Южную Осетию все плотнее затягивает тиной. От надежд, с которыми люди принимали новую власть, кажется, не осталось и следа. За долгие восемь месяцев, прошедших с момента инаугурации нового президента, общественно-политическая жизнь скукожилась до мышиного калибра. Многим стало очевидным, что ни обещанных реформ, ни серьезного разбирательства художеств ушедшей власти, ждать не приходится. Новая команда блистательно демонстрирует только одно свойство – тотальный паралич воли.
Надо отдать должное Леониду Тибилову. Если кто-то станет утверждать, что он обещал революционные перемены, что у него был сколько-нибудь подробный и понятный план действий, это будет неправдой. Достаточно внимательно просмотреть его выступления во время предвыборных дебатов, чтобы убедиться – этот человек вообще плохо понимал, за какое дело он берется и зачем. Тибилов пришел во власть не с намерениями менять все и вся, как того от него хотели сограждане, он пришел с хорошим настроением, в надежде всех примирить, успокоить, а затем и приспать. В начале своей президентской карьеры он еще как-то хитро и по-свойски улыбался. Думаю, его грела мысль о том, что зарплата президента будет неплохой прибавкой к пенсии.
Сегодня он явно улыбается менее охотно и как-то вымученно. Ни малейшего намека на радость в его лице в момент торжественной встречи в аэропорту Внуково-2 в Москве. Уютный камерный мирок, созданный по образу и подобию деревенского клуба, просто не способен вместить в себя избыточность аксессуаров межгосударственного мероприятия – все эти роты почетного караула, ковровые дорожки от трапа, исполнение гимнов и т.д. Тибилов казался героем мизансцены «Военрук нашей школы смотрит на мертвого воробья и старается понять, не попугай ли это из кабинета биологии». Это я об уровне понимания, что происходило вокруг него, и с ним в тот самый момент.
Новой власти явно удалось погрузить общество в летаргический сон. Пульс общественно-политической жизни едва прощупывается, ее объем кажется почти нулевым: ни громких дел и приговоров по фактам хищений, совершенных чиновниками Кокойты, ни острых и заметных публикаций в газетах, ни ярких передач на ТВ, ни дискуссий в парламенте по общественно значимым проблемам, ни презентации внятной экономической и политической стратегии развития страны. Новые партии, которые могли бы развеять воцарившееся уныние, не в состоянии пройти процедуру регистрации, журналистов вновь поделили на допущенных к телу и неблагонадежных, мечты о независимых СМИ растаяли, как дым. И это все – не спонтанное затухание. Общество впадает в кому под умелым водительством другого коллекционного персонажа, которому Тибилов с удовольствием отдал тяготившие его бразды правления Южной Осетией. Бориса Чочиева, главу администрации президента, можно сравнить с незабвенным Вячеславом Молотовым, «железной задницей» (как его называли из-за полного отсутствия фантазии и феноменальной работоспособности) советского политического руководства. Чочиева отличает угрюмое упрямство колхозного сторожа и его же широта кругозора. Южная Осетия, угодившая в объятия этого элегантного интеллектуала, тихонько погружается в нирвану.
У меня есть собственная версия, объясняющая, что имел в виду Тибилов, когда обратился к Путину с просьбой явиться югоосетинскому народу. Я убежден, что здесь не было лести, подхалимажа, желания угодить большому белому Сахибу. Просто Тибилов – не злодей, не узурпатор, он пожилой человек, начинающий подозревать, что занял не свое место, что он, может быть, обманул людей, а это нехорошо. И поэтому на встрече с Путиным он просил о чуде, о явлении. Кто-то должен явится в Южную Осетию и избавить ее от случайно забредших в чужой двор людей– дедушки, разглядывающего мертвую птичку, сердитого колхозного сторожа и таких же востребованных персонажей миниэпохи застоя в крошечной, но очень все-таки живой стране.
Надо отдать должное Леониду Тибилову. Если кто-то станет утверждать, что он обещал революционные перемены, что у него был сколько-нибудь подробный и понятный план действий, это будет неправдой. Достаточно внимательно просмотреть его выступления во время предвыборных дебатов, чтобы убедиться – этот человек вообще плохо понимал, за какое дело он берется и зачем. Тибилов пришел во власть не с намерениями менять все и вся, как того от него хотели сограждане, он пришел с хорошим настроением, в надежде всех примирить, успокоить, а затем и приспать. В начале своей президентской карьеры он еще как-то хитро и по-свойски улыбался. Думаю, его грела мысль о том, что зарплата президента будет неплохой прибавкой к пенсии.
Сегодня он явно улыбается менее охотно и как-то вымученно. Ни малейшего намека на радость в его лице в момент торжественной встречи в аэропорту Внуково-2 в Москве. Уютный камерный мирок, созданный по образу и подобию деревенского клуба, просто не способен вместить в себя избыточность аксессуаров межгосударственного мероприятия – все эти роты почетного караула, ковровые дорожки от трапа, исполнение гимнов и т.д. Тибилов казался героем мизансцены «Военрук нашей школы смотрит на мертвого воробья и старается понять, не попугай ли это из кабинета биологии». Это я об уровне понимания, что происходило вокруг него, и с ним в тот самый момент.
Новой власти явно удалось погрузить общество в летаргический сон. Пульс общественно-политической жизни едва прощупывается, ее объем кажется почти нулевым: ни громких дел и приговоров по фактам хищений, совершенных чиновниками Кокойты, ни острых и заметных публикаций в газетах, ни ярких передач на ТВ, ни дискуссий в парламенте по общественно значимым проблемам, ни презентации внятной экономической и политической стратегии развития страны. Новые партии, которые могли бы развеять воцарившееся уныние, не в состоянии пройти процедуру регистрации, журналистов вновь поделили на допущенных к телу и неблагонадежных, мечты о независимых СМИ растаяли, как дым. И это все – не спонтанное затухание. Общество впадает в кому под умелым водительством другого коллекционного персонажа, которому Тибилов с удовольствием отдал тяготившие его бразды правления Южной Осетией. Бориса Чочиева, главу администрации президента, можно сравнить с незабвенным Вячеславом Молотовым, «железной задницей» (как его называли из-за полного отсутствия фантазии и феноменальной работоспособности) советского политического руководства. Чочиева отличает угрюмое упрямство колхозного сторожа и его же широта кругозора. Южная Осетия, угодившая в объятия этого элегантного интеллектуала, тихонько погружается в нирвану.
У меня есть собственная версия, объясняющая, что имел в виду Тибилов, когда обратился к Путину с просьбой явиться югоосетинскому народу. Я убежден, что здесь не было лести, подхалимажа, желания угодить большому белому Сахибу. Просто Тибилов – не злодей, не узурпатор, он пожилой человек, начинающий подозревать, что занял не свое место, что он, может быть, обманул людей, а это нехорошо. И поэтому на встрече с Путиным он просил о чуде, о явлении. Кто-то должен явится в Южную Осетию и избавить ее от случайно забредших в чужой двор людей– дедушки, разглядывающего мертвую птичку, сердитого колхозного сторожа и таких же востребованных персонажей миниэпохи застоя в крошечной, но очень все-таки живой стране.