ТБИЛИСИ---Правительство Михаила Саакашвили любит реставрировать исторические районы грузинских городов. Первым таким проектом был маленький кахетинский город Сигнахи, после него аналогичные начинания стали иронически называть "сигнахизацией". Большие деньги вложены в обновление исторических районов Тбилиси, Кутаиси, Батуми, работы идут в Телави и Гори.
Для этого есть несколько обоснований. Правительство считает туризм локомотивом экономического роста и заботится о том, чтобы туристам было на что посмотреть. Оно хочет преодолеть ситуацию, когда престижной считается только жизнь в столице, Тбилиси; конечно, оно надеется и на то, что жители преображенных городов правильно проголосуют за него на выборах. Критики именуют отреставрированную архитектуру "кичем" и неустанно напоминают, что люди, фасады домов которых были приведены в порядок, все равно остаются бедными.
16 августа президент открыл отреставрированный Рабат – восходящую к IX веку часть города Ахалцихе, столицы Самцхе-Джавахети, южной провинции Грузии. В этом конкретном случае гораздо важнее политический контекст реставрации. Самцхе-Джавахети имеет сложную историю, отношение к которой всегда было весьма противоречивым.
В XI-XII веках, во время пика формирования средневековой грузинской государственности Месхети (куда входит сегодняшний Самцхе-Джавахети) был одной из наиболее процветающих и влиятельных ее частей. В XVI веке он стал частью Оттоманской империи, хотя руководили им омусульманенные местные феодалы Джакели. Православная церковь подвергалась гонениям, но к католикам относились терпимо. Об этом напоминает несколько деревень, где живут грузинские католики (оттуда родом нынешний премьер-министр Вано Мерабишвили). Кроме того, в регионе были влиятельные еврейские и армянские общины.
В 1829-м году Российская империя отвоевала эту провинцию у турок. Большинство населения было мусульманским, поэтому русский генерал Паскевич решил переселить сюда из расположенных южнее провинций Оттоманской империи армян как более лояльный по отношению к России элемент. Сейчас они составляют более 90% населения Джавахети, т.е. районов Ахалкалаки и Ниноцминда. С другой стороны, Сталин в 1944-м выселил всех местных мусульман в Среднюю Азию: их часто называют турками-месхетинцами, хотя по другим сведениям они – омусульманенные грузины. Места депортированных заняли переселенцы из других частей Грузии. Несколько лет назад грузинский парламент принял закон о репатриации депортированных месхетинцев, хотя процесс идет медленно.
В советское время Самцхе-Джавахети был пограничной зоной, куда нельзя было попасть без специального пропуска. Начиненный военными и спецслужбами регион был изолирован от остальной части Грузии.
Такая история часто оборачивается конфликтами в настоящем. Недруги Грузии говорят о том, что в Джавахети вот-вот рванет армянское восстание. Это, мягко говоря, сильное преувеличение: одним из достижений нынешнего правительства является то, что джавахетские армяне, наконец, ощутили заботу о себе, а у некоторых из них даже появилось желание изучать грузинский язык (который они, как правило, не знают). Но настороженность остается.
Восстановление Рабата – замечательный шанс напомнить, что сложная история и этно-религиозное многообразие могут быть не только источником проблем, но и социальным капиталом. Рабат – место, где на небольшом пространстве стоят православная и католическая церкви, мечеть, синагога, неподалеку расположен армяно-апостольский храм. Этим можно не только привлекать туристов (что очень кстати в экономическом смысле), но и гордиться как символом толерантности. Именно таким образом стараются "продать" проект обновления Рабата власти.
Неудивительно, что все это вызывает критику. Ее основной объект – восстановление мечети (которая, кстати, будет лишь частью музея, но не действующим культовым объектом). Для многих грузин мечеть в Рабате – это символ отторжения Самцхе-Джавахети от Грузии, турецкой экспансии и отуречивания грузин. Соответственно, ее реставрация видится как шаг к восстановлению турецкого влияния, что может привести к повторению средневековой истории, т. е. потере региона Грузией.
Еще более экзотическим было заявление Кети Долидзе, режиссера и активиста оппозиции. Ее возмутило то, что на открытие Рабата пригласили Шарля Азнавура, знаменитого шансонье, семейные корни которого восходят к ахалцихским армянам. Одна из ведущих армянских организаций в регионе называет себя "Обществом Шарля Азнавура". По мнению Долидзе, пригласив не открытие Рабата именно Азнавура, Михаил Саакашвили подтвердил, что регион принадлежит Армении, чем еще раз проявил свое скрытое армянство.
