Каков замысел Кремля?

ПРАГА---Тему югоосетинских президентских выборов мы продолжаем обсуждать в рамках рубрики «Некруглый стол». Сегодня его ведет главный редактор радио «Эхо Кавказа» Андрей Бабицкий.

Андрей Бабицкий: У нас на прямой линии из Цхинвали политолог Вячеслав Гобозов и из Москвы главный редактор сетевого журнала «Вестник Кавказа» Алексей Власов. Алексей, первый вопрос к вам. Давайте подведем некоторые итоги. На финишной прямой выборов, которые состоятся через несколько дней в Южной Осетии, оставлены четыре кандидата. Ни один из них, по общему мнению, не представляет опасности, поскольку все они предсказуемы в своих политических действиях. Алла Джиоева незаконно удерживается под арестом, и некоторые представители оппозиции утверждают, что такой идеальный порядок в югоосетинской политике навела Москва, на сей раз ей удалось. Вы согласны с этим?

Алексей Власов: Ну, я думаю, что Москва выступала в роли арбитра на протяжении последних нескольких месяцев, в каких-то моментах успешно, в каких-то моментах - не очень. Но, безусловно, не без ее влияния удалось прийти к ситуации, когда и генпрокурор - господин Хугаев - покинул свой пост, на чем наставила оппозиция. Одновременно с этим на финишную прямую выборов выходят те люди, которые в общем и целом, я думаю, безусловно, устраивают Кремль и не вызывают опасений, как это было в декабре 2011 года. Так что прямым, или тактикой непрямого действия, но в общем-то Москве удалось достичь желаемого результата.

Слушать

Андрей Бабицкий: Спасибо. Вячеслав, как на ваш взгляд, ощущается ли в Цхинвали это влияние Москвы, ее попытка организовать выборы наиболее комфортным для себя способом? И вызывает ли это раздражение?

Вячеслва Гобозов: Безусловно. Сначала я поправлю Жанну Тарханову, которая вела репортаж. На самом деле, социалистическая партия «Фыдыбаста» не высказала предпочтение ни одному из кандидатов. Партия в общем-то не поддерживает на сегодняшний день ни одного из кандидатов и не высказывала предпочтения никому. Это первое. Второе – что касается давления Москвы – да, безусловно, в этой ситуации я согласен в какой-то степени с предыдущим моим коллегой. Действительно, я тоже считаю, что в результате определенных действий остались только те кандидаты, которые не вызывают, скажем так, стойкой аллергии Москвы. И в какой-то степени это, безусловно, вызывает… Вся проблема в том, что, к сожалению, эти кандидаты не являются бесспорными на сегодняшний день в глазах общественного мнения Южной Осетии. Есть очень большая часть жителей Южной Осетии, которые даже на сегодняшний день еще не определилась, кого поддержать.

Андрей Бабицкий: Вячеслав, я вас спросил, вызывает ли прямое или косвенное вмешательство Москвы аллергию у избирателя, или он относится к этому как к явлению обычному и естественному, органичному.

Вячеслав Гобозов: Нет, это не является естественным и органичным. Насколько оно вызывает аллергию у югоосетинского избирателя, я думаю, мы узнаем 25 марта. Но я боюсь, что будет очень большое количество людей, которые до сих пор не определились, потому что, благодаря вот этим, скажем так, избирательным действиям, в результате которых в общем-то отстранились очень многие кандидаты, которые могли бы вызвать гораздо больший интерес избирателей Южной Осетии, под надуманными и не надуманными предлогами. В этой ситуации… 25 марта мы узнаем, насколько это люди, которые остались, вызывают интерес избирателей. Я думаю, что у очень большого количества избирателей они интерес не вызывают.

Андрей Бабицкий: Хорошо, спасибо, Вячеслав. Алексей, а на ваш взгляд, стратегическая цель, которую преследуют Кремль, скажем так, поддержав именно этот круг кандидатов, она какова? Каков замысел Кремля о Южной Осетии?

