ПРАГА---Сегодня у нас в гостях известный грузинский режиссер Эльдар Шенгелая. С ним в пражской студии беседовала Кети Бочоришвили.
Кети Бочоришвили: Батоно Эльдар, почему вы сегодня в Праге? С какой целью?
Эльдар Шенгелая: При парламенте Грузии есть организация по геральдике, и я председатель этой организации. В Чехии мы находимся по приглашению комитета по геральдике. Естественно, что у них очень большой опыт, а наш опыт маленький, потому что в Советском Союзе вообще не было геральдического понятия. Это было до революции. Достаточно хороший опыт был до революции в Грузии. При Советском Союзе это исчезло. После того как государство возглавил Шеварднадзе, мы начали думать об этом. Впоследствии, где-то к концу 90-х годов, возникла эта организация, и я стал ее председателем. Самая большая сложность была с флагом – Шеварднадзе считал, что на нем не должно быть креста. Я по приглашению посла был во Франции, и там, в Национальной библиотеке, в отделении картографии мне показали портулан – карту для путешествия по морю. На этой карте была крепость на Кавказском участке, и над ней развевался флаг, который сегодня является государственным флагом. Потом в Италии, в Генуе, мы нашли два портулана, на которых было то же самое изображено. И все-таки Шеварднадзе не шел на это. Но когда Саакашвили стал президентом, то первый приказ его был о том, чтобы этот флаг стал государственным. Мы начали работать над гербом. Было много вариантов, но, поскольку Грузия – это земля Святого Георгия (Georgian, Георгиан), на нашем гербе главная фигура – это Святой Георгий.
Your browser doesn’t support HTML5
Слушать
Кети Бочоришвили: А сейчас уже вся эта геральдика, которая у нас ныне существует и действует, она не ставится под сомнение, вы просто приехали участвовать в этой конференции.
Эльдар Шенгелая: Нет, я повторюсь, что в Чехии накоплен огромный опыт, а у нас такого опыта нет, поэтому мы просили, чтобы нам предоставили информацию. Весной, мы договорились, приедут наши друзья, и у нас будет постоянный контакт. Мы покажем, что мы сделали, они дадут нам замечания, мы поправим это дело. Сейчас мы работаем над местными гербами и флагами. Этот процесс не закончен. Поэтому очень важно, что скажут чешские коллеги.
Кети Бочоришвили: Батоно Эльдар, сколько лет уже, как вы пришли в политику?..
Эльдар Шенгелая: После 9 апреля, в 1989 году.
Кети Бочоришвили: И после этого вы снимали фильмы, я помню.
Эльдар Шенгелая: Один фильм я снял.
Кети Бочоришвили: Один фильм вы сняли. Но уже как-то отошли от кинематографа. Вы не жалеете об этом? Эти годы, когда вы углубились в политику, вы не считаете потерянными для себя?
Эльдар Шенгелая: Я не считаю, потому что просто невозможно было снимать фильмы. В 90-х и в начале нового столетия просто не было электричества, вы помните, свет давали по графику. А как снимать кино, когда света нет?
Кети Бочоришвили: А идеи, сценарии, сюжеты были?
Эльдар Шенгелая: Были, но как это было осуществить? Потом у меня большое несчастье случилось – моя дочка попала в аварию, и после этого я и из политики ушел. Но я никак не смог себя убедить вернуться в кино. Вот сейчас я решил снять фильм.
Кети Бочоришвили: Не расскажите? Держите в секрете?
Эльдар Шенгелая: Пока я не могу сказать, потому что с моим сценаристом, с которым я неоднократно работал, у нас есть только совместная идея, и мы начнем над сценарием работать. Поэтому сейчас я ничего не могу сказать, это еще в процессе.
Кети Бочоришвили: Вы кого имеете в виду?
Эльдар Шенгелая: Резо Чеишвили. Он был сценаристом моих фильмов «Мачеха Саманишвили», «Голубые горы» и «Экспресс-информация».
Кети Бочоришвили: В одном из ваших недавних интервью вы сказали, что всегда старались снимать фильмы о «маленьком человеке», который попадает в какие-то сложные ситуации и из этих ситуаций выбирается с помощью каких-то неординарных решений. Поправьте меня, если это не так. А что произошло сегодня? Маленький человек с его проблемами вам не интересен, или он не способен принимать неординарные решения, или жизнь не полна какими-то такими сюжетами, которые заслуживали бы занять достойное место рядом с теми фильмами, которые вы уже сняли?
Эльдар Шенгелая: Когда был Советский Союз, враг, если так можно выразиться, был нам абсолютно ясен – наши фильмы в какой-то мере боролись с системой, которая была. Для нынешнего поколения режиссеров Грузии, я не говорю о других, не очень ясно, кто является нашим врагом. Поэтому есть несколько хороших фильмов – три-четыре, а остальные сняты про наркоманов, про воров... Это абсолютно неинтересно.
Кети Бочоришвили: И, наверное, интрига была в том, чтобы бороться, как вы сказали, с врагом в завуалированной форме. Сейчас это можно делать совершенно свободно. И, наверное, вся прелесть теряется.
