Северокавказская игра Грузии

ВАШИНГТОН---В Грузии завершилась подготовка Государственной концепции по взаимоотношениям с народами Северного Кавказа. Скорее всего, уже в ближайшем будущем она будет поддержана национальным парламентом. Какие вопросы поднимает данный проект? И насколько эффективным может быть его реализация?

Значительная часть Государственной концепции посвящена сюжетам, на первый взгляд, далеким от политики. Разработанный документ говорит о сотрудничестве в сфере культуры, науки, здравоохранения и туризма. Однако дьявол, как известно, кроется в деталях. На какие же нюансы Концепции следует обратить особенное внимание? Во-первых, интересен выбор субъекта для выстраивания двусторонних взаимоотношений. Им объявлены «народы Северного Кавказа». Но народы (то есть этнические сообщества) не являются ни физическим, ни юридическим лицом. Жители северокавказских республик – это граждане Российской Федерации. Для кого-то этот факт - предмет гордости, а для кого-то тяжкое бремя, но на сегодняшний день именно он является политико-правовой реальностью. Между тем Российское государство в контексте данного проекта не описывается. Риторический вопрос: можно ли выстроить отношения с «народами» без участия той страны, гражданами которой они являются. Или же речь идет о национальных движениях, которые имеют вполне определенные представления относительно перспектив российского Кавказа? Сама логика Концепции заставляет этот вопрос обозначить. Во-вторых, документ четко и недвусмысленно описывает ситуацию на Северном Кавказе как политически нестабильную, неудовлетворительную со всех точек зрения, а потому требующую вмешательства со стороны. Хотели этого авторы специально, или «так получилось», но вывод о провалившейся государственной политике Москвы напрашивается сам собой. Таким образом, сколько бы грузинские политические деятели и эксперты ни говорили про то, что разработанная Концепция не имеет никакой привязки к межгосударственным отношениям, очевидного факта не скрыть. Предоставление трибуны для рассмотрения «реального положения дел на Северном Кавказе», как гласит разработанный проект, не может быть ничем иным, как делом политическим.

Северокавказская игра Грузии

Надо прямо сказать, Грузинскому государству многие задачи чрезвычайно облегчают его геополитические оппоненты по другую сторону Кавказского хребта. Российская политика на Северном Кавказе лишена внятной стратегии. Вместо нее уже два десятка лет предлагается трескучий пиар. В действительности же практика «дистанционного управления» регионом посредством опоры, нет не собственные силы, а на региональные бюрократические кланы, провоцирует и дефицит легитимности, и разные экстремистские практики (будь то исламизм или этнический национализм). Таким образом, Тбилиси не составит особого труда привлечь различных спикеров, которые с удовольствием «отведут душу» на грузинских трибунах под громкие аплодисменты тамошней аудитории. Сразу хочу огорчить любителей конспирологии. Больших денег для таких презентаций не нужно. Многие будут готовы заявить о себе, просто испытывая психологическую необходимость высказаться и быть услышанными.

Однако надо сразу оговориться. Такие «праздники свободомыслия» организуются не ради абстрактной любви к демократии. По этой части Михаил Саакашвили не слишком далеко ушел в сравнении с тем же Владимиром Путиным. Грузия в условиях отсутствия сопоставимых ресурсов пытается уколоть северного соседа. И северокавказская игра является ничем иным, как попыткой компенсации за утрату Абхазии и Южной Осетии. Похоже, разночтения между целями северокавказских национальных организаций и грузинскими внешнеполитическими резонами уже начинают осознаваться. Взять хотя бы недавнее заявление некоторых адыгских организаций по поводу деятельности Черкесского культурного центра в Грузии. Но самое главное не это. Неприятие российской политики грузинскими элитами, в общем-то, понятно, с какими бы оценками кто к нему ни подходил. Однако эффективность северокавказской игры для самого Грузинского государства не кажется слишком высокой. Предположим, что Тбилиси удается наладить отношения с различными движениями на Северном Кавказе. Но означает ли это успех в деле инкорпорирования Абхазии и Южной Осетии? Ведь не с Адыгеей же и Кабардино-Балкарией собирается объединяться Грузия? Допустим, что с помощью разнообразных мер Тбилиси удастся еще в большей степени дестабилизировать Северный Кавказ, разжечь неприязнь его жителей к Москве. Но станет ли это синонимом стабильности для самой Грузии? Весьма проблематично, если учесть, что, помимо «фактора Кремля» или «фактора Путина», в регионе есть немало острейших проблем, начиная от межэтнических отношений, заканчивая земельным дефицитом. И с исчезновением некоего регулирующего центра (пусть и скверно выполняющего свою работу) многие вопросы выйдут из-под всякого контроля. И если Россия теоретически может «сжаться», уйдя с Кавказа, то Грузии отступать некуда. Она была и будет частью Кавказского региона.

Таким образом, многие шаги Тбилиси по направлению к «народам Северного Кавказа», хотя и кажутся перспективными и многообещающими, в перспективе таят немало опасных подводных течений. Не только для России, а для самой Грузии.