На минувшей неделе примерно 70 тысяч православных христиан Абхазии заявили, что выступают за воссоздание Абхазской православной церкви. Сделали они это в письменной форме, недвусмысленно выразив свое отношение – им была предоставлена возможность ответить и "нет", но 97% опрошенных все-таки сказали "да".
Сам сбор подписей в форме плебисцита был обставлен так, чтобы максимально оградить процесс от церковного конфликта в Абхазии, на итоговую конференцию были приглашены священнослужители как Сухумо-Пицундской епархии, так и клирики Священной митрополии Абхазии. Первые хоть и явились на мероприятие и даже говорили о поддержке народного волеизъявления, уже на следующий день фактически дезавуировали свои заявления. В результате, мне кажется, стало как-то бессмысленно скрывать, что за сбором подписей стояли клирики Священной митрополии и поддерживающие их общественные деятели.
Вообще, действия "молодых священников" Священной митрополии Абхазии не могут не вызывать восхищение. За какие-то два года горячие, но с холодным умом, образованные, тонко чувствующие момент и настроения абхазской паствы, а также отлично знающие правила игры в "большом православном доме", эти монахи, не имея никакой глобальной поддержки за спиной, сумели поставить абхазский церковный вопрос ребром. И ведь противостоит им не просто иерей Виссарион, им противостоит Русская православная церковь – единственный реальный союзник Грузинской церкви в абхазском вопросе.
Противники Митрополии сделали все, чтобы остановить непокорных монахов. Отец Дорофей и отец Андрей были запрещены в служении рукоположившей их РПЦ, церковные дипломаты неустанно пытаются прервать контакты монахов с греческим православием. Уже крайне немолодой патриарх Илия Второй сам отправился к Патриарху Константинопольскому и теперь утверждает, что тот полностью поддерживает Грузинскую церковь в вопросе ее канонической территории.
Однако эти попытки все равно не попадают в цель. Греческие монахи Афона все так же продолжают привечать новоафонцев. А на прошлой неделе отец Давид (Сарсания) по пути в Абхазию из греческого Афона побывал у Вселенского патриарха и привез от него в дар Новому Афону шесть антиминсов – святынь, необходимых для совершения полной литургии, что означает, что в шести храмах Абхазии может вестись богослужение и могут совершаться таинства. То есть все совсем не так просто.
Главное же достижение монахов в том, что Священная митрополия Абхазии состоялась. Попытка иерея Виссариона и поддерживающих его священников и мирян воссоздать Абхазскую православную церковь, которую они предприняли в 2009 году, можно сказать, провалилась. До сих пор даже абхазские журналисты называют церковную структуру отца Виссариона Сухумо-Пицундской епархией, а его самого – временным управляющим. И это при том, что епархия уже официально зарегистрирована как Абхазская православная церковь! А вот Священную митрополию знают все.
В чем же секрет новоафонских монахов? Конечно, фактор вполне прозрачной поддержки Священной митрополии Абхазии со стороны абхазских властей важен. Разумеется, есть и фактор церковной геополитики. Однако основная сила священников Митрополии, как мне кажется, – в народной поддержке. В РПЦ попытки демократизировать процессы принятия решений пресекались в советские и постсоветские времена крайне жестко. Церковный либерализм и демократия в Русской православной церкви не в чести. Однако маленькое абхазское общество опять демонстрирует приверженность той, может быть, и наивной, даже первобытной, но демократии. Священники Митрополии смогли убедить народ – и он пошел за ними. Люди пошли на реальный риск, заявили о своих правах, фактически выступив против единственного доступного в последние два десятилетия источника, пусть и с нарушением канонов, но православия в Абхазии – против РПЦ. Своими голосами абхазские православные дали Митрополии легитимность.
А еще в этих монахах есть подкупающая искренность. Однажды я задал провокационный по абхазским меркам вопрос: на каком языке должны молиться в храмах Гальского района? И получил от отца Давида (Сарсания) ответ: "На том языке, на котором говорит паства. Если прихожане храма говорят в основном на грузинском, то и служба должна идти на грузинском. И у грузин, и у русских, и у греков должны быть храмы в рамках Абхазской церкви, в которых служба идет на их родном языке. У нас должна быть Православная церковь Абхазии, а здесь живут разные народы, исповедующие православие".
Не ожидал такого ответа, я предполагал услышать в ответ, что "это наша земля, и все должны молиться здесь на абхазском языке". Это было бы так похоже на заявления представителей Грузинской церкви о незыблемости своей канонической территории и т.д. Но вот как раз этого я не услышал. Более того, на последней пресс-конференции в Абхазии отец Давид опять повторил примерно те же мысли, но уже перед всей абхазской аудиторией.
