ПРАГА---Ну, а сейчас наша постоянная рубрика «Некруглый стол». На прямой связи с нашей студией два политолога: из Москвы – Алексей Власов и из Тбилиси – Тенгиз Пхаладзе.
Дэмис Поландов: Господа, добрый вечер! В ходе нашего сегодняшнего «Некруглого стола» я хотел бы обсудить два события. Первое – это встреча новоизбранного российского президента Владимира Путина с президентами самопровозглашенных республик Абхазия и Южная Осетия Александром Анкваб и Леонидом Тибиловым. И второе – это вчерашняя презентация внешнеполитической доктрины Евросоюза в отношении стран Восточного партнерства, в которой, в частности, Грузии даны рекомендации по ее политике в отношении Абхазии и Южной Осетии.
Итак, мой первый вопрос в Тбилиси. Тенгиз, Владимир Путин сразу после своей инаугурации встречается с Александром Анкваб и Леонидом Тибиловым, и говорит о неизменности политики России в отношении признанных ею республик. После этого Евросоюз фактически требует смягчения политики Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии – это и отношения с их властями, и усиление экономического сотрудничества, и вопрос нейтральных паспортов и т.д. Вам не кажется, что после возвращения Владимира Путина на пост президента Евросоюз фактически идет на признание статус-кво в регионе и пытается заставить Грузию смягчить свою позицию?
Your browser doesn’t support HTML5
Слушать
Тенгиз Пхаладзе: Никоим образом мне так не кажется. И, честно говоря, я не согласен с такой трактовкой документа, которую вы дали. Начнем с первого вопроса - здесь нечего комментировать. Опричники посетили хозяина после того, как он вновь официально стал им. А что касается документа, - да, это очень серьезный документ. Мы говорим о рабочем документе. Это отчет об имплементации плана действий Европейской политики соседства за 2011 год. В принципе, отчет положительный, и отмечает прогресс, которого достигла Грузия. Я не буду вдаваться в детали, потому что об этом и так достаточно говорится. Есть и рекомендации. В частности, там речь идет о повышении эффективности. Эффективность зависит от многих факторов, в том числе и от внешних. В документе (где говорится о том, что Грузия должна более интенсивно проявлять свое участие в Женевских переговорах) отмечается, что необходима ярко выраженная готовность со стороны России неприменения силы. Что касается оккупированных территорий, здесь тоже есть рекомендации. В частности, это касается имплементации грузинской государственной стратегии вовлеченности. Хотя здесь я могу сказать, что некоторые рекомендации можно считать уже выполненными, а некоторые нуждаются в уточнении. Например, для получения нейтральных документов не требуется грузинское удостоверение личности, как это говорится в документе. Также это удостоверение не является обязательным для получения медицинской помощи. В законодательство внесен пакет изменений. Документ надо тщательно изучить, чтобы повысить эффективность нашего сотрудничества с Евросоюзом, в том числе и в отношении оккупированных территорий с той целью, чтобы начать процесс деоккупации.
Дэмис Поландов: Спасибо, Тенгиз. Теперь вопрос в Москву. Алексей Власов, Владимир Путин ведь не просто так свои первые встречи проводит с лидерами Абхазии и Южной Осетии. Как вы считаете, это необходимо из-за постоянного международного давления на Россию, или же Владимир Путин, возвратившись во власть, решил каким-то образом изменить формат отношений с Абхазией и Южной Осетией?
