СУХУМИ—Абхазские похороны - это не просто погребальные и поминальные мероприятия. Долгие и чрезвычайно многолюдные, они являются еще и традиционным местом общения людей.
На днях, проезжая на легковушке с товарищем по проселочной дороге мимо Драндской тюрьмы (официально это – СИЗО), мы неожиданно увидели в ее внешнем дворе множество автомобилей, среди которых выделялись милицейские. Что случилось, не побег ли? Приехав туда, куда мы ехали, а это были похороны моего родственника, мы узнали, что действительно накануне из СИЗО бежали трое заключенных…
Разумеется, данная тема была одной из самых популярных там в ходе множества разговоров, которые неизбежно возникают в ходе встреч десятков и даже сотен людей, пришедших на похороны. Но хочу сейчас остановиться не на ней, тем более что СМИ Абхазии ее в последние дни и так активно освещают (двое беглецов уже пойманы в близлежащем лесном массиве), а на этих разговорах в целом. Я, безусловно, отношусь к тем, кто сетует на обременительность в самых разных смыслах наших свадеб, похорон и тому подобных мероприятий в силу их непомерного многолюдья. Но бывают случаи, когда, как говорится, никуда от участия в них не денешься, и остается одно: постараться извлечь из ситуации нечто полезное. Например, пообщаться с родственниками и друзьями, которых, не будь этой встречи, ты бы еще долго, может быть, не увидел. Так и я сумел в последние дни сполна использовать данную возможность.
Your browser doesn’t support HTML5
Слушать
А еще эти многолюдные встречи стали для меня одной из форм изучения общественного мнения. Безусловно, изучать его можно и так, как, скажем, делает это Анаид Гогорян, которая, как правило, останавливает прохожих на углу у Администрации города Сухума и опрашивает их по тому или иному вопросу, интересующему радио «Эхо Кавказа». Можно также пойти на «брехаловку» на морской набережной, где витийствуют доморощенные политологи. А можно зайти на какой-нибудь интернет-форум, где время от времени разгораются дискуссии на актуальные для общества темы. (Но там ведь может быть и так, что кто-то заинтересованный, выступая под разными никами, усиленно навязывает обществу «нужную» ему точку зрения, создавая иллюзию ее распространенности). Подслушанное невзначай на похоронах и тому подобных мероприятиях привлекает меня в качестве среза общественного мнения в силу следующих обстоятельств. Во-первых, это разговоры не на заданную тему, а возникающие стихийно. Во-вторых, публика здесь собирается не специфическая, а самая разнообразная в социальном, образовательном и прочих отношениях. В-третьих, все, что тут можно услышать, предназначено для «внутреннего употребления», когда говорящего слушает один-два-три человека, то есть произносится без оглядки…
За многие часы, проведенные в день похорон и накануне во дворе дома покойного, я невольно прислушивался к тому, о чем говорили незнакомые по большей части мне люди. Толковали о житье-бытье, о политике, в том числе о безмерно затянувшейся нынче избирательной парламентской кампании. Дело в том, что среди приехавших было много людей из Члоуского избирательного округа Очамчырского района. Сидевший неподалеку на лавочке мужчина из села Мыку с сожалением рассуждал о скоропостижной смерти сорокалетнего Тимура Логуа, успевшего побыть парламентарием всего около двух месяцев, и оценивал шансы троих уже выдвинутых кандидатами на депутатское кресло от этого округа – Беслана Тарба, Аполлона Шинкуба и Беслана Бутба.
Но чаще всего, пожалуй, в разговорах возникала тема следствия по делу о покушении на президента Александра Анкваба. Эта тема во второй половине апреля – первой половине мая доминировала в абхазских СМИ, потом от нее все подустали, но это не значит, что в общественном сознании она отошла на задний план. Я убедился, что никто из рассуждавших об этом участников услышанных мной разговоров не сомневался в официальной версии, излагаемой в сообщениях для СМИ Генпрокуратуры Абхазии. «Ну чего им не хватало, – недоумевал один из собеседников, толкуя о людях, кого Генпрокуратура подозревает в том, что возглавляли заговор, – все имели, как сыр в масле катались». «Есть такие миллионеры, – объяснял ему другой, – которые спать не могут, пока не станут миллиардерами». Третий озвучивал версию, которую мне в последние месяцы не раз доводилось услышать: «Люди у нас нахапали кредитов у государства и думали, что это им подарили. Анкваб пришел к власти и начал требовать их возвращения. Кто-то возвращает, а кто-то решил: не проще ли Анкваба убрать?» Не знаю, имеют ли отношение кредиты к покушениям, но такое рассуждение в народе ходит.
А в одном из «ораторов» я узнал человека, который, помнится, в канун декабрьских президентских выборов в 2009-м был активным оппозиционером и «боролся с режимом». А сейчас он говорил так: «Похоронили себя морально эти заговорщики. Я в прошлом году голосовал против Анкваба, но он выиграл выборы, пришел к власти нормально, законным путем. С чем-то я в его действиях согласен, с чем-то не согласен, но он наш легитимный президент».
Кто-то сообщил, что ему из достоверных источников известно: уже через несколько недель планируется суд над участниками покушений на президента.
А приехав вчера вечером с похорон, услышал новое, после довольно долгого перерыва, сообщение Апсныпресс на эту тему – о продлении сроков содержания под стражей троих обвиняемых в покушении на жизнь президента и убийстве двоих сотрудников охраны в феврале этого года. Кроме этого, Генпрокуратура РА сообщает о причастности участников «банды» и к покушениям на убийство других лиц и убийстве Р. В. Цоцория в июле прошлого года в поселке Бзыпта.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