Эльдар Шенгелая: Я думаю, что эта форма, вот такого завуалированного содержания, – это вечная форма, потому что...
Кети Бочоришвили: Даже когда в стране свобода?
Эльдар Шенгелая: Даже когда свобода. Потому что то, что реально ты снимаешь, вместе со временем это умирает. Басня – понимаете? Это остается, потому что, ну, например, извините, я про свой фильм скажу: бюрократия никогда не будет побеждена, поэтому «Голубые горы», наверное, я думаю, будет интересно всем смотреть.
Кети Бочоришвили: И всегда.
Эльдар Шенгелая: Может быть, не всегда, но какое-то время.
Кети Бочоришвили: Для меня это, как Ильф и Петров, которые вечными будут.
Эльдар Шенгелая: Ну, не знаю.
Кети Бочоришвили: Вы, наверное, не можете, в силу вашей скромности, но я вам скажу: от ваших фильмов исходит какое-то необыкновенное тепло, и они приносят ощущение тихой радости, ну, или грусти, в зависимости от сюжета. Понятно, что такие фильмы снимать часто невозможно, и их философия настолько тонкая, что они не приемлют принципа конвейера. Долгое время вы возглавляли Союз кинематографистов Грузии. Вы следите за тем, как развивается сегодня грузинский кинематограф? Вы довольны? Вы считаете, что он традиции сохраняет?
Эльдар Шенгелая: Нет, я недоволен. Дело в том, что здесь есть несколько факторов. В первую очередь – это прокат фильмов. У нас, в Грузии, может быть, шесть или семь кинотеатров всего, когда при Советском Союзе в Грузии их было приблизительно 250. А это очень важно: фильм выходит, он должен иметь зрителя. Это первая проблема. Вторая проблема – это финансирование. Это самое главное. При Советском Союзе все-таки была цензура, но финансирование было, и довольно хорошее. А сейчас это очень сложно. Есть такие модели, например, в Финляндии: государство через организацию – Национальный киноцентр – финансирует 15 фильмов, но это субсидия. То есть режиссер, или сценарист, или группа не обязаны вернуть эти деньги. Это как бы подарок для того, чтобы сделать хороший фильм. Конечно, из этих 15 фильмов все хорошие не могут быть. Но два или три получаются хорошие.
Кети Бочоришвили: А кого вы сегодня из молодых грузинских режиссеров отметили бы?
Эльдар Шенгелая: Заза Урушадзе, Когуашвили хорошие режиссеры. Есть и другие. Дато Цинцадзе, мой бывший ученик, он в Берлине сейчас работает, но много фильмов снял в Грузии.
Кети Бочоришвили: Я хотела бы вас спросить, почему так получилось, что сегодня ваши коллеги, режиссеры старшего поколения Темур Баблуани, Отар Иоселиани работают не в Грузии? Ведь все-таки изменились времена в Грузии. Как вы думаете, почему они не возвращаются?
Эльдар Шенгелая: Отар во Франции, он два фильма снял французско-грузинских.
Кети Бочоришвили: Да, но я говорю именно о возвращении и о работе в Грузии.
Эльдар Шенгелая: Отар уже во французском кинематографе фигура большая. Он приезжает на два-три дня или неделю, потом улетает. Что касается Баблуани, у него семья в Париже давно. Его сыновья – один актер, другой режиссер. И Темур туда переехал. Я не знаю. Понимаете, в чем дело, сейчас, я считаю, политическая обстановка изменилась в Грузии. Ну, это в один день не может наладиться, это довольно сложно. Господин Бидзина Иванишвили сейчас во главе страны, его очень уважают в Грузии.
Кети Бооришвили: И меценат к тому же.
Эльдар Шенгелая: Он меценат. Я прямо вам скажу, что он спас грузинскую интеллигенцию, мы просто не могли бы существовать без его помощи. Он гранты дает нам, мы получаем какие-то финансы и на это живем. И если бы он этого не давал, то мы просто погибли бы. Это не касается политики, до этого он огромное количество объектов культурных, церковных восстановил. И делает очень много для культуры. Я у него работал на «9 канале» некоторое время, потом мы должны были студию организовать, но он абсолютно не терпит людей, которые воруют деньги. Там что-то произошло, я не знаю точно, и он закрыл «9 канал», к сожалению, и наша студия тоже закрылась. Но с его приходом появилась какая-то надежда. Он сделал заявление, что будет помогать грузинскому кино.
Кети Бочоришвили: И все-таки напоследок я не могу удержаться от соблазна и не спросить вас: хоть маленькую завесу приоткройте, хоть на чуть-чуть – о чем будет ваш фильм?
Эльдар Шенгелая: Это будет маленький человек обязательно. Вы помните повесть «Шинель» Гоголя?
Кети Бочоришвили: Конечно.
Эльдар Шенгелая: То, что мы хотим сделать, мне, так сказать, «Шинель» подсказывает. Вот такой маленький человек, который какую-то взятку взял, а потом боится своей тени.
Кети Бочоришвили: Актуально это сегодня?
Эльдар Шенгелая: Я думаю, да. Потому что это вечная тема - человек и деньги, их взаимоотношения, - это очень актуальная тема.
