Для меня, кризис, наметившийся во взаимоотношении между президентом и парламентом, о котором в отсутствии иных политических новостей вовсю судачат в сухумских кофейнях, был вполне прогнозируемым событием. Хотя большинство местных аналитиков до сих пор не совсем понимает, зачем Александру Анкваб понадобилось лезть на рожон, накладывая вето на принятый парламентом государственный бюджет на 2013 год? Ведь в этом документе не было ничего, что могло бы не устроить исполнительную власть. Напомню, в проекте, представленном правительством, депутаты фактически не изменили ни буквы, за исключением той части, в которой говорилось о вложении средств в инвестиционные проекты в области народного хозяйства. Эту статью расходов емкостью в 840 миллионов рублей не сократили и не увеличили. Просто слегка конкретизировали - не расписанную сумму парламент решил пропорционально разделить между всеми районами Абхазии и городом Сухум.
Президенту бы логичней за такой бюджет торжественно поднять бокал шампанского, а он возьми, да бутылкой об стол. Впрочем, со своей президентской колокольни он прав. Иначе он поступить не мог. Простая арифметика чисел не всегда отражает философию большой математики. Попытаюсь объяснить ситуацию, зайдя несколько со стороны.
Двадцать пятого декабря, то есть за три дня до принятия бюджета президент Анкваб обратился со своим первым ежегодным посланием к Народному Собранию. Если попытаться в двух словах пересказать речь президента, то получится следующее: Резких движений (читай, кардинальных реформ) популизма ради не будет. Масштабной программы действий на годы вперед не ждите, так как «остаюсь твёрдым сторонником абсолютной бесполезности создавать иллюзорные, ничем не подкреплённые так называемые стратегические программы развития, рассчитанные на долгосрочную перспективу. Их реализация в современных условиях нереальна». Между тем, послание, как раз-таки и стало той самой долгосрочной программой. Скажу больше, это «Манифест» Александра Анкваб на следующие восемь с половиной лет – три с половиной нынешнего президентского срока и пять следующего. Именно столько времени он планирует не только оставаться главой государства, но и быть при этом самым популярным политиком в стране. При всем том, что от популистских методов Анкваб при всякой возможности публично открещивается, в душе он прекрасно понимает, что без них в абхазских реалиях никуда. Не то что восемь с половиной лет, но и года не просидишь, как следует.
В реальности президент, будучи весьма осведомленным человеком, лучше любого эксперта знает о необходимости проведения в стране кардинальных реформ. Но даже наличие недюжинной воли не позволяет ему не то, чтобы начать преобразования – он не в состоянии даже заикнуться о них.
Во-первых, реформы – это всегда дорогое удовольствие. А денег даже при той российской помощи, которая есть, и без лишних «резких движений» все равно не хватает. Во-вторых, помимо финансов, требуется аккумуляция всего интеллектуального потенциала маленькой Абхазии без привычного деления на «своих» и «чужих». Страна-то маленькая, дельных специалистов - наперечет. Кроме того, здесь надо будет постоянно консультироваться с экспертами, но президенту ходить на поклон не позволяют гордость и ложно понимаемый статус. Ведь он во всех областях сам первый спец – «и академик, и герой, и мореплаватель, и плотник». С другой стороны, формирование коллективного разума помешает тому, что президент называет оптимизацией власти – имеется в виду сосредоточение ее в одних руках – единственная реформа на которую «подписался» Александр Анкваб. Ну и самое главное - в третьих.
Даже если будут изысканы необходимые финансы и интеллектуальные ресурсы для реформы, не факт, что она будет доведена до логического конца. А если их все-таки удастся осуществить, очевидно, что именем главного реформатора еще не одно последующее десятилетие будут пугать детей, потому что реформы – это всегда резать по живому. Чем глубже, тем больше изрезанных и покалеченных душ. Политические «хирурги» в процессе реформ, вне зависимости от конечного результата, сводят свой рейтинг к нулю.
Александр Анкваб достаточно хорошо знаком с историей, и знает, как заканчивали даже самые успешные реформаторы. Кроме того, ему прекрасно известно, что даже при наличии воли с реформами ему не сладить. Остается довольствоваться «малым» - быть самым популярным политиком в стране на протяжении всего отмеренного ему Богом и Конституцией двойного срока. При наличии расписанной до мелочей программы развития, включающей в себя и бюджет, держать рейтинг на подобающей высоте – задача весьма непростая. Все, кому не лень, начнут тебе этой программой в морду тыкать – того не сделал, этого, пятого, десятого. Но даже если ты скрупулезно по пунктам воплощаешь ее в жизнь, рукоплескать тебе не станут. Ведь все это было официально запланировано, а значит, никакой личной заслуги президента в этом нет. Просто программа ему попалась хорошая. А вот если ничего толком не прописано и не обещано, а потом вдруг делается – получается, что он одарил страждущих без всяких на то причин, просто потому, что великий человек.
К примеру, возьмем тот же бюджетный конфликт. Допустим, удалось, как этого хочет парламент, конкретизировать распределение средств по инвестиционных программам. И, допустим, теперь жители села Бармыш знают, что в этом году государство обязалось отремонтировать им дорогу. Отремонтируют и уверен, сельчане даже толком спасибо не скажут. Потому, что опять же запланировано. А если официально не запланировано, то картина будет такая: президент приезжает в село Бармыш и жители хором жалуются на ухабы, на перебои с водой, электричеством и т.д., и он им в ответ: «Увы, денег в бюджете на вашу дорогу, водопровод, трансформаторы и линии электропередач нет, но я (после красивой паузы) что-нибудь придумаю. И «придумывает». Достает из не расписанного по районам «кошелька» с 840 миллионами необходимую сумму и селяне счастливо обретают дорогу, водопровод, электричество. Кто он в глазах бармышцев после этого? Правильно - волшебник.
