахурдиа, Эдуард Шеварднадзе, Михаил Саакашвили не становились политическими лидерами благодаря тому, что были богатыми людьми. Вектор работал в противоположном направлении: политическая власть становилась дорогой к обогащению. Это называется «коррупция».

В российском политическом лексиконе еще с начала 90-х стало популярным слово «олигарх»: так называли быстро обогатившихся людей, которые стремились купить на свои деньги политическое влияние (часто для того, чтобы еще более обогатиться). Кстати, более точное название этого явления – «плутократ», но в постсоветском пространстве укоренилось именно первое слово. В Грузии своих «олигархов» фактически не было. Во второй половине 90-х создались две партии бизнесменов – «промышленники» и «Новые правые», но на главные роли они так и не попали. Возможно, грузинский бизнес пока просто не смог породить достаточно богатых людей.

Зато в Грузию вернулись и решили сыграть политическую роль два российских олигарха грузинского происхождения – сначала Бадри Патаркацишвили, затем Бидзина Иванишвили. Карьера первого была слишком быстротечна и непрозрачна: он в основном работал за кулисами и не делал ставки на демократические процедуры. Собственную партию он начал создавать лишь на самом последнем этапе, когда его обвинили в попытке государственного переворота, и реальных шансов чего-то достичь уже не оставалось.

Магия денег и ее границы

Иванишвили – первый, кто решил конвертировать финансовый капитал в политическую власть совершенно открыто, сразу объявив о желании выиграть выборы. Никому не приходит в голову сомневаться, что надежда на успех основывается исключительно на его, как стыдливо говорят, «ресурсах». Последние создали ожидание политического чуда: если до октября прошлого года оппозиция была ничем, то сейчас она надеется стать всем. Мы имеем дело с голой и одновременно мифологизированной «властью денег».

Особенность случая Иванишвили и в том, что в Грузии он – единственный. Есть, конечно, и другие более или менее богатые люди, но ни одного, сравнимого с ним по масштабу капиталов.

Так что октябрьские выборы не только важны для Грузии, но интересны с точки зрения сравнительной политологии: партии, у которой нет конкурентов на политическом фронте, будет противостоять магнат, которого не с кем сравнить в мире бизнеса. Насколько может «власть денег» противостоять политической власти?

Опасность использования демократических процедур для «покупки» власти осознана давно, поэтому давно придуманы и ограничения на количество денег, которые можно тратить на политические цели – особенно, если они исходят из одного источника. До октября прошлого года правящая партия сохраняла в этом отношении сравнительно либеральный режим, тогда как международные советчики, так же как местные НПО, призывали строже лимитировать количество политических денег и больше заботиться о прозрачности процесса их траты. Кроме общей приверженности либеральным идеям у правящей партии был на это вполне эгоистичный мотив: грузинский бизнес опасался субсидировать оппозицию, зато по отношению к власти был чрезвычайно щедр. Зачем же ограничивать?

Но с появлением Иванишвили контролирующее парламент «Объединенное национальное движение» (ОНД) повернулось на 180 градусов: в декабре парламент принял закон, который вообще запретил политические пожертвования со стороны юридических лиц, а физические лица могут жертвовать не более 60 тысяч лари (около 35 тыс. долларов) в год. При Контрольной палате создана группа, которая обеспечит прозрачность финансовых потоков политических партий.

Как это все будет работать на практике, посмотрим. Без сомнения, ОНД руководствовалось эгоистическими мотивами и изменило позицию из-за появления опасного политического конкурента. С другой стороны, в целом грузинское законодательство оказалось более приближено к стандартам, принятым в большинстве демократических стран.

Многие приветствовали появление в грузинской политике Бидзины Иванишвили не потому, что он хороший, а потому, что с ним связывают надежду создать противовес доминированию правящей партии. Реакция сама по себе закономерная. Но не менее законно и желание ограничить способность отдельно взятого магната в корне изменить политический расклад на основе личного каприза. Путь к демократии не лежит через магию денег. Но если повезет, благодаря появлению Иванишвили, трата политических денег в Грузии станет более прозрачной.