Андрей Бабицкий: Уже не первый раз в нашем эфире на прямой линии из Цхинвали Алла Алексеевна Джиоева. Алла Алексеевна, ну вот, послевкусие праздника в исполнении Ирины Келехсаевой получилось таким задорным. И я, вы знаете, не могу удержаться и не спросить вас: какой же вы вопрос все-таки задали Мамсурову в холле?
Алла Джиоева: Я вспомнила события Беслана, и я всегда буду сохранять в себе чувство уважения к этому человеку по той простой причине, что, имея возможность вывести тогда своих детей, он этого не сделал. И когда-то я ему эти слова высказала. И вместе с тем как бы в унисон с темой подчеркнула: я надеюсь, что когда-нибудь отношение к моей персоне у вас изменится. Вот это был мой короткий монолог.
Андрей Бабицкий: Понятно. Алла Алексеевна, а чем вам не угодил Сергей Нарышкин? Ирина Келехсаева пишет, что вы, в общем, не встали…
Алла Джиоева: Знаете, я хотела прокомментировать. Иру Келехсаеву я очень уважаю как журналиста и очень люблю. Но мне сейчас вспомнилось древнее изречение: «Троппо веро», говорили древние, сегодня я повторяю «слишком верно», хотя, может ли быть слишком верно, если это - верно. Ира подчеркнула все нюансы. Что касается того момента, когда Сергей Нарышкин поднялся к кафедре, я просто не успела на это отреагировать. Хотя я, например, не прочитываю за этим никаких конкретных действий.
Your browser doesn’t support HTML5
Слушать
Андрей Бабицкий: Она просто собирала пересуды, слухи. У нее была такая задача, и, по-моему, она с ней справилась блистательно.
Алла Джиоева: Я, например, не аплодировала, я точно помню, когда Мамсуров пропел осанну господину Кокойты, и тут моя позиция была достаточно четкая. Если бы в отношении господина Нарышкина у меня была такая позиция, то, поверьте мне, я бы не побоялась ее озвучить, просто я этого не почувствовала, будем мягко говорить.
Андрей Бабицкий: Алла Алексеевна, а каким образом, раз уж мы разбираем инаугурацию, вы оказались на задних рядах? Это был ваш личный выбор, или рассадка происходила по некоему заранее подготовленному плану?
Алла Джиоева: Я хочу с сожалением сказать, что организация инаугурации достойна была много лучшего. Тот сумбур, когда многие из уважаемых гостей, например, московская община, оказалась где-то на задворках, заставляет меня думать о том, что действительно были допущены серьезные ляпсусы по отношению к тем людям, которых пригласили на такое торжественное мероприятие. Ну, это остается на совести организационного комитета этой инаугурации. Я бы поставила им оценку «неудовлетворительно» за то, свидетелем чего я, например, сама была.
Андрей Бабицкий: Но, тем не менее, Алла Алексеевна, мой коллега Дэмис Поландов отметил, что впервые за долгие годы в рамках такого торжественного, официального мероприятия сошлись самые разные люди, самые разные группы интересов политических, представители политических сил. И можно ли сказать, что инаугурация является символом, образом новой власти?
Алла Джиоева: Я не спешила бы делать такие заявления, хотя, конечно, очень хочется, чтобы наконец единение народа в борьбе за лучшую жизнь произошло. Но поскольку авансированием я уже давно не занимаюсь, потому что это неблагодарное для меня дело, я решила посмотреть на конкретные шаги, и уже по этим шагам потом делать определенные выводы о том, бутафорские ли это изменения, или это реальная программа по выходу из того политического, социального, экономического кризиса, в котором находится Южная Осетия.
Андрей Бабицкий: Алла Алексеевна, вы как-то сказали, что подойдете к Белле Плиевой и спросите, как быть с тем постановлением, которое приняла Центральная избирательная комиссия, и в соответствии с которым вы были объявлены человеком, победившим на первых президентских выборах. Вы осуществили свое намерение?
Алла Джиоева: Инаугурация – это не то место, это все-таки праздник, и я не могла себе позволить, хотя я действительно когда-то об этом сказала. Но я абсолютно убеждена, что буду последовательна в своих действиях, потому что все кандидаты в президенты на своих встречах говорили народу Южной Осетии о том, что Алла Алексеевна выиграла, что с ней поступили неправильно, но потом в качестве ремарки добавляли: «…но было решение Верховного суда». Вот как раз действия таких судей, прокуроров и иже с ними и вызвали такие протестные настроения у населения Южной Осетии, а отнюдь не потому, что у меня есть какие бы то ни было амбиции (я не раз вам об этом говорила, что их у меня нет). Мы хотели показать, что новая власть должна принципиально отличаться от старой тем, что верховенство закона для нее должно являться приоритетом политики. Я и буду ставить вопрос и о решении Верховного суда, и, несомненно, обо всем том, что произошло 9 февраля.
Андрей Бабицкий: Алла Алексеевна, у нас осталось с вами буквально двадцать пять секунд, поэтому, если вам несложно, ответьте очень лаконично на мой вопрос. Можно ли сказать, что сегодня у Южной Осетии есть два избранных президента?
Алла Джиоева: Думаю, нет. Я благородно отступлю, если люди, которые стоят за этими действиями, будут наказаны.
