Наверняка не только я один, но и многие другие могли заметить, что Александру Анкваб за без малого год своего президентства удалось значительно сократить количество ручейков, по которым бюджетные деньги утекали на «орошение» капризов неугомонной абхазской бюрократии. «Пилить бабло» и впрямь стало гораздо сложнее, но это не означает, что по коррупции в стране нанесен ощутимый удар. Просто раньше это было своего рода общенациональной забавой, а сейчас стало уделом избранных. Впрочем, слово «забава» не слишком корректно звучит. При отсутствии реальной экономики и внятных правил игры здесь более уместно говорить о «забаве» как о единственной возможности экономического выживания. И это касается не только бюрократии, но и всех предприимчивых граждан страны.
Никаких социологических исследований по поводу масштабов коррупции у нас, естественно, отродясь не проводилось. Тем не менее, если исходить из весьма внушительного количества бутиков, ресторанов, косметических и парикмахерских салонов, растущих как грибы после дождя в течение последних 5-6 лет (то есть тех мест, где так лихо тратятся деньги), с одной стороны, и микроскопического объема товарного производства - с другой, масштабы могут впечатлить кого угодно. Бедная Греция тихо курит в сторонке. Но разлапистый монстр абхазской коррупции не только подрывал позиции абхазской государственности, но и, как бы это странно ни звучало, придавал этой же самой государственности некую форму социального проекта. Отгрызая от российской помощи, или пробивая маленькую дырочку в местной казне, абхазский бюрократ с официальной зарплатой ниже прожиточного уровня довольно успешно решал финансовые проблемы своей семьи и вместе с этим патриотично «возмещал убыток», нанесенный государству, тратя наворованное в самой Абхазии. То есть давал возможность заработать тем, кто к классу бюрократии априори не имеет никакого отношения. И как бы ни возмущались рестораторы и хозяйки модных бутиков высоким уровнем коррупции в стране, каждый из них в душе понимал, что без разветвленной коррупционной системы их заведения превратились бы в никому не нужные музеи кулинарных и текстильных артефактов.
Но теперь, когда ручейки стали перекрываться, социальная составляющая абхазской формы коррупции начала потихоньку съеживаться. Один магазин закрывается за другим, а словосочетание «Сдается в аренду» становится самой популярной вывеской. О необходимости беспощадной борьбы с коррупцией уже говорят без особого надрыва. Тоска по старым временам, когда бюрократия вовсю мочила морду в денежных потоках, а остальные утоляли жажду брызгами, постепенно входит в моду. Каких-то иных вариантов обустроиться в полном довольствии у общества пока нет. По крайней мере президент Александр Анкваб в ходе недавней трехчасовой пресс-конференции так и не дал вразумительного ответа на вопрос – собственно, как страна собирается зарабатывать деньги?
Новый трехлетний российский аналог «плана Маршалла», как и прежние транши, предполагается пустить практически полностью на социалку: строить и ремонтировать объекты здравоохранения, дома культуры, дороги, канализацию и т.д. При этом все эти проекты будет осуществлять оптимизированный круг избранных подрядчиков. Но даже если эти ребята будут безудержно воровать, они все равно останутся когортой избранных, от щедрот которых не перепадет населению. А значит, череда банкротств в сфере торговли неизбежна. Они, впрочем, уже идут. Развивать другие отрасли экономики, кроме торговли, при наличии всевозможных административных препон и отсутствии системы кредитования малый и средний бизнес, как таковой, возможности лишен.
Махать киркой и лопатой на стройках страны обанкротившиеся торговцы вряд ли согласятся, тем более что они и не смогут тягаться с неприхотливыми гастарбайтерами из Средней Азии. Другого бизнеса нет. Оптимизация коррупционного поля без экономических реформ приведет лишь к социальной напряженности с непредсказуемыми последствиями. Когда останется десяток очень богатых абхазов, а средний класс, сформировавшийся во времена массового распила, вынужден будет прописаться в категории «малоимущие», беды не миновать. Ни обустроенные школы и больницы, ни отремонтированные дороги и дома культуры не смогут заменить продуктовую корзину. Народу надо дать «удочку», коль его лишили российской «рыбы». Вот именно об этом президенту Александру Анкваб стоит подумать.
