Курс на воссоединение или независимость?

Сегодня в Южной Осетии отмечают 22-ю годовщину преобразования автономной области в республику. В 90-х годах южные осетины заявили о необходимости воссоединения их самопровозглашенной республики с Северной Осетией в составе России. Эти настроения преобладали до августа 2008 года, который поставил югоосетинское общество перед дилеммой: продолжать и дальше добиваться признания своей независимой государственности или стать частью Российской Федерации?

До августа 2008 года население республики, уставшее от неопределенности и затяжного конфликта, видело свое единственное спасение в объединении Северной и Южной Осетии, которые оказались в разных союзных республиках в 20-х годах прошлого века по воле большевистского правительства России. В условиях борьбы за выживание это казалось единственно правильным решением. 26 августа 2008 года независимость Южной Осетии признала Россия, потом еще несколько стран. Получалось, что российские власти дали молодому государству "зеленый свет": мы вам помогли, а вы уж делайте все для того, чтобы укрепить свой статус. Но появление на политической сцене партии с красноречивым названием "Единая Осетия", в которую вошли не последние люди в республике, заставило население задуматься о будущем Южной Осетии.

Курс на воссоединение или независимость?

Возник закономерный вопрос: решит ли воссоединение с Россией, несмотря на то, что сама по себе идея далеко не утратила своей привлекательности для населения, проблемы республики? Один из местных чиновников сказал мне, что на перепутье оказался и новый президент Леонид Тибилов, который именно поэтому до сих пор публично не обозначил четкую позицию по этому вопросу. Директор медиа-центра "ИР" Ирина Гаглоева подчеркивает, что, несмотря на отсутствие полной определенности в заявлениях отдельных политиков и чиновников, народ в своей позиции определился давно:

"Если какие-то негативные сублимации в обществе и витают, они связаны только с теми экономическими провалами, которые есть у нас сегодня и не решаются. Причем уже заметно, что это не просто стечение обстоятельств, это делается достаточно целенаправленно для того, чтобы держать народ в нищете. Это некий симбиоз определенных местных кругов и тех, кто их поддерживает за пределами республики. Пожалуйста, результат – проваленное восстановление. Но в целом, я думаю, что люди, сумевшие отстоять свою свободу и независимость за все эти годы, сумеют и сейчас собраться и снова начать борьбу за то, за что многие положили свои головы – за укрепление независимости. Достаточно большое количество людей единственной гарантией будущих успехов видит только в развитии собственного государства".

Гаглоева не отрицает, что в Южной Осетии достаточно тех, кто ратует за вхождение в состав России, но это, полагает она, происходит от чувства безысходности, связанного с провальной экономической политикой властей.
Я нашла подтверждение словам Ирины Гаглоевой во время общения с простыми жителями Цхинвала:

Голос: Без России нам никак не жить. Сами по себе – нет. Только с Россией!

Ирина Келехсаева: Почему мы не можем быть сами по себе?

Голос: Ну, у нас маленькое государство. У нас нет своего производства. Так что без России мы никак не сможем.

Голос: Я, например, считаю, что благо – это объединение с Россией. Так наши дела пойдут лучше, при самостоятельности будем топтаться на месте.

Ирина Келехсаева: А при каких условиях мы может стать самостоятельным государством?

Голос: Если мы будем бюджет свой строить без помощи России и кого-либо другого. Если и производство у нас будет, и аграрный сектор поднимется до должного уровня, и туризм будет развиваться. Я с каждым днем все больше впадаю в отчаяние, потому что пока улучшений не вижу.

Во время диалога одна из стоящих рядом женщин попросила меня выключить диктофон и добавила, что только после вхождения в состав России руководство этого государства сможет найти управу на местных чиновников - казнокрадов, которые и довели людей до нищеты. Правда, моя собеседница явно растерялась, когда я задала встречный вопрос: почему в течение четырех послевоенных лет Россия так и не смогла проконтролировать расходование собственных средств на восстановление?

Рано или поздно Южной Осетии придется сделать выбор – сохранить самостоятельность, которой невозможно добиться без упорной работы и отказа от иждивенческих настроений, или войти в состав России, чтобы выжить и воссоединиться с северными осетинами?

Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия