Смена власти отразилась на внешней политике

ПРАГА---У нас на прямой связи из Тбилиси политолог Каха Гоголашвили.

Кети Бочоришвили: В чем, по-вашему, настоящая причина того, что этот вопрос не внесен в повестку дня министериала? Некоторые члены парламентского меньшинства убеждены, что это первый результат, как они говорят, недавнего капитулянтского выступления Иванишвили на Парламентской ассамблее Совета Европы. А вы как считаете?

Каха Гоголашвили: Я думаю, что без активного участия грузинского посольства и Министерства иностранных дел такие случаи вполне возможны и предсказуемы. Думаю, что у Совета Европы слишком много проблем, вопросов и слишком много заинтересованных сторон: государств, разного рода организаций, которые хотят наиболее важные вопросы вынести на повестку дня и обсудить их в присутствии министров иностранных дел всех государств-членов. Здесь, конечно, нужно прилагать большие усилия со стороны дипломатических ведомств, чтобы вопрос всегда стоял на повестке дня. Действительно, это нелегко, потому что в конечном счете нет прогресса в этом деле, и в Совете Европы, как, возможно, и в других организациях, возникает определенное охлаждение к этой теме. Возникает какой-то пессимизм, и это надо постоянно преодолевать с новой энергией и новыми усилиями. Я думаю, что в этот переходный период передачи власти от одной правящей партии к другой произошло ослабление внешнеполитических усилий Грузии, что и привело к таким результатам.

Смена власти отразилась на внешней политике

Кети Бочоришвили: То есть вы относите это к категории оплошностей?

Каха Гоголашвили: Я думаю, что это ослабление естественное, когда меняются власти, притом в довольно напряженной внутриполитической ситуации в Грузии. Здесь мы не должны забывать также о пересмотре отношений с Россией, новой политике. Грузия стала более осторожно себя вести и в международных организациях. И здесь, я думаю, произошла какая-то нестыковка между разного рода партнерами Грузии и грузинской делегацией, которая там работает при грузинском посольстве. Я думаю, что нарушилась какая-то уже сложившаяся традиция установок, отношений, и ее нужно просто заново анализировать. Я не думаю, что грузинское правительство намеренно этот вопрос не лоббировало на Совете Европы, все это произошло в результате ослабления позиции Грузии, и итогом стало уменьшение внимания к этому вопросу.

Кети Бочоришвили: Вы говорили о традиции, но, по-моему, она нарушалась еще в январе 2011 года, когда Грузия отказалась от участия в чрезвычайном заседании ПАСЕ по этому вопросу, и тогдашние власти, а сегодняшняя оппозиция, тоже говорили, что в этих резолюциях нет никакого смысла. Почему это сейчас вызвало у них такое огорчение?

Каха Гоголашвили: Я говорил, что, в принципе, прогресса в этом вопросе нет. Да, в ПАСЕ этот вопрос уже практически заблокировался, потому что, по-видимому, пока не будет какого-то серьезного прогресса, ПАСЕ не будет рассматривать этот вопрос и принимать резолюции. Может быть, со стороны Грузии тоже была допущена определенная оплошность еще тогда. Что касается именно вопроса заседания министериала или комитета министров, то здесь практически каждый год какой-то документ принимался и вопрос Грузии стоял в повестке дня, потому что здесь все-таки присутствуют представители внешнеполитических ведомств и здесь прямые связи и отношения между государствами очень сильно влияют на продвижение и лоббирование вопроса. Этот год – единственный, когда никакого вопроса, относящегося к Грузии, в повестке дня не было, даже вопроса прав человека на оккупированных территориях. Я думаю, что есть еще шанс внести вопрос во время самого министериала, хотя это очень сложно, это намного сложнее, чем внести его на стадии подготовки.