"Наша это территория"

Асмат несколько минут рассматривала меня в окно, прежде чем выйти во двор мне навстречу. Примерно неделю назад к ней пришли люди в военной форме. Они объяснили ей и соседу, что два их дома находятся в приграничной зоне и в ближайшее время через их двор начнут тянуть колючую проволоку.

"Вот так, как вы, пришли к нам русские, – нервно потирая лицо, рассказывала Асмат Берулашвили. – Сбежалось все село. Иностранцы приехали, журналисты, и им пришлось остановиться. А то протянули бы проволоку через наш двор".

Но у Асмат нет уверенности в том, что это не повторится. Ее двухэтажный дом с большим садом роз находится на самом отшибе села Дици. Если российские военные действительно начнут проводить здесь границу, сельчане будут не в силах им помешать, говорит Асмат:

"Наша это территория"

"Мне мать соседа сказала, что с ними осетины были. Они ее предупредили, что не оставят нас здесь, прогонят. Сказали: "Наша это территория".

Одинокая 40-летняя женщина потеряла сон и последние дни почти не ест. Асмат пришлось звонить брату, чтобы предупредить: любимых племяшек она летом принять не сможет.

Все началось в начале прошлой недели. У окраины села появились люди в камуфляже. Они стали вкапывать в землю железные столбы, на которые позже натянут колючую проволоку.

"Вон там, видите, белые столбы? На них камеры установлены", – указывает мне рукой на другой ряд сельский паренек Яго Мдзинаришвили.

Тот ровный ряд столбов с камерами видеонаблюдения прошлой весной появился примерно в 500 метрах от Дици. Заходить за них строго воспрещалось, считалось, что именно по этим столбам и проходит "граница".

Позади расположено грузинское село Эредви. Его разрушили одним из первых во время войны 2008 года. Сейчас там никто не живет. Единственный объект, который все еще может нуждаться в охране, – большой асфальтовый завод в самом центре. Отсюда на грузовиках возили материалы для строительства новой автомобильной дороги до ахалгорской военной базы.

Сельчане говорят, что у них не было особых причин бояться российских пограничников. Почти за пять последних лет в цхинвальский изолятор попали лишь три жителя Дици. Большинство нарушителей "пограничного режима" просто отпускали.

У пастуха Мераба Мидодашвили седая голова и пронзительно-голубые, как небо над горами, глаза. Несколько недель назад он наткнулся на патруль российских пограничников с собакой.

"Поговорили они со мной. Неплохими ребятами оказались, – рассказывает мне Мераб, развалившись в тени большого орехового дерева. – Просто начали расспрашивать меня, как живем в селе. Я им сказал, что вода поливная от них к нам не поступает, люди все свои деревья повырубали. "Нашему и вашему правительству надо как-то помириться, может, и воду тогда пустят", – ответили они.

45-летний Мераб и его черный карликовый пудель Чапой стерегут корову. Это все, что у них осталось. После того, как начали возводить пограничные укрепления, фруктовый сад Мераба оказался по ту сторону "границы".

"Вон там мы пахали нашу землю в прошлом году, – показывает мне Мераб на поле, разделяющее Дици и Эредви. – Сейчас уже туда ходить нельзя. Мой сад, например, прямо здесь находится, видите? Я туда больше не захожу, что уж про те земли говорить".

Дици сильно отличается от соседних грузинских сел. Здесь живут около пяти сотен семей. Никто из них не пошел воевать, когда в первой половине 90-х началась война в Южной Осетии.

В августе 2008 года здесь не убили ни одного местного жителя и не стали сжигать дома. Сельчане верят, что тем самым осетины отблагодарили их за то, что они не взяли в руки оружие.

Когда 65-летний Васико Коранашвили говорит слово "город", это означает, что он имеет в виду именно Цхинвали, а не Гори. Де-факто югоосетинская столица находится всего в шести километрах от Дици, а Гори – в 30. В Цхинвали местные раньше ездили за покупками и там же продавали свои яблоки.

"У нас всегда хорошие отношения были с осетинами. Грузинки из нашей деревни замуж выходили за осетин, – объяснял мне Васико. – Между осетинами и грузинами дело шло к тому, что мы совсем помирились бы, наверное, если бы не война [2008 года]".

Все это осталось в прошлом, вздыхает Васико. Сейчас его главная забота – уговорить сына не уезжать из села. Хотя понять молодого человека можно: после войны семья фактически осталась без заработка. Из Южной Осетии в Дици перестала поступать вода для орошения, фруктовые сады стали засыхать.

"Я раньше собирал по 700-800 ящиков яблок. В этом году у меня не было даже одного ящика, чтобы хотя бы внуков угостить", – жалуется Васико.

В прошлом году ему пришлось собственноручно вырубить 100 полувековых яблонь. На их месте он посадил новые саженцы, с которых уже на следующий год можно снимать урожай. Была надежда, что этим летом вода все же будет. Но, увы, надежды не оправдались, и из-за засухи молодые деревья не плодоносили.

Его соседка Эльвира Седых по происхождению русская. Уже почти сорок лет она живет в Дици, но до сих пор с трудом говорит по-грузински. Бабушка Эльвира редко выходит из дома и почти не следит за новостями. Об истории с границей она узнала от меня и очень возмутилась:

"Видите, никак они не согласятся. Зуб за зуб. То один, то другой. А сейчас вот за эту территорию... Опять что-нибудь теперь начнется. С ума можно сойти!" – расстроилась 73-летняя женщина.

Она была свидетелем всех конфликтов последних двадцати лет в этом регионе. Виновных бабушка Эльвира не ищет, говорит, что с годами любая обида забывается. Она верит, что соседи обязательно помирятся.