Демократия – это он!

ТБИЛИСИ---Хлеба все еще нет, а значит, зрелища будут продолжаться. Публика пресытилась гладиаторскими боями, а посему ей будет представлена экзистенциальная мелодрама из жизни отцов-сенаторов. И вот уже глашатай призывает граждан задуматься о судьбах республики: какой ей должно быть, парламентской иль президентской? И зритель знает: сейчас актеры, завернувшись в тоги, сойдутся и будут спорить до хрипоты, не скупясь на модуляции и жесты. Да, пьеса старая, и реплики известны наперед, но она все еще увлекает и будоражит.

Некоторые закономерности можно проследить, не углубляясь в теоретические джунгли. Та грузинская партия, которую возглавляет сильный, харизматичный лидер, почти всегда будет агитировать за президентскую республику, а остальные выступят против. Следует также учесть, что оппозиция часто использовала идею парламентской республики как боевое знамя в борьбе с президентским авторитаризмом, превратив ее в своего рода метафору, с помощью которой описывалось более справедливое обустройство Грузии. Под конец слово "президент" и все производные от него стали употребляться столичной элитой как ругательные выражения, но за этим вовсе не стоит отрицание какой-либо модели, пусть даже сверхпрезидентской, а скорее, не вполне осознанный поиск правителя, послушного знати как венецианский дож.

За вспыхнувшими недавно дебатами о национальных особенностях формы правления стоят, прежде всего, тактические двухходовки политиков, а не вымученные в ночных бдениях монументальные мысли о стабильном развитии грузинской демократии. Когда в 2010-м Михаил Саакашвили в очередной раз перекраивал Конституцию под себя, у него получилось некое подобие парламентской республики с перекосом в сторону единовластия. Эти изменения вступят в силу в октябре и превратят нового президента в почетного нотариуса. Почему же именно этот, во многом символический пост стал яблоком раздора между Ираклием Аласания, его партнерами по коалиции и самим Бидзиной Иванишвили?

Демократия – это он!

Дело в том, что если президентом будет избран не всегрузинский староста образца дедушки Калинина, а амбициозный, перспективный политик, это, как выразились бы зоологи, возвысит его над массой коалиционных бета-самцов и поставит в привилегированное положение в негласном рейтинге престолонаследников. Используя этот пост с умом, можно неплохо раскрутиться и в политическом, и в имиджевом плане, а позже начать борьбу за расширение полномочий или непосредственно за кресло премьера. Иванишвили подождал немного, понаблюдал за страданиями не то чтобы юного, но шибко романтичного Вертера, послушал все эти разговоры о планах на будущее и преимуществах президентской республики, после чего прилюдно опустил самого перспективного из соратников из заоблачных далей на землю, наглядно показав, кто в этой гостинице директор, и Царь и Бог, и Альфа и Омега. И он ведь не просто снял Аласания с должности вице-премьера, но, что гораздо хуже, отчитал, как гимназиста, сдуру полезшего за яблоками в сад градоначальника.

Иванишвили назвал ошибкой то, что Аласания обсуждал с однопартийцами кандидатуру будущего президента. Может возникнуть вопрос: где же тогда плюрализм и демократические принципы, если товарищи по партии не могут свободно обменяться мнениями? И зачем описывать ситуацию так, будто они шептались в темном углу, как фракционная группа Маленкова-Кагановича с еще не примкнувшим к ним Шепиловым?

Но есть в грузинской политике принцип, который, оттолкнувшись от известной фразы Короля-Солнца, можно сформулировать приблизительно так: "Демократия – это я!" Из него произрастает целый ряд заповедей, в том числе: "Правила определяю я", "Окончательные решения принимаю тоже я", ну, и напоследок – "Все надежды и планы утверждаю опять же я". Да, режим может стать мягче, а Верховный Правитель предсказуемей, но пока эти нормы в силе, демократия будет условной, в лучшем случае – относительной и (как бы помягче выразиться) очень уж суверенной.

Во всей этой истории с Аласания первичны не его поспешные тактические расчеты и уж тем более не преимущества президентской или парламентской (да хотя бы и смешанной) республики. А принцип единоначалия и связанной с ним субординации в их первозданном и первобытном виде без каких-либо поправок на идеологические и политические пристрастия. Ну, а лучше всего нынешнее состояние министра обороны и его сопартийцев передает легендарный кадр из "Кавказской пленницы" с изумленной репликой: "Честное слово, ничего ж не сделал – только вошел". И ведь даже не входил, а только помыслил об этом. Что самое интересное, Аласания, скорее всего, достиг бы искомого, в том случае если бы принял и, отчасти, предугадал новые правила игры.

После этого инцидента представители правящей коалиции еще долго будут нервно оглядываться по сторонам, пытаясь определить, не согрешили ли они или ближние их делом, или словом, или мыслию. И, скорее всего, станут ходить по струнке. А наушничество, которое и без того цветет буйным цветом, превратится в неотъемлемую часть придворного быта. И властная вертикаль будет крепнуть и бронзоветь. Все это, безусловно, весьма печально, но вместе с тем поучительно, поскольку не может быть никакого волшебного прыжка из топи авторитарного прошлого непосредственно в Царство Свободы, и выбираться из нее придется постепенно, шаг за шагом, хватаясь руками, а то и зубами за хрупкие ветки, скользя и спотыкаясь в грязи. Лучше сделать первый шаг сейчас же, пока трясина не затянула.