Изида Чаниа: Проблем стало больше

ПРАГА---Сегодня в рубрике "Гость недели" интервью Дэмиса Поландова с Изидой Чаниа, главным редактором абхазской газеты "Нужная", которая недавно побывала в Чехии, в том числе стала гостем нашей пражской студии.

Дэмис Поландов: Изида, сегодня я хотел бы поднять такую тему, как положение журналистов в Абхазии. Как изменились условия их работы за последний год. Мы уже можем подводить итоги первого года правления Александра Анкваба. Что изменилось?

Изида Чаниа: Вы знаете, я отношусь к тем людям, которые всегда недовольны взаимоотношениями власти и прессы, я думаю, что это соответствует моей работе, моей профессии, и каждый президент всегда вызывал у меня недовольство по этому поводу. Мне всегда казалось, что каждый – это самый худший. Но сегодня я считаю, что с приходом Анкваба проблем со СМИ в некотором смысле стало еще больше, хотя на самом деле нам никто не угрожает, нас никто не убивает. Такой закрытости не было ни при Ардзинба, ни при Багапше, то есть всегда была возможность получить каким-то образом информацию. Сегодня все эти законы, закон о средствах массовой информации, закон о праве граждан на доступ к информации на самом деле не работают. Мы не можем узнать сегодня абсолютно ничего, мы не можем узнать криминальную сводку, статистику преступлений мы не знаем. То есть это вещи, которые вообще журналисту добывать не надо. Я понимаю, что журналиста кормят ноги, хотя это, может быть, больше из прошлых времен. Но есть такие вещи, которые власть сама должна "выбрасывать" народу.

Слушать

Дэмис Поландов: Как так получается – вроде бы Александр Анкваб прервал молчание в определенный момент, появилась форма общения с журналистами...

Изида Чаниа: Что за форма?

Дэмис Поландов: Выходит раз в неделю Кристиан Бжания...

Изида Чаниа: А-а.

Дэмис Поландов: ... собирает вопросы в интернете, передает их Александру Анквабу. Вроде бы его ответы потом передает обратно. Что, игнорируются вопросы?

Изида Чаниа: (смеется) Дэмис, ну, вы же понимаете, вообще это форма – пресс-секретарь отвечает на письменные вопросы журналистов – кроме смеха не вызывает ничего. Но это было бы действительно весело, если бы мы имели какие-то другие источники информации. Я не знаю, как эта форма вообще сложилась, но когда я в первый раз узнала об этом, мне было довольно весело...

Дэмис Поландов: Но вы воспользовались, вы задавали вопросы?

Изида Чаниа: Да, я задавала вопросы, но с каждым днем я понимаю, что не работает эта форма. Вы понимаете, я достаточно скептически отношусь вообще к формату пресс-конференции. Что такое пресс-конференция? Это пиар того человека, который дает пресс-конференцию. Мы, журналисты, в этой ситуации выступаем как подтанцовка. А тут пресс-конференцию дает даже не объект, а за него кто-то отвечает. Это очень сложно понять.

Дэмис Поландов: Совсем недавно мы беседовали с Иналом Хашиг и обсуждали как раз Александра Анкваба. И он сравнил его с Сергеем Багапшем, сказал, что, ну, конечно, Александр Анкваб не такой человек-душка, как Сергей Багапш. Если вспоминать Сергея Багапша, он был доступен, его можно было встретить на улице, с ним можно было поговорить. Вроде бы Александр Анкваб тоже доступен.

Изида Чаниа: В каком смысле? Что он 150 человек в день принимает?

Дэмис Поландов: Да, он принимает по 150 человек в день. То есть он, в принципе, в какой-то мере реализует эту схему, которая была, насколько я понимаю, изначально заложена: и Ардзинба был доступен, и Багапш, и они сидели на улице. В чем тогда различие?