Никаких социологических исследований по поводу масштабов коррупции у нас, естественно, отродясь не проводилось. Тем не менее, если исходить из весьма внушительного количества бутиков, ресторанов, косметических и парикмахерских салонов, растущих как грибы после дождя в течение последних 5-6 лет (то есть тех мест, где так лихо тратятся деньги), с одной стороны, и микроскопического объема товарного производства - с другой, масштабы могут впечатлить кого угодно. Бедная Греция тихо курит в сторонке. Но разлапистый монстр абхазской коррупции не только подрывал позиции абхазской государственности, но и, как бы это странно ни звучало, придавал этой же самой государственности некую форму социального проекта. Отгрызая от российской помощи, или пробивая маленькую дырочку в местной казне, абхазский бюрократ с официальной зарплатой ниже прожиточного уровня довольно успешно решал финансовые проблемы своей семьи и вместе с этим патриотично «возмещал убыток», нанесенный государству, тратя наворованное в самой Абхазии. То есть давал возможность заработать тем, кто к классу бюрократии априори не имеет никакого отношения. И как бы ни возмущались рестораторы и хозяйки модных бутиков высоким уровнем коррупции в стране, каждый из них в душе понимал, что без разветвленной коррупционной системы их заведения превратились бы в никому не нужные музеи кулинарных и текстильных артефактов.
Но теперь, когда ручейки стали перекрываться, социальная составляющая абхазской формы коррупции начала потихоньку съеживаться. Один магазин закрывается за другим, а словосочетание «Сдается в аренду» становится самой популярной вывеской. О необходимости беспощадной борьбы с коррупцией уже говорят без особого надрыва. Тоска по старым временам, когда бюрократия вовсю мочила морду в денежных потоках, а остальные утоляли жажду брызгами, постепенно входит в моду. Каких-то иных вариантов обустроиться в полном довольствии у общества пока нет. По крайней мере президент Александр Анкваб в ходе недавней трехчасовой пресс-конференции так и не дал вразумительного ответа на вопрос – собственно, как страна собирается зарабатывать деньги?
Новый трехлетний российский аналог «плана Маршалла», как и прежние транши, предполагается пустить практически полностью на социалку: строить и ремонтировать объекты здравоохранения, дома культуры, дороги, канализацию и т.д. При этом все эти проекты будет осуществлять оптимизированный круг избранных подрядчиков. Но даже если эти ребята будут безудержно воровать, они все равно останутся когортой избранных, от щедрот которых не перепадет населению. А значит, череда банкротств в сфере торговли неизбежна. Они, впрочем, уже идут. Развивать другие отрасли экономики, кроме торговли, при наличии всевозможных административных препон и отсутствии системы кредитования малый и средний бизнес, как таковой, возможности лишен.
Махать киркой и лопатой на стройках страны обанкротившиеся торговцы вряд ли согласятся, тем более что они и не смогут тягаться с неприхотливыми гастарбайтерами из Средней Азии. Другого бизнеса нет. Оптимизация коррупционного поля без экономических реформ приведет лишь к социальной напряженности с непредсказуемыми последствиями. Когда останется десяток очень богатых абхазов, а средний класс, сформировавшийся во времена массового распила, вынужден будет прописаться в категории «малоимущие», беды не миновать. Ни обустроенные школы и больницы, ни отремонтированные дороги и дома культуры не смогут заменить продуктовую корзину. Народу надо дать «удочку», коль его лишили российской «рыбы». Вот именно об этом президенту Александру Анкваб стоит подумать.