События 17 мая, когда толпа эпических размеров под предводительством священнослужителей прорвала хлипкий полицейский кордон на проспекте Руставели и едва не стерла в порошок группку борцов с гомофобией, приравняв их к участникам гей-парада, безусловно, будут иметь последствия, и важно определить, какие и для кого.
Кое-кто призывает правительство применить против вошедших в инквизиционный раж церковников самые жесткие меры. Но следует учесть соотношение сил и возможные последствия: если Иванишвили будет действовать грубо и прямолинейно, то Тбилиси, скорее всего, превратится в Тегеран образца 79-го года, а грузинский мечтатель номер один кончит, как шах, несмотря на нынешний рейтинг, авторитет и прочие аксессуары. Мыслители, запершиеся в Facebook и мечущие там громы и маленькие молнии, безусловно, правы с точки зрения буквы закона, но, как говаривал классик, узок их круг, страшно далеки они от народа и, вероятно, не ощущают, насколько могущественны архаичные тектонические силы, управлявшие рассвирепевшей толпой. Словно старорежимные помещики, потревоженные ропотом мужиков, они, не удосужившись подойти к окну, прямо с кушетки велят приказчику спустить на возмутителей спокойствия собак, не подозревая, что пару минут спустя могут быть подняты на вилы посреди пылающей усадьбы.
Your browser doesn’t support HTML5
Это только цветочки, ягодки впереди
Правительство, скорее всего, будет действовать не столько огнем, сколько маневром, подспудно позиционируя себя как единственную реальную преграду на пути консервативно-фундаменталистской, глубоко антизападной стихии, постепенно беря ее под контроль, делая если не управляемой, то, по крайней мере, предсказуемой.
Неужели 10 лет было мало для того, чтобы понять: проблема в принципе нерешаема полицейскими методами. И, как бы банально это не прозвучало, необходимо оторваться, наконец, от кушетки, идти в народ и сеять разумное, доброе, вечное, пахать и сеять, сеять и пахать, поскольку защита и укрепление демократии отнюдь не заключается в истеричном с топаньем ножками требовании немедля высечь бунтовщиков – это тяжелейшая ежедневная работа, пот, слезы и, между прочим, кровь.
Влияние церкви огромно и монументально. Вместе с тем внутри и вокруг нее годами концентрировались националистические, традиционалистские, а также пророссийские силы, короче говоря, все те, кого Саакашвили пытался вытеснить из политического и медийного пространства на обочину общественной жизни. Где-то там, вдали от телекамер, под сенью церковных стен кипели умы и страсти и очень долго зрели протестные настроения и ненависть, которая 17 мая мутной, пузырчатой волной накрыла улицы столицы. Итак, они вернулись, со своей правдой, логикой и весьма эффективными лозунгами и претендуют на место под солнцем. Если бы им не подвернулись борцы с гомофобией, для демонстрации силы, скорее всего, был бы найден другой повод – не в мае, так в июне. И как их теперь интегрировать обратно в (так или иначе) цивилизованную, полноценную общественно-политическую жизнь с учетом того, что они многочисленней и потенциально намного сильней, чем все остальные? Это вопрос на миллион, которого, кстати, нет.
Политика – весьма циничная штука, шапка Мономаха тяжела, а власть отвратительна, как руки брадобрея, так что правительство Иванишвили, вероятно, будет опираться исключительно на прагматизм и принцип меньшего зла. Некий прообраз ее будущих действий можно было усмотреть и в событиях 17 мая: полицейские, конечно, немного посопротивлялись, но идти врукопашную с разъяренной толпой у них и в мыслях не было, эта возможность, похоже, была исключена еще на стадии планирования. ЛГБТ-активистов не отдали на растерзание, но вместе с тем выход из ситуации был найден за их счет, то есть за счет слабых – любой другой вариант нанес бы правительству гораздо более тяжелый политический и имиджевый урон.
То же самое касается и долгосрочных отношений с разогревавшими толпу силами. Явных нарушителей закона, разумеется, накажут, но в клинч Иванишвили не войдет: никакого столкновения церкви и государства не будет. Возможно, премьер будет время от времени немного подыгрывать традиционно слабым грузинским либералам, но не так, чтобы консерваторы и уж тем более церковные иерархи записали бы его в кровные враги. А его конечная цель, лежащая где-то там, вдали, между принципатом и доминатом, просвещенным абсолютизмом и умеренным "паханатом", скорее всего, не имеет ничего общего с идеологическими пристрастиями и заключается в том, чтобы группы с разнонаправленными взглядами взаимно уравновесили друг друга, предоставив ему роль если не кукловода, то верховного арбитра, стоящего над схваткой. Что до гнева широких масс и их желания немножечко поплясать у гильотины, они, думается, будут перенаправлены в сторону бывших правителей – предпосылки для этого есть. Кстати, не далее чем в воскресенье тысячи граждан собрались во Дворце спорта, дабы потребовать суда над режимом Саакашвили и запрета "Национального движения". Стоит задуматься, к чему бы это?!
Либеральные прозападные группы стоят перед серьезным вызовом: их оппоненты быстро усиливаются и появление политиков, которые кристаллизуют эту кипящую массу, – всего лишь вопрос времени. Затем начнется настоящее наступление, по ярости и масштабу напоминающее прорыв красными перекопских позиций. И никто не поможет и не создаст либералам особых тепличных условий, которыми они с удовольствием пользовались при Саакашвили: стекла в оранжерее выбиты и добрый дядя, судя по всему, не намерен вставлять их обратно. Сейчас как никогда либералам необходимо прекратить нытье и начать думать, причем думать быстро и результативно, вырабатывать жизнеспособные идеи и лозунги, грубо говоря, перестраиваться на марше, но, кажется, они разучились делать это, и, вероятно, потребуется нечто экстраординарное для того, чтобы согнать их, наконец, с плюшевого дивана.