Изида Чаниа: Если вы видели стенограммы пресс-конференций Анкваба, на самом деле у него очень хорошая коммунистическая школа. У Сергея Васильевича тоже, в общем-то, она была. Но он не уходил так от вопросов, от конкретных вопросов, как уходит Анкваб. Мне, по сути дела, как это не странно звучит от журналиста, не интересны пресс-конференции Анкваба. В каком смысле не интересны? Мне, конечно же, интересно знать, что президент думает, какие у него намерения. Ну, вот за год он провел, по-моему, две пресс-конференции, я уже не буду говорить о том, что две пресс-конференции для президента за год – это как-то странно. Я не услышала в ответах... То есть у меня такое ощущение все время, что он пытается уйти от ответа. И я думаю, что это не ощущение – на самом деле это правда.

Дэмис Поландов: Ну, знаете, иногда он очень прямолинеен. Когда ему задали вопрос о дороге на Северный Кавказ через Кодорское ущелье, его ответ был очень жестким, и я бы его назвал недипломатичным, потому что...

Изида Чаниа: Вы знаете, очень странно: если политик принимает какое-то решение, он все-таки должен популярно объяснить народу, почему он это решение принимает. Вот, к примеру, с Общественным телевидением мы так и не услышали разъяснения. Работала комиссия... То есть на самом деле Анкваб создает некую декорацию. Вот я сейчас вспомнила про Общественное телевидение. Он дал согласие на обсуждение этого вопроса, создали комиссию, эта комиссия не работала, но существовала какое-то время, потом выяснилось, что она, оказывается, работала. Мы никто об этом не знаем. Мы не знаем результатов работы этой комиссии. То есть это такая схема заигрывания. Но в первый момент был чуть ли не восторг: ой, ребятки, посмотрите, Анкваб дал согласие – мы будем обсуждать проблемы нашего телевидения. Потом все эти вопросы как бы сами по себе рассасываются, скажем так.

Дэмис Поландов: Давайте вернемся к журналистике.

Изида Чаниа: Давайте, а то мы ушли как-то, то есть Анкваб – интересная фигура.

Дэмис Поландов: Есть такие трудные, тяжелые жанры, как, например, расследовательская журналистика. Жива ли она сегодня в Абхазии? Потому что в России с этим жанром очень тяжело в настоящий момент.

Изида Чаниа: Дэмис, о чем бы мы ни говорили в журналистике, вы понимаете, расследовательская журналистика тоже может существовать только в условиях доступа к информации. Я часто говорю, что моя газета в последнее время очень странную миссию взяла на себя: я все время заполняю полосы тем, что даю мнение тех людей, информацию о чем-то. Я все время вот эту пустоту вместо государственных СМИ вынуждена заполнять. Я понимаю, что эти точки зрения, события должны быть отражены, и я понимаю, что государственные СМИ это не сделают.

Дэмис Поландов: И не только государственные.

Изида Чаниа: Да. И раз никто это не сделает, я вынуждена заполнять пустоту, а мне иногда не хочется. Вы понимаете, мне не хочется какие-то стенограммы давать. Я на две полосы даю стенограмму... Ну, я понимаю, Абхазское телевидение показало, ну, что мне остается – в истории же надо сохранить эти «шедевры». Поэтому, если мы говорим о расследовании, мы сталкиваемся с тем же. У нас были сейчас нашумевшие дела, связанные с покушением на президента, связанные с арестами, мы не имеем возможности проводить расследование. У нас даже попытка начать какое-то расследование натыкается на протесты – вы, наверное, читали... Мы ведем постоянно диалоги с прокуратурой. Наши вопросы постоянно вызывают возмущение: ах, как вы смеете интересоваться?!

Дэмис Поландов: Ну, это все в форму такого публичного выражения негодования. А есть, может быть, какие-то последствия более реальные? Может быть, существует какая-то система давления на журналистов, чтобы они не задавали неудобных вопросов? Хотя бы психологическая.