Уже совсем скоро в Абхазии состоится созыв Собрания православного народа Абхазии. Русская церковь устами отца Виссариона уже выступила против этого мероприятия. Понятно, что и Грузинская церковь выступит против. Но простые абхазские монахи все же вынесут на обсуждение церковный вопрос, вооружившись примерно 70 тысячами голосов. Много это или мало, покажет время.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Сам сбор подписей в форме плебисцита был обставлен так, чтобы максимально оградить процесс от церковного конфликта в Абхазии, на итоговую конференцию были приглашены священнослужители как Сухумо-Пицундской епархии, так и клирики Священной митрополии Абхазии. Первые хоть и явились на мероприятие и даже говорили о поддержке народного волеизъявления, уже на следующий день фактически дезавуировали свои заявления. В результате, мне кажется, стало как-то бессмысленно скрывать, что за сбором подписей стояли клирики Священной митрополии и поддерживающие их общественные деятели.
Вообще, действия "молодых священников" Священной митрополии Абхазии не могут не вызывать восхищение. За какие-то два года горячие, но с холодным умом, образованные, тонко чувствующие момент и настроения абхазской паствы, а также отлично знающие правила игры в "большом православном доме", эти монахи, не имея никакой глобальной поддержки за спиной, сумели поставить абхазский церковный вопрос ребром. И ведь противостоит им не просто иерей Виссарион, им противостоит Русская православная церковь – единственный реальный союзник Грузинской церкви в абхазском вопросе.
Противники Митрополии сделали все, чтобы остановить непокорных монахов. Отец Дорофей и отец Андрей были запрещены в служении рукоположившей их РПЦ, церковные дипломаты неустанно пытаются прервать контакты монахов с греческим православием. Уже крайне немолодой патриарх Илия Второй сам отправился к Патриарху Константинопольскому и теперь утверждает, что тот полностью поддерживает Грузинскую церковь в вопросе ее канонической территории.
Однако эти попытки все равно не попадают в цель. Греческие монахи Афона все так же продолжают привечать новоафонцев. А на прошлой неделе отец Давид (Сарсания) по пути в Абхазию из греческого Афона побывал у Вселенского патриарха и привез от него в дар Новому Афону шесть антиминсов – святынь, необходимых для совершения полной литургии, что означает, что в шести храмах Абхазии может вестись богослужение и могут совершаться таинства. То есть все совсем не так просто.
Главное же достижение монахов в том, что Священная митрополия Абхазии состоялась. Попытка иерея Виссариона и поддерживающих его священников и мирян воссоздать Абхазскую православную церковь, которую они предприняли в 2009 году, можно сказать, провалилась. До сих пор даже абхазские журналисты называют церковную структуру отца Виссариона Сухумо-Пицундской епархией, а его самого – временным управляющим. И это при том, что епархия уже официально зарегистрирована как Абхазская православная церковь! А вот Священную митрополию знают все.
В чем же секрет новоафонских монахов? Конечно, фактор вполне прозрачной поддержки Священной митрополии Абхазии со стороны абхазских властей важен. Разумеется, есть и фактор церковной геополитики. Однако основная сила священников Митрополии, как мне кажется, – в народной поддержке. В РПЦ попытки демократизировать процессы принятия решений пресекались в советские и постсоветские времена крайне жестко. Церковный либерализм и демократия в Русской православной церкви не в чести. Однако маленькое абхазское общество опять демонстрирует приверженность той, может быть, и наивной, даже первобытной, но демократии. Священники Митрополии смогли убедить народ – и он пошел за ними. Люди пошли на реальный риск, заявили о своих правах, фактически выступив против единственного доступного в последние два десятилетия источника, пусть и с нарушением канонов, но православия в Абхазии – против РПЦ. Своими голосами абхазские православные дали Митрополии легитимность.
А еще в этих монахах есть подкупающая искренность. Однажды я задал провокационный по абхазским меркам вопрос: на каком языке должны молиться в храмах Гальского района? И получил от отца Давида (Сарсания) ответ: "На том языке, на котором говорит паства. Если прихожане храма говорят в основном на грузинском, то и служба должна идти на грузинском. И у грузин, и у русских, и у греков должны быть храмы в рамках Абхазской церкви, в которых служба идет на их родном языке. У нас должна быть Православная церковь Абхазии, а здесь живут разные народы, исповедующие православие".
Не ожидал такого ответа, я предполагал услышать в ответ, что "это наша земля, и все должны молиться здесь на абхазском языке". Это было бы так похоже на заявления представителей Грузинской церкви о незыблемости своей канонической территории и т.д. Но вот как раз этого я не услышал. Более того, на последней пресс-конференции в Абхазии отец Давид опять повторил примерно те же мысли, но уже перед всей абхазской аудиторией.
Уже совсем скоро в Абхазии состоится созыв Собрания православного народа Абхазии. Русская церковь устами отца Виссариона уже выступила против этого мероприятия. Понятно, что и Грузинская церковь выступит против. Но простые абхазские монахи все же вынесут на обсуждение церковный вопрос, вооружившись примерно 70 тысячами голосов. Много это или мало, покажет время.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия