Три года назад абхазская власть, пытаясь погасить общественное недовольство, вызванное продвижением так называемого «железнодорожного проекта», решила подобрать «стрелочника».
Суть идеи заключалась в следующем: Россия предоставляет кредит правительству республики на капитальный ремонт Абхазской железной дороги. Эти деньги в Абхазию не поступают, а передаются подрядчику в лице РЖД. Та производит необходимый объем работ, а за сам кредит впоследствии, согласно официальной версии, должен расплачиваться щебеночный бизнес, поскольку он эксплуатирует железную дорогу. Схема действительно крайне странная, и на это, естественно, обратили внимание те, кому в первую очередь это и полагается - СМИ и оппозиция. За короткий вокруг подозрительной сделки стал разрастаться скандал и весь проект оказался под угрозой. Властям срочно понадобилось сбить волну возмущения. В итоге моего коллегу Антона Кривенюка, неосторожно назвавшего данный проект аферой, решено было сделать «козлом отпущения». Это замечательное решение и было немедленно исполнено: Антон получил два года тюрьмы, правда «милостью» всевидящей и непогрешимой абхазской Фемиды ему определили этот срок в качестве условного. Удивительно, но этот шаг действительно увел в сторону общественное внимание, и власть получила возможность без всяких экспертных обсуждений и заключений приступить к освоению кредита. И только в последнее время стала появляться информация о деталях сделки.
После суда над Кривенюком кулуарно было подписано межправительственное российско-абхазское соглашение о ремонте железной дороги, под которым с абхазской стороны свою подпись поставил тогдашний вице-премьер, а ныне глава президентской администрации Беслан Кубрава. Этот документ должен был быть ратифицирован парламентом, однако депутаты его так и не увидели (лишь совсем недавно он появился в парламентской библиотеке с пометкой для «служебного пользования»). Несмотря на это, в один из российских банков ушла официальная бумага, уведомлявшая адресата, что парламент утвердил железнодорожное соглашение. Это, естественно, было прямой, неприкрытой ложью. Тем не менее, проект, который и впрямь оказался бесцеремонной криминальной аферой, не только стартовал, но и был благополучно завершен.
Что мы имеем в результате? Что послужило залогом, под который выдан кредит, до сих пор неизвестно. Деньги в Абхазию не поступили, ремонт дороги, изначально анонсированный, как «капитальный», даже в приступе оптимизма сложно назвать «косметическим». Из бюджета страны с этого года начнется выплата процентов по кредиту. Иллюзий на тему, что ремонт когда-либо окупится, нет ни у кого, включая чиновников из правительства. Тот же Беслан Кубрава, которого оппозиция сейчас определила на роль жертвы - вполне квалифицированный финансист - вряд ли всерьез полагал, что скрепляет своей подписью выгодную для Абхазии и чистую сделку. Однако именно он сегодня несет ответственность за грандиозное надувательство с железной дорогой. Сейчас, скорее всего, он объясняет друзьям и коллегам, что иначе поступить не мог, поскольку получил указание свыше. То есть, в этой истории он - обычный «стрелочник», поскольку система управления в республике сшита по лекалам абсолютной монархии. Фактически «стрелочником» здесь становится любой чиновник. Директива вышестоящего начальства для него - это закон, не подлежащий обсуждению.
Но у этой модели есть одна особенность. «Стрелочникам» ничего не угрожает. Негласные гарантии выдаются всякому, на кого вешают очередную «делюгу». Вышестоящее начальство безнаказанность негласно, но железобетонно гарантирует. Прецедентов, чтобы такая «охранная грамота» не срабатывала, в абхазской у истории не было. И дело здесь не в рыцарских нравах, а в том, что безответственность чиновника – это фундамент системы. Тем не менее, «неудобства» - хотя бы морального свойства - существуют, их компенсируют различными благами и льготами. Именно поэтому местные «стрелочники» - это главным образом добровольцы. В соседней России чиновников на роль стрелочников назначают без их ведома и согласия. У нас же эта должность престижная и денежная. Конкурс на освободившуюся вакансию небывалый - МГИМО позавидует. Наиболее продвинутые бюрократы так поднаторели в поисках «подставы», что только успевают таскать каштаны из огня.
Беслан Кубрава, естественно, ни о каких казематах и думать не думал. Если бы эта перспектива замаячила даже в отдалении, он никогда не поставил бы свой автограф под документом с таким сомнительным содержанием. Точно также и вся цепочка фигурантов действовала бы иначе. Следователь, сумевший найти в словах Кривенюка состав преступления, даже не подумал бы открывать дело. Судья, вынесший приговор журналисту, отказался бы принимать его в производство. Чиновник, имя которого пока еще не названо, не направил бы в банк подложную бумагу о якобы состоявшейся ратификации железнодорожного соглашения. Не произошло бы много такого, что, несомненно, нанесло значительный ущерб бюджету, если бы «стрелочники» почувствовали запах жареного.
Спустят ли железнодорожную историю на тормозах или дадут ей ход, пока неясно. Но для начала, раз уж всем сегодня все понятно, не мешало бы оправдать Антона Кривенюка.
Суть идеи заключалась в следующем: Россия предоставляет кредит правительству республики на капитальный ремонт Абхазской железной дороги. Эти деньги в Абхазию не поступают, а передаются подрядчику в лице РЖД. Та производит необходимый объем работ, а за сам кредит впоследствии, согласно официальной версии, должен расплачиваться щебеночный бизнес, поскольку он эксплуатирует железную дорогу. Схема действительно крайне странная, и на это, естественно, обратили внимание те, кому в первую очередь это и полагается - СМИ и оппозиция. За короткий вокруг подозрительной сделки стал разрастаться скандал и весь проект оказался под угрозой. Властям срочно понадобилось сбить волну возмущения. В итоге моего коллегу Антона Кривенюка, неосторожно назвавшего данный проект аферой, решено было сделать «козлом отпущения». Это замечательное решение и было немедленно исполнено: Антон получил два года тюрьмы, правда «милостью» всевидящей и непогрешимой абхазской Фемиды ему определили этот срок в качестве условного. Удивительно, но этот шаг действительно увел в сторону общественное внимание, и власть получила возможность без всяких экспертных обсуждений и заключений приступить к освоению кредита. И только в последнее время стала появляться информация о деталях сделки.
После суда над Кривенюком кулуарно было подписано межправительственное российско-абхазское соглашение о ремонте железной дороги, под которым с абхазской стороны свою подпись поставил тогдашний вице-премьер, а ныне глава президентской администрации Беслан Кубрава. Этот документ должен был быть ратифицирован парламентом, однако депутаты его так и не увидели (лишь совсем недавно он появился в парламентской библиотеке с пометкой для «служебного пользования»). Несмотря на это, в один из российских банков ушла официальная бумага, уведомлявшая адресата, что парламент утвердил железнодорожное соглашение. Это, естественно, было прямой, неприкрытой ложью. Тем не менее, проект, который и впрямь оказался бесцеремонной криминальной аферой, не только стартовал, но и был благополучно завершен.
Что мы имеем в результате? Что послужило залогом, под который выдан кредит, до сих пор неизвестно. Деньги в Абхазию не поступили, ремонт дороги, изначально анонсированный, как «капитальный», даже в приступе оптимизма сложно назвать «косметическим». Из бюджета страны с этого года начнется выплата процентов по кредиту. Иллюзий на тему, что ремонт когда-либо окупится, нет ни у кого, включая чиновников из правительства. Тот же Беслан Кубрава, которого оппозиция сейчас определила на роль жертвы - вполне квалифицированный финансист - вряд ли всерьез полагал, что скрепляет своей подписью выгодную для Абхазии и чистую сделку. Однако именно он сегодня несет ответственность за грандиозное надувательство с железной дорогой. Сейчас, скорее всего, он объясняет друзьям и коллегам, что иначе поступить не мог, поскольку получил указание свыше. То есть, в этой истории он - обычный «стрелочник», поскольку система управления в республике сшита по лекалам абсолютной монархии. Фактически «стрелочником» здесь становится любой чиновник. Директива вышестоящего начальства для него - это закон, не подлежащий обсуждению.
Но у этой модели есть одна особенность. «Стрелочникам» ничего не угрожает. Негласные гарантии выдаются всякому, на кого вешают очередную «делюгу». Вышестоящее начальство безнаказанность негласно, но железобетонно гарантирует. Прецедентов, чтобы такая «охранная грамота» не срабатывала, в абхазской у истории не было. И дело здесь не в рыцарских нравах, а в том, что безответственность чиновника – это фундамент системы. Тем не менее, «неудобства» - хотя бы морального свойства - существуют, их компенсируют различными благами и льготами. Именно поэтому местные «стрелочники» - это главным образом добровольцы. В соседней России чиновников на роль стрелочников назначают без их ведома и согласия. У нас же эта должность престижная и денежная. Конкурс на освободившуюся вакансию небывалый - МГИМО позавидует. Наиболее продвинутые бюрократы так поднаторели в поисках «подставы», что только успевают таскать каштаны из огня.
Беслан Кубрава, естественно, ни о каких казематах и думать не думал. Если бы эта перспектива замаячила даже в отдалении, он никогда не поставил бы свой автограф под документом с таким сомнительным содержанием. Точно также и вся цепочка фигурантов действовала бы иначе. Следователь, сумевший найти в словах Кривенюка состав преступления, даже не подумал бы открывать дело. Судья, вынесший приговор журналисту, отказался бы принимать его в производство. Чиновник, имя которого пока еще не названо, не направил бы в банк подложную бумагу о якобы состоявшейся ратификации железнодорожного соглашения. Не произошло бы много такого, что, несомненно, нанесло значительный ущерб бюджету, если бы «стрелочники» почувствовали запах жареного.
Спустят ли железнодорожную историю на тормозах или дадут ей ход, пока неясно. Но для начала, раз уж всем сегодня все понятно, не мешало бы оправдать Антона Кривенюка.