Изида Чаниа: Давление, конечно, существует. Оно по-разному выражается. Иногда давление на людей, которые работают в том или ином СМИ. Я считаю, что в моей газете постоянно сменяются корреспонденты именно по этой причине – на них оказывается давление. Так что это имеет место быть. Но, может быть, оно не так ярко выражено, как это было, допустим, в послевоенный период, когда звонили, когда угрожали, когда могли остановить на улице. Такого, пожалуй, сегодня нет.

Дэмис Поландов: Изида, еще одна тяжелая тема. Сегодня много говорят о Гальском районе. Александр Анкваб решил, что международные гуманитарные организации должны работать именно в Гальском районе. А что с журналистикой в Гальском районе? Я не говорю о газете "Гал", она выполняет, наверное, какую-то свою функцию.

Изида Чаниа: Ну, она периодически выходит. Вы знаете, я понимаю только одно, что у наших властей нет никакого плана развития ни Гальского района, ни вообще Абхазии. Такое ощущение есть.

Дэмис Поландов: Что такое Гальский район для вас? Это территория, которую вы не освещаете, как остальную часть Абхазии?

Изида Чаниа: Мне не можем получить оттуда информацию. Вы думаете, мы только из Гала не можем получить информацию? Мы и из Ткуарчала не можем информацию получить. Мы из Гудауты не получаем вовремя информацию. То есть все блокировано. Мы обращаем внимание на Гальский район постольку, поскольку это граница...

Дэмис Поландов: То есть корреспондента там найти невозможно?

Изида Чаниа: Ну, там есть и языковые трудности тоже, и этим очень многое объясняется. Нет сегодня корреспондентов в Гальском районе. Абхазия так мала – можно сесть в машину, если что-то происходит, поехать, взять интервью, записать.

Дэмис Поландов: Просто меня немного удивляет эта ситуация, когда что-то происходит в Гальском районе, абхазские СМИ обычно просто обращаются за комментарием к силовым структурам, которые выдвигают одну версию, что там произошло то-то и то-то, но нет никакой истории, чаще всего нет продолжения. То есть журналист не едет в Гальский район, хотя туда ехать сорок минут, он не узнает, что это за человек, что с ним случилось, почему, как, зачем и т.д. Если бы такое же произошло в Очамчирском районе, я уверен, что журналист туда бы все равно добрался.

Изида Чаниа: Вы знаете, во-первых, к тому, что что-то происходит в Гальском районе, журналисты уже привыкли. А вот весь остальной контекст, о котором вы говорите... Мне просто не кого посылать в Гальский район. Так сложилась на сегодняшний день ситуация, что два-три корреспондента обычно работают, и вот ни в Гальский район, ни в Гудауту, ни в Очамчиру мне некого послать. Эту миссию должны все-таки выполнять ежедневные газеты, либо ТВ. А Абхазское телевидение не только проблемы Гальского района не освещает, оно просто не освещает острые проблемы. Это не только проблема Гальского района – вообще все острые темы ушли. А еженедельная газета, вы же понимаете, в каком режиме она существует, – скромные у нас ресурсы.

Дэмис Поландов: Ну, и в завершении, может быть, дадите не прогноз, а, скорее, выделите тенденцию, что вообще происходит со свободой СМИ в Абхазии?

Изида Чаниа: Я думаю, все, что происходит со свободой СМИ, – это ограничение доступа к информации, это на самом деле очень серьезная проблема, и, на мой взгляд, это будет влиять на уровень активизации гражданского общества. На сегодняшний день мы уже имеем какой-то страх, который появился в народе после арестов, связанных с покушением на президента. Какое-то затишье было, люди вдруг перестали все комментировать, а дальнейшее развитие событий, я не знаю, выверено оно кем-то или нет, но оно имеет очень негативные последствия. Народ, отстраненный от информации, перестает быть активным, и вот это больше всего печалит. Понимаете, абхазы даже в советские времена проявляли высочайший уровень активности, и будет очень печально, если эта традиция прервется в нынешние времена. Очень важно, чтобы гражданское общество было у нас активным.