Любая государственная структура a priori враждебна террористическим сетям
ВАШИНГТОН---В конце августа 2012 года на российско-грузинской границе случилось новое обострение. Однако на этот раз гроза прогремела не на абхазском или югоосетинском, а на дагестанском направлении. Какие уроки следует извлечь и Москве, и Тбилиси из всей этой истории?
После знаменитой Панкисской эпопеи начала 2000-х годов северокавказский фактор никогда столь горячо не обсуждался в Грузии. Наряду с предстоящими парламентскими выборами история в Лопотском ущелье сейчас является важнейшей темой грузинской политической повестки дня. На сегодняшний день трудно восстановить всю картину событий на дагестанском участке российско-грузинской границы, что, в свою очередь, дает почву для различных трактовок и версий. Не обходится, конечно же, и без конспирологических теорий. Все это не дает возможности делать окончательные выводы, однако некоторые предварительные итоги необходимо подвести.
Your browser doesn’t support HTML5
Слушать
Российско-грузинские отношения уже не первый год характеризуются как антагонистические. Список взаимных претензий за два десятилетия после распада Советского Союза накопился большой. Но стоит заметить, что не раз и не два этими противоречиями удачно пользовались различные политические силы, преследовавшие свои особые цели, которые ни в 90-х годах, ни сегодня нельзя было бы назвать стопроцентно ни российскими, ни грузинскими. Так делали националисты, представляющие различные северокавказские движения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в 1993 году чеченские сепаратисты участвовали в штурме Сухуми на абхазской стороне, а в 2001 году, находясь вместе с грузинскими "силовиками", совершали рейд в Кодорском ущелье. И только у неискушенного в кавказских делах человека может вызывать удивление присутствие вчерашних адыгских добровольцев и ветеранов грузино-абхазской войны, защищавших выбор "братьев-абхазов", среди тбилисских поборников признания "геноцида черкесов". Лишь внешне такая позиция выглядит как поворот флюгера. Но если предположить, что политик в первую очередь защищает не Россию или Грузию, а свое национальное дело и умело пользуется противоречиями двух стран, то все быстро становится по своим местам.
Сегодня на Северном Кавказе радикальные исламисты заметно потеснили националистов. Можно спорить, насколько сторонники «чистого ислама» имеют перспективы на будущее, ибо их пафос обращен на отрицание местных особенностей исповедания мировой религии, а значит, в конечном счете, и кавказских укоренившихся идентичностей. Но с тем, что именно исламисты сегодня в военно-политическом отношении лучше всего отмобилизованы и подготовлены, трудно спорить. И в их идеологических построениях любое светское государство, присутствующее на Большом Кавказе (равно, как и имеющаяся система межгосударственных отношений), является враждебным. Это относится к России в первую очередь. Просто в силу ее масштаба и площади кавказских территорий. Но все это не означает никаких индульгенций по отношению к Азербайджану и Грузии. Неслучайно поэтому в составе т.н. Вилаята Дагестан, самого мощного подразделения северокавказских джихадистов, есть "азербайджанский джамаат". Спецслужбы прикаспийской республики, несмотря на все претензии к Москве по поводу роли в нагорно-карабахском процессе, успешно координируют усилия с российскими коллегами. В случае с Грузией это трудно представить. Что опять же не делает ее автоматически союзником Имарата Кавказ. В силу антиамериканских и антиизраильских установок "имаратчиков" и просто потому, что любая государственная структура a priori враждебна террористическим сетям.
В этой связи можно, конечно, желать джихадистам успехов в борьбе с "северной империей" или злорадствовать по поводу того, что их энергетика выплескивается на грузин. Но при таком подходе ничего кроме реализации принципа "умри ты сегодня, а я завтра" при всем желании не получится. Понятное дело, две соседних страны слишком много разделяет. И ожидать при имеющихся обстоятельствах кооперации по северокавказским вопросам не приходится. Но вот, как минимум, задуматься о наличии в российско-грузинской игре третьих и четвертых сил, имеющих только свои интересы и ценности, необходимо уже сейчас.
