Нино Бурджанадзе: "Я создала исключительный прецедент в грузинской политике"

ПРАГА---Кандидат в президенты Грузии, лидер партии "Демократическое движение – единая Грузия" Нино Бурджанадзе сегодня заявила РИА "Новости", что в случае избрания на президентский пост сделает все для восстановления нормальных добрососедских отношений между Грузией и Россией. Другие заявления Нино Бурджанадзе – в рубрике "Гость недели".

Андрей Бабицкий: Нино, я даже не буду спрашивать вас, рассчитываете ли вы на победу в предстоящих выборах, я понимаю, что вы не можете ответить.

Нино Бурджанадзе: Нет, Андрей, я могу ответить, и могу вам сказать, что, если выборы будут соответствовать минимальным стандартам и не будет массовых нарушений и фальсификаций, по сегодняшним данным, мы обязательно выиграем. Естественно, если что-то радикально изменится через месяц-полтора, может быть, я буду говорить о втором туре и т.д., но по сегодняшним результатам и опросам, которые проходят по всей стране, по тем встречам, которые я провожу по всем регионам, я могу сказать, что на сегодня мы абсолютно уверенно лидируем.

Нино Бурджанадзе: "Я создала исключительный прецедент в грузинской политике"

Андрей Бабицкий: Вы можете привести какую-нибудь статистику, данные каких-то опросов, которые проводились?

Нино Бурджанадзе: Да, я могу вам сказать, что были проведены разные опросы и назывались разные цифры – от 24% до 32%. Наши опросы говорят о том, что на сегодняшнем этапе у нас 28%. Единственный политик, который уверенно продвигается вперед, и динамика роста только у нас – это признают "националы" и те люди, которые якобы проводили опросы и говорили о совершенно других цифрах. Об этом говорят все.

Андрей Бабицкий: Тем не менее все-таки самым популярным политиком в стране остается Бидзина Иванишвили и его кандидат, не сам по себе, а как человек, ассоциирующийся с "Грузинской мечтой", как утверждают многие, – не имеет альтернативы.

Нино Бурджанадзе: Вы как раз интересно сформулировали вопрос, что самый авторитетный политик – это Бидзина Иванишвили, который не баллотируется в президенты, а человек, который номинирован в президенты, не является самым популярным. Его единственное достоинство – то, что его назвал Бидзина Иванишвили. Люди в течение последних двадцати лет очень многому научились на своем горьком опыте. С другой стороны, я могу сказать, что, к сожалению, "Грузинская мечта" очень многих разочаровала именно тем, что не выполнили главное обещание, которые люди ожидали 1 октября, – восстановления справедливости, и эта абсолютно уродливая коабитация, которая имеет место между "Грузинской мечтой" и "Национальным движением", достаточно серьезно способствует тому, что все больше людей переходят на нашу сторону и поддерживают мою кандидатуру, потому что хотят именно восстановления справедливости и реальных изменений в стране.

Андрей Бабицкий: Нино, некоторые ваши критики говорят следующее: вы сегодня обещаете принять жесткие меры, которые не осуществил Бидзина Иванишвили и его правительство по отношению к предыдущей власти, тем не менее вы были в этой власти в то время, когда уже совершались серьезные преступления.

Нино Бурджанадзе: Все те люди, которые сейчас находятся в грузинской политике, так или иначе были во власти в определенное время, в том числе и представители "Грузинской мечты", и господин Иванишвили поддерживал "Национальное движение" и нашу власть.

Андрей Бабицкий: Нет, речь идет о вас. Бог с ними...

Нино Бурджанадзе: Да, я была во власти до определенного времени, пока, несмотря на определенные преступления и ошибки, все-таки чаша весов больше перевешивала в сторону позитива, нежели негатива. Как только я увидела, что радикально страна начинает идти в неправильном направлении, я создала абсолютно исключительный прецедент в грузинской политике, когда политик отказался от гарантированного политического будущего, и когда я отказалась быть вторым человеком в государстве. Я являюсь единственным человеком, который добровольно ушел из власти. За то, что я не смогла до конца оправдать надежды очень многих людей, я принесла официальное извинение, которое, между прочим, было принято народом. Не политиками, перед которыми мне не за что извиняться, а народом – во всяком случае, очень большое число это приняло. Я посвятила пять лет борьбе за исправление того, что было сделано "Национальным движением", и поставила под угрозу не только лично себя, – что не было бы особым достоинством, – я поставила под угрозу своих детей, семью, единомышленников, и мы вместе боролись с одним из самых изощренных режимов, который вообще можно представить в той стране, которая себя называет демократической.

Андрей Бабицкий: Теперь о содержательной части ваших предвыборных обещаний. Вы говорите о том, что посадите Саакашвили, но, насколько я понимаю, после октября это уже не будет в компетенции президента.

Нино Бурджанадзе: Знаете, я – юрист по образованию, и прекрасно понимаю, что в обязанности президента не входит наказание кого-либо. Я собираюсь быть президентом, а не генеральным прокурором и, естественно, лично я никого не собираюсь ни освобождать, ни арестовывать. Но я говорила очень четко, и повторю то же самое: в случае избрания президентом, я создам условия для того, чтобы в стране действительно проходили объективные расследования, было справедливое и независимое правосудие, а в случае справедливого и независимого правосудия в Грузии, Саакашвили и его команда обязательно ответят перед законом, потому что я знаю, что они совершали преступления – одного только августа 2008 года и войны, в которую Грузию втянул Саакашвили, и которая была обречена на проигрыш, достаточно для того, чтобы поставить вопрос относительно ответственности президента и его команды, и плюс масса всяких нарушений, которые лежат просто на поверхности. Нужна только политическая воля для того, чтобы не бояться, не смотреть постоянно в сторону Запада или определенных посольств, не бояться сказать правду тем же самым западным друзьям, что "друзья, вы действительно очень сильно ошибались, когда поддерживали режим Саакашвили. Это было недемократическое правительство". Если вина не будет доказана, то, естественно, никто никого не посадит. Я действительно собираюсь построить свободную, справедливую, демократическую страну.

Андрей Бабицкий: Чем, на ваш взгляд, объясняется нерешительность правительства Бидзины Иванишвили? Я имею в виду то, что процесс восстановления справедливости, как они это называют, никаких видимых результатов в течение такого длительного времени не дал. Он объясняется страхом перед западными партнерами?

Нино Бурджанадзе: В определенном смысле – да, потому что теоретически может быть три причины: одна причина – это некомпетентность, которая, к сожалению, тоже в определенном смысле лежит на поверхности; другая – это то, что некоторые члены команды "Грузинской мечты" прекрасно коабитировали с властью "националов" и до 1-го октября, и им как бы понравилось комфортно быть во власти, и они не хотят уже особой головной боли; третья – позиция Запада. Но здесь получается замкнутый круг: позиция Запада опять же является такой жесткой именно потому, что правительство Бидзины Иванишвили, к сожалению, не смогло им доказать и показать реальную суть и реальное лицо режима Саакашвили. Если бы западным политикам положить на стол те огромные схемы элитной коррупции, которая имела место во главе с Саакашвили и его командой, те многочисленные пытки, которые проходили в тюрьмах, – я не думаю, чтобы кто-либо начал защищать Саакашвили. Недавно у меня в гостях были достаточно высокие представители западноевропейских государств, журналисты и представители политической элиты. Я им задала вопрос: если бы в какой-либо западноевропейской стране обнаружили не 20 000, как это было в Грузии, а 20 видеозаписей, практически официально сделанных Министерством внутренних дел, политических оппонентов и других лиц, и все эти записи касаются личной жизни людей, – что бы случилось в любой западной демократической стране? Я уверена, что все правительство было бы вынуждено подать в отставку. Вот это нужно сказать западным партнерам, и задать им вопрос: или они нас считают второстепенными людьми и считают, что на Западе это нельзя делать, а в Грузии – "ничего, давайте, терпите", – или же тогда они будут с пониманием относиться к тому, что мы требуем наказания этих людей, и тех людей, которые создали преступную систему.

Андрей Бабицкий: Нино, вы отрицаете предположение или утверждение о том, что вы являетесь пророссийским политиком. Мне кажется, в этом отрицании есть какая-то странность: неужели обвинение в каких-то симпатиях к России – это как пятно прокаженного?

Нино Бурджанадзе: Ни в коем случае, дело не в отрицании этого. Я говорю, что во многом интересы Грузии и Запада совпадают, например, есть западные ценности, которые для меня очень важны, есть определенные интересы Грузии и России, которые, я уверена, будут совпадать и совпадают. Дело здесь не в том, что я отрицаю то, что я пророссийский или прорусский политик. Я говорю, что грузинские политики, так же как и российские, чешские или американские, не должны быть "прокакими-то". Они должны быть только представляющими интересы своего собственного государства. Как раз клише пророссийского политика Саакашвили и его командой было использовано именно в том направлении, что, вот, мол, якобы Бурджанадзе хочет Грузию сделать губернией России. Ну, это же смешно и несерьезно. Но, к сожалению, на эти несерьезные нападки приходится отвечать. Естественно, самым высшим и первоначальным для меня будут интересы моего собственного государства, которые не будут идти вразрез с международно-правовыми основами современной цивилизации и абсолютно не будут выходить за рамки международно признанных грузинских проектов.