Алексей Власов: Я думаю, что, скорее, это второй вариант, потому что о каком-то серьезном давлении на Россию в отношении Абхазии и Южной Осетии говорить не приходится. Скорее, те проблемы, которые возникают на этом направлении у российской дипломатии, связаны с внутрироссийским контекстом, несогласованностью деятельности министерств и различных структур, которые работают на этом направлении. И, безусловно, Владимиру Путину нужно было встретиться и с Анквабом, и Тибиловым для того, чтобы поставить точку в том аудите работы российских ведомств на этом направлении, который проводился на протяжении последних двух-трех месяцев, по крайней мере с момента завершения длинной избирательной кампании в Южной Осетии. И одновременно были расставлены точки в отношении спекуляций по поводу готовности России отозвать свое решение о признании независимости Абхазии и Южной Осетии. Стало ясно, что в ближайшей перспективе этого не произойдет. Но российская помощь и отношение России с Сухумом и Цхинвалом будут уже строиться более прагматично и в каких-то аспектах более жестко. Я думаю, в мягкой форме Владимир Владимирович донес эту информацию и до Тибилова, и до Анкваба.
Дэмис Поландов: Алексей, вы могли бы расшифровать, что значит «более жестко». По каким вопросам, например?
Алексей Власов: В первую очередь, по вопросам контроля за распределением финансовой помощи, которая оказывается Южной Осетии - это в отношении Москвы и Цхинвала. И тот вариант отношений, который складывался в последние годы президентства Кокойты, ушел в прошлое, и едва ли его можно реанимировать. А потому аудит финансового потока будет достаточно жесткий. Что касается Сухума, то там накопилось несколько вопросов двухсторонних отношений - и по вопросу собственности с военным пансионатом, и по проблемам, связанным с экономическим взаимодействием между Россией и Абхазией, которые также нуждались в решении. Такое впечатление, что их специально откладывали до инаугурации Владимира Путина. Теперь, когда все точки в российской политической элите расставлены, наступил момент, когда и сам Путин должен донести до Анкваба и Тибилова, как теперь будут складываться отношения между нашими государствами, каковы правила игры. Я думаю, он это и сделал.
Дэмис Поландов: Спасибо, Алексей. Вопрос в Тбилиси. Тенгиз, давайте вернемся к теме политики Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии. Даже если не называть доктрину Евросоюза признанием статус-кво, все равно в документе сквозит понимание того факта, что разрешение конфликтов можно считать отложенным на длительную перспективу, о чем и говорят грузинские политологи, в том числе и политики. И в этом документе очевидна и следующая констатация, что в этот период Абхазия и ЮО не должны быть изолированы. С точки зрения изолированности самопровозглашенных республик, как вы оцениваете сегодняшнюю стратегию в отношении оккупированных территорий и закон об оккупированных территориях?
Тенгиз Пхаладзе: Начнем с того, что стратегия об оккупированных территориях начинается именно с этих слов - она ориентирована на деизоляцию населения. Но речь не только в преамбуле, а в сущности стратегии. То есть, что она предлагает. И она предлагает довольно широкий спектр задач, рассчитаных на деизоляцию населения. И это не только список пожеланий, который просто взяли и написали, а который реально действует. Потому что достаточное количество людей, которые проживают на оккупированных территориях, пользуются тем, что написано в стратегии. То есть стратегия реально работает. Евросоюз говорит не о том, что надо создать условия для начала ее имплементации, а для повышения эффективности государственной стратегии.
Дэмис Поландов: Но, в частности, еврочиновники говорят о том, что нужно начать какие-то контакты с властями де-факто республик. Но, насколько я понимаю, их нет, за исключением Женевских дискуссий. Вы считаете, что нужно начинать этот процесс?
Тенгиз Пхаладзе: Я считаю, что сегодня вообще властей нет. Особенно после того, как Москва назначила наместников, так называемых специальных представителей президента РФ (после этого, о каких местных властях идет речь?), которые реально контролируют финансовые потоки, и когда вся власть держится на мощи российских военных баз, о какой власти говорить? Были так называемые выборы в Южной Осетии – после них можно говорить о какой-нибудь власти? А то, что говорится там о контактах с населением, - да, мы повторяем, и это записано в стратегии, что эти люди являются нашими соотечественниками, и грузинское государство заботится о них и делает все для их деизоляции.