Алексей Власов: Я думаю, что обеспечить стабильность Южной Осетии - раз, во-вторых, обеспечить более четкий, жесткий контроль над финансовыми потоками, которые поступают в республику. В-третьих, в определенной степени упростить расклад политических сил, который в конце 2011 года принял характер, в буквальном смысле, кануна противостояния, вплоть до применения вооруженной силы по отношению друг к другу. Не со стороны Москвы, подчеркиваю, а со стороны тех сил, которые представляют разные кланы южноосетинской политики. Ну и, в общем и целом, сделать будущее Южной Осетии, как я думаю, в Кремле считают, более светлым, ясным, прозрачным и чистым. Не всегда, конечно, те методы, которые применяются для решения этой благой задачи адекватно воспринимаются в самой Южной Осетии. Но знаете, как в футболе – счет на табло. И в случае, если все-таки будущий президент Южной Осетии будет воспринят значительной частью общества как, скажем, претендент, или как уже президент, представляющий интересы Южной Осетии и достойно представляющий эти интересы, я думаю, что все эти декабрьские, январские истории достаточно быстро забудутся.

Андрей Бабицкий: Алексей, но вот самая ясная и предсказуемая судьба, если брать все российские регионы в целом, сегодня у Чеченской Республики. Можно ли ее считать эталоном?

Алексей Власов: Имеется в виду моя личная оценка? Поскольку я недавно был в Чечне, то, конечно, у меня большие впечатления от увиденного. Но второго Кадырова на весь Северный Кавказ не найдешь. Это чеченская специфика, которая не переносима не то что на Южную Осетию, но даже на близкие географически и ментально регионы - Дагестан, Ингушетию. Поэтому, наверное, с точки зрения… вы правильно поставили вопрос… с точки зрения интересов стабильности в том виде, как ее представляют в Кремле, – да, вариант Кадырова действительно был бы наиболее оптимальным. Не говорю - эффективным и не говорю - демократичным, тем более - правильным. Но в Южной Осетии придется в любом случае, хотя республика и маленькая, учитывать интересы и других групп влияния, чего, наверное, в Чечне сейчас не происходит. Поэтому это будет некий консенсусный кандидат. Но кто участники этого консенсуса, кто реально бенефициарий, - на поверхности это все равно лежать не будет. Но проигравший уже известен, и один из проигравших оставил пост генерального прокурора. Я думаю, что это неслучайное решение в канун проведения голосования.

Андрей Бабицкий: Благодарю. Вячеслав, во время предвыборной кампании все четыре кандидата считали обязательным, и я бы даже сказал, это было что-то вроде правила хорошего тона пнуть экс-президента Эдуарда Кокойты. Означает ли это отчуждение от бывшего главы республики и отрешение будущего президента от тех практик, тех методов, которые он использовал при управлении республикой?
Вячеслав Гобозов: Безусловно. На самом деле, вы правильно заметили. Практически все кандидаты, которые были допущены на выборы, в той или иной степени работали при бывшем президенте, в той или иной степени занимали те или иные влиятельные посты, тем не менее они сегодня демонстративно дистанцируются от него. И, как вы правильно заметили, не упускают момента, чтобы пнуть его в очередной раз. В принципе, это тоже реалии югоосетинской политики. Да, это означает на самом деле то, что, как бы бывший президент Южной Осетии, его команда не пытались выдумать какие-то ходы, их время закончилось. Но я бы возразил в одном. Очень часто в российской политологии, у российских политологов какие-то общекавказские стереотипы механически переносятся на те или иные кавказские субъекты.

Андрей Бабицкий: Нет, Вячеслав, я вас здесь поправлю. Я понимаю, о чем вы говорите. Но, наоборот, Алексей Власов сказал о том, что опыт Кадыров не может быть перенесен…

Вячеслав Гобозов: Это я понял. Опыт Кадырова, безусловно, в Южной Осетии не применим, потому что Южная Осетия - одно из немногих государств Кавказа, где выборы так или иначе проходили всегда, где лидеры менялись в любом случае. Но новый лидер, новый президент Южной Осетии, который будет избран 25 марта или через две недели после этого во втором туре - скорее всего, во втором туре - столкнется с очень важной для Южной Осетии проблемой. Новый президент столкнется с двойным кризисом: с кризисом легальности и с кризисом легитимности. Такого еще не было. То есть новый президент будет обладать сомнительной законностью и сомнительной легитимностью избрания. И в этой ситуации очень многое будет зависеть от того, какие шаги он будет предпринимать.