На самом деле жесты грузинского правительства – это не просто дань европейской политкорректности. Прежде всего, это выражение уверенности в себе: грузинская государственность окрепла настолько, что может не считать сложное историческое наследие и сегодняшнюю поликультурность Самцхе-Джавахети источником опасности. Лучшая стратегия – сделать все это источником доходов от туризма.
Для этого есть несколько обоснований. Правительство считает туризм локомотивом экономического роста и заботится о том, чтобы туристам было на что посмотреть. Оно хочет преодолеть ситуацию, когда престижной считается только жизнь в столице, Тбилиси; конечно, оно надеется и на то, что жители преображенных городов правильно проголосуют за него на выборах. Критики именуют отреставрированную архитектуру "кичем" и неустанно напоминают, что люди, фасады домов которых были приведены в порядок, все равно остаются бедными.
16 августа президент открыл отреставрированный Рабат – восходящую к IX веку часть города Ахалцихе, столицы Самцхе-Джавахети, южной провинции Грузии. В этом конкретном случае гораздо важнее политический контекст реставрации. Самцхе-Джавахети имеет сложную историю, отношение к которой всегда было весьма противоречивым.
В XI-XII веках, во время пика формирования средневековой грузинской государственности Месхети (куда входит сегодняшний Самцхе-Джавахети) был одной из наиболее процветающих и влиятельных ее частей. В XVI веке он стал частью Оттоманской империи, хотя руководили им омусульманенные местные феодалы Джакели. Православная церковь подвергалась гонениям, но к католикам относились терпимо. Об этом напоминает несколько деревень, где живут грузинские католики (оттуда родом нынешний премьер-министр Вано Мерабишвили). Кроме того, в регионе были влиятельные еврейские и армянские общины.
В 1829-м году Российская империя отвоевала эту провинцию у турок. Большинство населения было мусульманским, поэтому русский генерал Паскевич решил переселить сюда из расположенных южнее провинций Оттоманской империи армян как более лояльный по отношению к России элемент. Сейчас они составляют более 90% населения Джавахети, т.е. районов Ахалкалаки и Ниноцминда. С другой стороны, Сталин в 1944-м выселил всех местных мусульман в Среднюю Азию: их часто называют турками-месхетинцами, хотя по другим сведениям они – омусульманенные грузины. Места депортированных заняли переселенцы из других частей Грузии. Несколько лет назад грузинский парламент принял закон о репатриации депортированных месхетинцев, хотя процесс идет медленно.
В советское время Самцхе-Джавахети был пограничной зоной, куда нельзя было попасть без специального пропуска. Начиненный военными и спецслужбами регион был изолирован от остальной части Грузии.
Такая история часто оборачивается конфликтами в настоящем. Недруги Грузии говорят о том, что в Джавахети вот-вот рванет армянское восстание. Это, мягко говоря, сильное преувеличение: одним из достижений нынешнего правительства является то, что джавахетские армяне, наконец, ощутили заботу о себе, а у некоторых из них даже появилось желание изучать грузинский язык (который они, как правило, не знают). Но настороженность остается.
Восстановление Рабата – замечательный шанс напомнить, что сложная история и этно-религиозное многообразие могут быть не только источником проблем, но и социальным капиталом. Рабат – место, где на небольшом пространстве стоят православная и католическая церкви, мечеть, синагога, неподалеку расположен армяно-апостольский храм. Этим можно не только привлекать туристов (что очень кстати в экономическом смысле), но и гордиться как символом толерантности. Именно таким образом стараются "продать" проект обновления Рабата власти.
Неудивительно, что все это вызывает критику. Ее основной объект – восстановление мечети (которая, кстати, будет лишь частью музея, но не действующим культовым объектом). Для многих грузин мечеть в Рабате – это символ отторжения Самцхе-Джавахети от Грузии, турецкой экспансии и отуречивания грузин. Соответственно, ее реставрация видится как шаг к восстановлению турецкого влияния, что может привести к повторению средневековой истории, т. е. потере региона Грузией.
Еще более экзотическим было заявление Кети Долидзе, режиссера и активиста оппозиции. Ее возмутило то, что на открытие Рабата пригласили Шарля Азнавура, знаменитого шансонье, семейные корни которого восходят к ахалцихским армянам. Одна из ведущих армянских организаций в регионе называет себя "Обществом Шарля Азнавура". По мнению Долидзе, пригласив не открытие Рабата именно Азнавура, Михаил Саакашвили подтвердил, что регион принадлежит Армении, чем еще раз проявил свое скрытое армянство.
На самом деле жесты грузинского правительства – это не просто дань европейской политкорректности. Прежде всего, это выражение уверенности в себе: грузинская государственность окрепла настолько, что может не считать сложное историческое наследие и сегодняшнюю поликультурность Самцхе-Джавахети источником опасности. Лучшая стратегия – сделать все это источником доходов от туризма.