ВАШИНГТОН---2-3 апреля состоялся визит российского министра иностранных дел Сергея Лаврова в Армению и в Азербайджан. Этот дипломатический вояж имел символическое значение, поскольку был приурочен к двадцатилетию установления дипломатических отношений между Россией и двумя государствами Южного Кавказа. Насколько содержательным был визит Сергея Лаврова? Можно ли говорить о какой-либо трансформации роли Москвы в геополитическом треугольнике Россия - Армения - Азербайджан? Об этом рассказывает политолог Сергей Маркедонов.
Апрельский визит российского министра лишь внешне выглядел, как праздничное юбилейное посещение двух государств. Мало кто из бывших советских республик может похвастать такой интенсивностью контактов с бывшим союзным центром. Только в прошлом году министры иностранных дел России, Армении и Азербайджана провели 10 раундов совместных переговоров. Но парадокс заключается в том, что две дружественные России страны разделяет неразрешенный этнополитический конфликт, перспективы урегулирования которого, откровенно говоря, далеко не блестящи. Но Москва при этом крайне заинтересована в сохранении конструктивных отношений с каждым из противников по отдельности. Армения выглядит более тесным партнером. И с учетом растущей экономической кооперации, и сотрудничества в сфере обороны и безопасности, и, чего греха таить, большей зависимости от России. Однако Азербайджан - важнейший сосед РФ, делящий с ней «проблемный» дагестанский участок госграницы и общее Каспийское море. Да и повторять «грузинский сценарий» на азербайджанском направлении крайне опасно, ибо в этом случае возможности для маневра на всем Большом Кавказе сжимаются подобно шагреневой коже.
Your browser doesn’t support HTML5
Москва за статус-кво
Принимая во внимания все эти факторы, визит Лаврова мало чем отличался от предыдущих дипломатических вояжей. Находясь в Баку, российский министр заявил, что интересам сторон нагорно-карабахского конфликта статус-кво не отвечает. В реальности же Москве статус-кво как раз чрезвычайно выгоден, ибо и Армения, и Азербайджан к компромиссам не готовы. И в Баку, и в Ереване не спешат уступать «свои пяди и крохи», а потому «разморозка» статус-кво ничего позитивного не сулит. В этой связи приверженность России продавливанию «обновленных мадридских принципов», снова озвученная Лавровым и в Ереване, и в Баку, как раз де-факто и означает выбор в пользу статус-кво. Но назвать вещи своими именами МИД России не готов, ибо необходимо отправить позитивный сигнал Западу, который рассматривает российское посредничество в урегулировании конфликта как благожелательный фактор. Два других посредника (Вашингтон и Париж) прекрасно понимают, что никакой новой конфигурации мирного процесса на сегодняшний день просто не существует. Но открыто признать, что статус-кво - это меньшее из зол, не могут, ибо философия урегулирования должна базироваться на оптимистической основе, а не на признании жестких реалий. Как бы то ни было, а два мессиджа Лавров отправил: Москва готова к кооперации по продвижению «базовых принципов» с Западом, и «силового решения» она не приемлет.
Помимо нагорно-карабахского вопроса глава российского МИДа обозначил еще одну важную для Кремля «энергетическую тему». И неслучайно это было сделано в Ереване, так как Москва выражает крайнее недовольство планами ЕС подписать договор с Туркменистаном и Азербайджаном по поводу транзита туркменского газа через Каспийское море. В этом видится вызов не только российскому газовому гиганту, находящемуся под особой заботой и опекой старого нового президента, но и «каспийскому концерту», в котором «приглашенные участники» не вызывают особого восторга Москвы. Потенциально здесь кроется один из возможных спорных сюжетов во взаимоотношениях с Азербайджаном. Хотя удачное решение вопроса о продолжении аренды Россией Габалинской РЛС может стать в некоторой степени компенсаторным механизмом. О продвижении на этом направлении по итогам визита ясно не стало.
Впрочем, стоит обратить внимание на то, что визит Лаврова прошел незадолго до инаугурации Владимира Путина. В какой-то мере он стал еще одним сигналом уже для Баку и Еревана. Смысл его в том, что Москва, несмотря на перемены в «тандеме», остается при своих интересах на Южном Кавказе. И отличаться сильно от предыдущего четырехлетия они вряд ли будут. Москва будет стараться сохранять статус-кво, избегать по возможности «интернационализации» региона, но там, где она уже имеет место быть, не станет ей особо препятствовать.