Единственная возможность для главы государства остаться в течение столь длительного срока на плаву – это переквалифицироваться в волшебники. И он им станет, несмотря на всяких депутатов с их благими пожеланиями.
Президенту бы логичней за такой бюджет торжественно поднять бокал шампанского, а он возьми, да бутылкой об стол. Впрочем, со своей президентской колокольни он прав. Иначе он поступить не мог. Простая арифметика чисел не всегда отражает философию большой математики. Попытаюсь объяснить ситуацию, зайдя несколько со стороны.
Двадцать пятого декабря, то есть за три дня до принятия бюджета президент Анкваб обратился со своим первым ежегодным посланием к Народному Собранию. Если попытаться в двух словах пересказать речь президента, то получится следующее: Резких движений (читай, кардинальных реформ) популизма ради не будет. Масштабной программы действий на годы вперед не ждите, так как «остаюсь твёрдым сторонником абсолютной бесполезности создавать иллюзорные, ничем не подкреплённые так называемые стратегические программы развития, рассчитанные на долгосрочную перспективу. Их реализация в современных условиях нереальна». Между тем, послание, как раз-таки и стало той самой долгосрочной программой. Скажу больше, это «Манифест» Александра Анкваб на следующие восемь с половиной лет – три с половиной нынешнего президентского срока и пять следующего. Именно столько времени он планирует не только оставаться главой государства, но и быть при этом самым популярным политиком в стране. При всем том, что от популистских методов Анкваб при всякой возможности публично открещивается, в душе он прекрасно понимает, что без них в абхазских реалиях никуда. Не то что восемь с половиной лет, но и года не просидишь, как следует.
В реальности президент, будучи весьма осведомленным человеком, лучше любого эксперта знает о необходимости проведения в стране кардинальных реформ. Но даже наличие недюжинной воли не позволяет ему не то, чтобы начать преобразования – он не в состоянии даже заикнуться о них.
Во-первых, реформы – это всегда дорогое удовольствие. А денег даже при той российской помощи, которая есть, и без лишних «резких движений» все равно не хватает. Во-вторых, помимо финансов, требуется аккумуляция всего интеллектуального потенциала маленькой Абхазии без привычного деления на «своих» и «чужих». Страна-то маленькая, дельных специалистов - наперечет. Кроме того, здесь надо будет постоянно консультироваться с экспертами, но президенту ходить на поклон не позволяют гордость и ложно понимаемый статус. Ведь он во всех областях сам первый спец – «и академик, и герой, и мореплаватель, и плотник». С другой стороны, формирование коллективного разума помешает тому, что президент называет оптимизацией власти – имеется в виду сосредоточение ее в одних руках – единственная реформа на которую «подписался» Александр Анкваб. Ну и самое главное - в третьих.
Даже если будут изысканы необходимые финансы и интеллектуальные ресурсы для реформы, не факт, что она будет доведена до логического конца. А если их все-таки удастся осуществить, очевидно, что именем главного реформатора еще не одно последующее десятилетие будут пугать детей, потому что реформы – это всегда резать по живому. Чем глубже, тем больше изрезанных и покалеченных душ. Политические «хирурги» в процессе реформ, вне зависимости от конечного результата, сводят свой рейтинг к нулю.
Александр Анкваб достаточно хорошо знаком с историей, и знает, как заканчивали даже самые успешные реформаторы. Кроме того, ему прекрасно известно, что даже при наличии воли с реформами ему не сладить. Остается довольствоваться «малым» - быть самым популярным политиком в стране на протяжении всего отмеренного ему Богом и Конституцией двойного срока. При наличии расписанной до мелочей программы развития, включающей в себя и бюджет, держать рейтинг на подобающей высоте – задача весьма непростая. Все, кому не лень, начнут тебе этой программой в морду тыкать – того не сделал, этого, пятого, десятого. Но даже если ты скрупулезно по пунктам воплощаешь ее в жизнь, рукоплескать тебе не станут. Ведь все это было официально запланировано, а значит, никакой личной заслуги президента в этом нет. Просто программа ему попалась хорошая. А вот если ничего толком не прописано и не обещано, а потом вдруг делается – получается, что он одарил страждущих без всяких на то причин, просто потому, что великий человек.
К примеру, возьмем тот же бюджетный конфликт. Допустим, удалось, как этого хочет парламент, конкретизировать распределение средств по инвестиционных программам. И, допустим, теперь жители села Бармыш знают, что в этом году государство обязалось отремонтировать им дорогу. Отремонтируют и уверен, сельчане даже толком спасибо не скажут. Потому, что опять же запланировано. А если официально не запланировано, то картина будет такая: президент приезжает в село Бармыш и жители хором жалуются на ухабы, на перебои с водой, электричеством и т.д., и он им в ответ: «Увы, денег в бюджете на вашу дорогу, водопровод, трансформаторы и линии электропередач нет, но я (после красивой паузы) что-нибудь придумаю. И «придумывает». Достает из не расписанного по районам «кошелька» с 840 миллионами необходимую сумму и селяне счастливо обретают дорогу, водопровод, электричество. Кто он в глазах бармышцев после этого? Правильно - волшебник.
Единственная возможность для главы государства остаться в течение столь длительного срока на плаву – это переквалифицироваться в волшебники. И он им станет, несмотря на всяких депутатов с их благими пожеланиями.